—    Дорогая, позволь тебе представить, — обратился к супруге Людовик XVI. — Это
графиня Констанция де Бодуэн. Она француженка, но некоторое время жила при дворе
короля Пьемонтского Витторио.

Брови Марии-Антуанетты удивленно поднялись.

—    Того самого? Людовик махнул рукой.

—    Сейчас это не имеет значения. Графиня овдовела и с малолетним сыном прибыла в
Париж. Я думаю, что она вполне достойна того, чтобы попасть в число твоих фрейлин.

Мария-Антуанетта с любопытством посмотрела на Констанцию.

—    Вы так молоды — и уже вдова? Констанция чувствовала, что у нее не хватает сил
поднять глаза.

—    Да, ваше величество, — едва слышно прошептала она. — Мой муж. погиб.

—    Не на войне ли с Францией? К счастью, этот вопрос не заставил Констанцию лгать.

—    Нет, он погиб на дуэли.

—    Тогда можно не опасаться кровной мести с вашей стороны, — пошутила Мария-
Антуанетта, и фрейлины тут же захихикали.

— Так, значит, вы хотите быть рядом со мной? — продолжила королева. — А что вы
умеете делать?

Констанция почувствовала, как вне ее желания щеки ее начали краснеть. На сей раз она
не могла быть такой откровенной, как с королем, а потому ей не оставалось ничего
другого, как отважиться на очередную дерзость.

— Я умею хранить чужие тайны, ваше величество, — с достоинством ответила
графиня де Бодуэн. Мария-Антуанетта оценила этот ответ.

—    Что ж, вы мне нравитесь. К тому же, вы молоды и вполне можете стать украшением
нашего двора. Что это у вас на шее? Кажется, жемчужина? Прелестная вещица. А судя по
вашей прическе, над ней потрудился весьма искусный парикмахер. — Благодарю вас,
ваше величество, — скромно ответила Констанция.

—    Мне нравится, когда выглядят со вкусом. Это значит, что человек умеет
распоряжаться тем, что ему досталось от природы. Кстати, как вы находите мое платье?

А вот это уже было неожиданностью. Констанция поняла, что это проверка. Проверка
вкуса. Фрейлины, окружавшие Марию-Антуанетту, так внимательно уставились на
Констанцию, что она почувствовала себя мелкой блохой, которую разглядывают под
микроскопом.

Однако ей оказалось достаточно одного взгляда, чтобы оценить платье Марии-
Антуанетты. Это был, действительно, великолепный наряд, сшитый настоящим мастером.
Без всякого преувеличения можно было сказать, что он идеален. И все-таки глаз
Констанции, которая кое — что понимала в нарядах, успел заметить одну мельчайшую
деталь, которой никто не придал значения. Для того, чтобы прекрасная изумрудная брошь,
украшавшая лиф платья, по-настоящему гармонировала с нарядом, ее следовало
расположить немного правее, ближе к плечу. Во всяком случае, именно так сделала бы
Констанция, если бы занималась платьем королевы.

—    У вас великолепный портной, — сказала графиня де Бодуэн. — Я уверена, что он
заслуживает того высокого жалования, которое вы платите ему.

На живом подвижном лице королевы Марии-Антуанетты появилась хитрая улыбка.

— Вы чего-то не договариваете, дитя мое. Констанция молчала, низко опустив голову.
Ей не хотелось при первой же встрече с королевой и ее фрейлинами выставлять кого-то в
дурном свете. Хотя это недоразумение с брошью явно было на совести какой-то из
приближенных Марии — Антуанетте дам. Пожалуй, Констанция даже знала конкретное
имя — за королевским нарядом обязана следить первая фрейлина.

—    Ну что ж, — поспешила разрешить неловкую ситуацию сама королева, — если вы
захотите, мы поговорим об этом позже. А сейчас, милая графиня.

—    Де Бодуэн, — произнесла Констанция.