Такой красивой и нарядно одетой женщины, как
вы, я не встречал за все те годы,
которые мне пришлось прожить на этом свете. Констанция улыбнулась.
— А как же ваша госпожа?
Шаваньян, который проникся к Констанции
чем-то большим, нежели обычное
преклонение, доверительно произнес:
— Говоря по правде, госпожа де Сен-Жам —
выскочка. Мой род, между прочим, куда
более знатного происхождения, чем тот, к которому принадлежит моя хозяйка.
Однако ей
в жизни повезло больше, чем мне.
Констанция рассмеялась.
— А как же пресловутая
солидарность слуг и господ?
Шаваньян замялся.
— Понимаете, ваша
светлость, есть люди, которые вполне соответствуют тому
положению, которое занимают. Мы с вами общались совсем недолго, но я прекрасно
вижу,
что передо мной женщина, полная величия, достоинства и красоты.
— Неужели ничего этого нет
у вашей хозяйки? — осторожно поинтересовалась
Констанция.
Ей понравилась та откровенность, с которой
Шаваньян отзывался о госпоже де Сен-
Жам, и она боялась одним-двумя мимолетно брошенными словами отпугнуть этого
забавного человечка. Конечно, лучше иметь среди союзников людей влиятельных и
располагающих связями, однако никогда не следует забывать о таких, как
Шаваньян.
Каждый человек, каким бы бедным и безродным он ни был, заслуживает того, чтобы
к
нему относились хотя бы со снисхождением. В конце концов, самой Констанции
пришлось провести много лет среди таких людей, и она знала, что их бескорыстная
помощь — часто то единственное, на что можно рассчитывать в тяжелой ситуации.
По всей видимости, Шаваньян также
почувствовал расположение к себе со стороны
этой благородной госпожи, потому что ни чуть не смущаясь ответил:
— Я уже вам говорил и еще
раз повторю: моя хозяйка — выскочка, напыщенная
курица, в руки которой попало огромное богатство, но которым она не умеет как
следует
распорядиться. — Но ведь вы служите ей.
Шаваньян развел руками.
— А что мне остается
делать? Я бедный простолюдин, которому в наследство остались
лишь пара рук и протертые башмаки.
Констанция немного помолчала.
— Интересно, вы со всеми
так откровенны?
На лице маленького гасконца появилась краска
смущения.
— О нет, что вы, ваша
милость. По-моему, о своей госпоже я впервые сказал правду.
Ведь все, кто посещает наш дом, замечают только богатство. Все остальное не
имеет для
них значения. Ну, а вы.
Он опустил голову, не решаясь продолжить.
— Что же вы? Говорите, — с
дружелюбной улыбкой попросила Констанция. — Не
бойтесь, я никому не расскажу о том, как вы относитесь к госпоже де Сен-Жам.
— Хотя наш дом выглядит
богаче, чем тот, в котором живете вы, ваша светлость, я
вижу, что вы достаточно богаты. Может быть, даже богаче, чем моя хозяйка. Но вы
совсем не кичитесь этим и не считаете зазорным разговаривать с человеком
низкого
звания. Я даже не отношу себя к третьему сословию. И, тем не менее, вы уделили
мне не
мало своего времени. Я всегда буду помнить об этом. Если вам что-то
понадобится,
можете смело рассчитывать на меня.
И, смешно взмахнув руками, маленький гасконец
так же забавно присел, изображая
свое почтение.
— Благодарю вас, месье Шаваньян, — спокойно
ответила Констанция. — Думаю, что
нам пора идти.