(фаворитки французских королей. Часть первая

не было угодно познакомить меня ни с одной умной».
И словно подтверждая эти слова делом, он отдал имен
но под ее опеку своего сына и наследника Карла, кото
рый должен был рано или поздно получить в наслед
ство «самое прекрасное из земных королевств».

Однако на сей раз, — рассказывает Ги Бретон, —
Людовик XI выздоровел вопреки всем стараниям и
ухищрениям врачей. И Луи Орлеанский, уже тайно об
суждавший с важнейшими сеньорами королевства, как
легче заполучить власть, отобрав ее у законного на
следника Карла, вновь отошел в тень, затаив в душе
досаду и предавшись для наилучшего душевного успо
коения сладострастию и разврату. Говорят, что в это
время у него была связь с известной красавицей и кур
тизанкой Амазией, чей неверный и взбалмошный нрав
причинял ему немало неприятностей. Едва он покидал
ее покои, эта очаровательная и сладострастная краса
вица тут же оказывалась в объятиях слуги, лакея, а
иногда и первого встречного сластолюбца, встречен
ного ею на улице и тотчас увлекаемого гетерой на ее
ложе. Луи Орлеанский не смог долго этого переносить
и, избавившись от свиты у дверей ее дома, стал затво
ряться с ней в одиночестве, полагая, что лучше уж
готовить самому, чем заставать Амазию обнаженной
на коленях у достопочтенного повара или у его ног.

Дело доходило до смешного. Часто ловкая девица
говорила с лукавой усмешкой на устах: «Ваше высо
чество, не слышите ли вы стук в дверь? О! Видно, нам
принесли пирог с абрикосами, которые я так люблю.
Не беспокойтесь, следите за плитой, не сожгите голу
бей, я сама посмотрю, кто там пришел». И, — краса
вица упорхнула, а Луи ждал некоторое время, не вы
казывая ни малейшего нетерпения. Ему даже нрави
лось следить за плитой и слегка поворачивать вертел,
но время шло, кушанье уже было готово, и уже подго
рало, а нашей прелестницы и след простыл. В душу юно
го герцога начали закрадываться подозрения. Оставив
кухню, он направился в переднюю и едва не обезумел

24