У лава 7. (рранццск I в плену

словами: «Будьте уверены в тон, что к чести моей
лично и Франции я предпочел сию честную тюрьму
постыдному бегству и пребуду в ней столько, сколь
ко потребует счастье и свобода моей страны».

Трудно описать чувства той печали, жалости, состра
дания, безграничной преданности, самопожертвования
и глубокой любви, которые Франция в едином порыве
испытывала тогда к своему королю.

«Его любят до необычайного, — писал один из пос
лов Карла V, — и каждый готов жертвовать либо
жизнью, либо собственным достоянием, чтобы вызво
лить из неволи своего короля. Похоже, его любят сей
час так, как никогда не любили прежде, и испытыва
ют чувства столь искренние и сильные, как ни к одно
му из правителей этой страны до него. Так что без вся
кого сомнения можно утверждать одно: сколь бы ни
был велик выкуп и какого бы количества золота и се-
1 ) ебра для него ни потребовалось, он будет выплачен
незамедлительно.

Но если таковы были чувства всей Франции, лег
ко понять, какими могли быть чувства, испытывае
мые сестрой Франциска, Маргаритой Наваррской,
чувства, которые она хранила в самой глубине свое
го нежного сердца. Она писала маршалу де Монмо
ранси, товарищу и спутнику короля по годам плене
ния: «Истинная правда, что отныне всю свою жизнь
я буду завидовать вам за оказанные ему услуги, ко
торые я не могла и сейчас не могу оказать. Так было
угодно судьбе, сделавшей для меня недоступными
пути к этому; однако, надеюсь и уповаю, что Богу,
узнавшему о таком горячем моем желании, будет
угодно смилостивиться и даровать мне возможность
или случай пожертвовать ради него чем угодно, а тем
более моею жизнью».

Случилось так, что как раз в это время Маргари
та потеряла своего мужа, герцога Ллансонского,
бывшего одним из виновников поражения при Па
нин и умершего, как говорили, от огорчения в апреле

145