—    Тысяча извинений, моя дорогая. Тысяча извинений. Мне пришлось задержаться у
госпожи де Сегюр до самого утра, и она уговорила меня остаться на ночлег у нее в доме.

Графиня де ла Мотт сверкнула глазами.

—    Я надеюсь, вы не позволили себе лишнего, граф, — подчеркнуто вежливо
произнесла она.

Калиостро выглядел слегка помятым и, скорее всего, подозрения мадам де ла Мотт
имели под собой некоторые основания.

—    Ну что вы, повелительница моего сердца, — широко заулыбался Калиостро. — Вы

— единственная, чей образ я постоянно ношу в своем сердце.

—    Не болтайте чепухи, — резко бросила графиня. — Если я узнаю, что вы мне
изменяете, то все ваши грандиозные планы рухнут. Стоит мне только шевельнуть
мизинцем, и вас в мгновение ока вышлют из Парижа.

Калиостро едва заметно побледнел. Голос его дрогнул, и он принялся пространно
уверять графиню в своей глубочайшей любви и нежности, а заодно и в нелепости мыслей
о том, будто он способен на измену.

—    Ну ладно, ладно, — поморщившись, сказала графиня. — До тех пор, пока я еще
приглашаю вас к себе, можете быть спокойны. Но мне хотелось бы посоветовать вам,
милейший граф — не играйте с огнем.

—    Ну, что вы, моя дорогая, я всегда думаю только о вас.

—    Вы будете завтракать? — кисло спросила графиня, наблюдая за тем, как Калиостро
маленькими глотками отпивает остывший кофе.

—    Благодарю вас, я позавтракал у госпожи де Сегюр.

Графиня де ла Мотт оскорбленно умолкла, а Калиостро, только после этого сообразив,
что ему не следовало говорить подобного, снова принялся извиняться.

—    Вы наговорили уже вполне достаточно, — мрачно промолвила госпожа де ла
Мотт. — Я больше не хочу ничего слышать. Где письмо?

Калиостро с готовностью протянул графине маленький конверт.

—    Как вы и просили, без подписи и печати.

— Хорошо, — холодно сказала графиня и поднялась из-за стола. — Мне пора
собираться. Я более не собираюсь обременять вас своим обществом.

Госпожа де ла Мотт быстро вышла из обеденной комнаты и закрыла за собой дверь,
оставив итальянца на попечение слуги. Только сейчас Калиостро заметил на своем
камзоле несколько длинных русых волос.

«II сгер! 1а 1иро, — выругался он про себя. — Как же я этого не заметил? Странно, что
я вообще не разбудил в Женевьеве зверя. В следующий раз нужно быть осторожнее. Ну да
ладно, я думаю, что она сама не заинтересована в том, чтобы прекращать игру, которая
так удачно началась. Все-таки, о женщинах придется на несколько дней забыть. Однако,
она была хороша. Черт, о чем это я? Даже не помню, как ее зовут. Матильда? Анна?
Николь? Да, кажется, Николь. Впрочем, какое это теперь имеет значение?..»

Новая встреча графини де ла Мотт и кардинала де Роана состоялась, как и прошлый раз,
в его личном кабинете во дворце на улице Вьей-дю-Тампль.

Графиня передала кардиналу записку, которую он развернул дрожащими от счастья
руками. В ней снова было написано две строчки: «Милостивый государь, польщенная
вашим постоянным вниманием к себе, а также испытывая уважение к вашим терпению и
верности, посылаю вам выражение своего почтения и доброго расположения. Ваша М. А.»

Кардинал несколько раз вчитывался в короткие слова записки, а затем перевел
изумленный взгляд на графиню. — Этого не может быть. Этого просто не может быть.
Наверное, здесь какая — то ошибка.

Графиня пожала плечами.

--О чем вы?

Кардинал начал размахивать запиской перед ее глазами.

—    — Вы читали? Читали?