Покидая Шербур после окончания торжественной церемонии, Констанция с
сожалением думала о том, что ей так и не удалось посетить родовой замок Мато, который
она не видела уже много лет. Но она еще надеялась заглянуть сюда в будущем.

О поездке Людовика XVI и Марии-Антуанетты в Шербур писали так много, что все
остальные темы были безнадежно вытеснены на последние страницы газет. Писали о том,
что король Людовик был любезен с помощником морского министра маркизом де Ла
Файеттом, что казначей морского ведомства господин Бодар де Сен-Жам, сославшись на
болезнь, отказался от поездки, что в окружении королевы блистала несравненная графиня
Констанция де Бодуэн, и о многом — многом другом.

Однако, по возвращении в Париж Констанция вновь получила возможность вспомнить
о самом начале дела с бриллиантовым ожерельем, когда — неожиданно даже для себя
самой-снова откликнулась на предложение госпожи де Сен-Жам посетить ее салон.

Был август тысяча семьсот восемьдесят шестого года. Теплый, чуть даже душноватый
вечер.

Констанция пришла в салон госпожи де Сен-Жам в сопровождении Шаваньяна,
демонстративно исполявшего свои обязанности слуги статс-дамы королевы. Констанция
едва не прыснула со смеха, увидев, как маленький гасконец, надувшись, словно дворовый
петух, входит в дом, где ему приходилось служить раньше и где к нему относились столь
пренебрежительно. Шаваньян даже не поздоровался с лакеями, предпочтя им общество
поворов и кухарок. Он отправился на кухню немедленно после того, как вошел в дом.

К большому удивлению Констанции в салоне этой казначейши, с такой
осмотрительностью подбиравшей своих гостей, она встретила двух неизвестных ей людей,
принадлежавших, как показалось Констанции, едва ли не к подонкам общества.

Было здесь и несколько знакомых графине де Бодуэн людей, в числе которых
находились известный комедиограф господин Бомарше и граф Верженн, президент
парламента.

Констанция снова убедилась в том, что у жены казначея морского ведомства в гостях
бывало не особенно много высшей знати. Правда, после получившего чересчур громкую
известность «дела об ожерелье» госпожа де Сен-Жам удостоилась милости кое-кого из
представителей рода де Роанов, о чем она теперь рассказывала едва ли не на каждом углу.
По глубокому убеждению госпожи де Сен-Жам, кардинал де Роан был оправдан только
потому, что он часто посещал ее салон. Да, ничего не скажешь, неотразимый аргумент.

Спустя четверть часа после своего прихода в салон госпожи де Сен-Жам Констанция
уже начала жалеть о том, что так опрометчиво приняла ее приглашение.

В салоне было откровенно скучно, и даже изредка доносившиеся до Констанции шутки
господина Бомарше не спасали положения.

Констанция намеренно уединилась возле узкого как бойница окна, но и здесь ей не
удалось спастись от назойливого внимания хозяйки.

—    Вам нравится сегодняшний вечер? — сладостно улыбаясь, спросила госпожа де Сен-
Жам. — Вы, наверное, уже заметили кое-какие новые лица?

Констанция обернулась и вопросительно посмотрела на одного из незнакомцев.

—    Скажите мне, пожалуйста, — обратилась она к хозяйке салона, — а что это за люди,
и каким образом они могли очутиться у вас в доме? Ведь всем известно, что вы очень
строго подходите к выбору гостей. А вот эти двое вызывают у меня невольные вопросы.

По этому поводу у госпожи де Сен-Жам был заготовлен весьма оригинальный ответ:

—    Уверяю вас, графиня, что это чудесный человек! Я уверена в том, что даже королева
была бы рада увидеть его на одном из своих приемов.

Констанция снисходительно улыбнулась.

—    Насчет королевы я бы не стала высказываться так однозначно, однако, у меня лично
складывается такое впечатление, что дело здесь совершенно в ином.

—    В чем же?