Помимо ковра-самолета есть и другие символы тела. В
одной сказке - ее подарила мне Фатах Келли - их сразу три.
Она называется просто - "Сказка о ковре-самолете" [11]. В
ней султан посылает трех сыновей, чтобы они нашли "самое
дивное диво на свете". Тот, чья находка будет признана
лучшей, получит все царство. Один брат искал-искал и
привез жезл слоновой кости, с помощью которого можно
было увидеть все, что ни пожелаешь. Второй искал-искал и
привез яблоко, чей аромат мог исцелить любой недуг. А
третий привез ковер-самолет, который мог перенести
человека в то место, о котором он подумает.

"Так что же лучше всего? - спросил султан. - Способность
видеть все на свете? Способность исцелять и воскрешать?
Или способность воспарять духом?"

Каждый из братьев по очереди расхваливал свою находку.
Но в конце концов султан махнул рукой и сказал: "Ни одну из
этих вещей нельзя признать лучшей, ибо по отдельности
они несовершенны". И разделил царство поровну между
тремя сыновьями.

В эту сказку вкраплены яркие образы, которые позволяют
нам представить, что же такое подлинная живость тела. Эта
сказка (и ей подобные) рисуют поразительные силы
интуиции, проницательности, духовного целительства и
восторга, скрытые в человеческом теле [12]. Мы привыкли
считать тело чем-то отдельным, что делает свое дело без
нас и, если "правильно" с ним обращаться, обеспечивает
нам "хорошее самочувствие". Многие обращаются с телом
так, будто оно раб, или даже могут обращаться с ним
хорошо, но требуют, чтобы оно по-рабски выполняло их
желания и прихоти.

Некоторые говорят, что тело получает вести от души. А что,
если на миг вообразить, что это душа получает вести от
тела, что тело помогает душе приспособиться к земной
жизни, анализирует, переводит, дает чистый лист, чернила и
перо, чтобы душа могла создавать летопись нашей жизни?
Представьте, что, как в сказках о колдунах-оборотнях, тело
само по себе - Бог, учитель, наставник, опытный проводник.
Что тогда? Разумно ли всю жизнь третировать этого
учителя, который мог бы столько нам дать, столькому
научить? Согласны ли мы всю жизнь позволять другим
чернить наше тело, судить его, считать несовершенным?
Хватит ли у нас силы пойти наперекор большинству и по-
настоящему, глубоко прислушаться к телу, этому сильному и
священному созданию? [13]

Характерный для нашего общества подход к телу
исключительно как к скульптуре неверен. Тело - не
мраморная статуя. У него другое назначение. Его задача -