неразумный, но типичный для неопытных душ. Но теперь
она захотела башмачки из сапожной лавки, и, как это ни
парадоксально, этот ее импульс к новой жизни хорош и
правилен. Но все дело в том, что она слишком много
времени провела у старой дамы, поэтому ее инстинкты не
бьют тревогу, когда она делает этот роковой выбор. На
самом деле сапожник вступает с девочкой в сговор. Видя ее
неудачный выбор, он подмигивает и ухмыляется. Вдвоем
они утаивают красные башмачки от старой дамы.

Женщины часто обманывают себя подобным образом. Они
выбрасывают сокровище, чем бы оно ни было, а потом
начинают таскать по мелочам везде, где только удается.
Они пишут? Да, но тайком, и поэтому не имеют ни
поддержки, ни отклика. Если они учатся, то стремятся ли к
совершенству? Да, но тайно, и потому не имеют ни помощи,
ни наставника. А актриса - рискнет ли она исполнить
совершенно новый номер или ограничится бледной
имитацией и станет не образцом для подражания, а
подражательницей? А как насчет предприимчивой женщины,
которая скрывает свою предприимчивость, однако
стремится что-то сделать для себя, для народа, для всего
мира? Она - яркая мечтательница, принуждающая себя
пробивать свой путь в молчании. Это губительно - когда
некому довериться, когда нет ни руководства, ни хотя бы
капли ободрения.

Трудно урывать клочки жизни, но женщины делают это
каждый день. Если женщине приходится таскать жизнь по
крупицам, значит, она сидит на голодном пайке. Она таскает
жизнь тайком от "них", кем бы эти "они" ни были. Она
притворяется спокойной и равнодушной, но, как только
появляется лучик света, ее изголодавшаяся самость
выскакивает наружу, устремляется к ближайшему живому
существу, сияет от счастья, бешено прыгает и скачет,
пляшет до упаду, доводит себя до изнеможения, а потом
торопится заползти обратно в свою темную клетку, пока
никто ее не хватился.

Так поступают женщины, чей брак не удался. Так поступают
женщины, которых вынуждают чувствовать себя
неполноценными. Так поступают женщины, которые
мучаются от стыда, боятся наказания, осмеяния или
унижения. Так поступают женщины с поврежденными
инстинктами. Воровство помогает томящейся в неволе
женщине только в том случае, если она стащит то, что
нужно, то, что поможет ей освободиться. По сути, таская
полезные, насыщающие, придающие смелость аспекты
жизни, душа еще больше убеждается, что этот период
воровства закончится, и она сможет открыто жить на
свободе, как сочтет нужным.