Чрезмерное умствование может заслонить образы
инстинктивной женской природы.

Чтобы углубить родственные отношения с этой
инстинктивной природой, очень полезно понимать сказки
так, будто это мы внутри них, а не они вне нас. Мы входим в
сказку через дверь внутреннего слуха. Когда рассказывают
сказку, звучание ее слов затрагивает слуховой нерв,
который пересекает основание черепа и входит в ствол
головного мозга пониже варолиева моста. Оттуда слуховые
импульсы передаются наверх, в сознание, или, как
утверждают некоторые, в душу - в зависимости от
отношения, с которым вы слушаете.

Древние анатомы говорили, что глубоко в мозгу слуховой
нерв разделяется на три или большее количество ветвей.
Поэтому они предполагали, что ухо предназначено, чтобы
слушать на трех разных уровнях. Одна ветвь существует,
чтобы слышать заурядные мирские разговоры. Вторая ветвь
воспринимает науку и искусство. А третья создана для того,
чтобы сама душа, пребывая здесь, на Земле, могла
слышать наставления и приобретать знание.

* В греческой мифологии афинский герой, указавший

Диоскурам, где была укрыта их похищенная Тезеем сестра.

Так внимайте же слухом души, ибо для этого и
предназначена сказка.

Первозданная Женщина возвращается - по косточке, по
волоску. Она возвращается в снах, в наполовину понятых и
полузабытых событиях. Она возвращается в сказках.

Я начала свои скитания по Соединенным Штатам в
шестидесятых, стремясь обосноваться там, где растут
густые деревья, где разлит аромат воды и обитают любимые
мною существа: медведи, лисы, змеи, орлы, волки. В районе
Великих озер волков систематически уничтожали. Куда бы я
ни пришла, повсюду так или иначе шло истребление волков.
Хотя многие говорили, что волки опасны, я всегда
чувствовала себя спокойно, если в лесу водились волки. В
те времена на Западе и на Севере можно было, заночевав
под открытым небом, слушать, как горы и леса поют, поют,
поют всю ночь.

Но даже там век винтовок с оптическим прицелом, джипов с
прожекторами и сдобренных мышьяком угощений привел к
тому, что над землей воцарился век безмолвия. Вскоре и в
Скалистых горах почти не осталось волков. Вот почему я
оказалась в большой пустыне, которая лежит наполовину в