Сфаворитки французских королей. Часть вторая

в скульптуре, обнимающей своей мраморной рукой шею
восхитительного оленя.

Диана де Пуатье, удивительная женщина, женщи
на вечной молодости, та самая Диана де Пуатье, кото
рая на фресках Приматиччо, в Фонтенбло, является
нам то королевой ночи, то сумрачной Гекатой в свете
адского пламени. Такова и Мария Стюарт, образ со
вершенно трагический. Такова и Мари Туше, о кото
рой историк Мишле сказал:

«Две вещи имели влияние на Карла IX: музыка и
эта уравновешенная фламандка». Это и Жанна д’Аль
бре, «всецело поглощенная, — согласно замечанию Аг-
риппы д’Обинье, — в мужские дела, имевшая страсть
к большим начинаниям и сердце, которое ни в любви,
ни в ненависти не знало пощады».

Жанна д’Альбре, воспитывавшая своего сына, бу
дущего Генриха IV, «в самых диких и суровых мес
тах, босоногим и свободным от всяких условностей».

Такова и Маргарита Валуа, знаменитая королева Мар
го, идеал Брантома, Маргарита Валуа, чудо грации и
красоты, но законченный образчик совершенного рас
путства тела и души. Это й герцогиня де Монпансье,
заклятый враг Генриха III, доведшая свою ярость до
безумия и вооружившая руку Жака Клемана.

Во всех основных событиях этого века, столь изо
билующего перипетиями судьбы, женщины всюду и
всегда являлись одними из самых заметных и деятель
ных героев.

В замке Амбуаз, после заговора, придворные дамы
наблюдали за пытками и казнями с высоты дворцо
вых террас и столь отдавались этому времяпрепровож
дению, словно присутствовали при каком-то причуд
ливом маскараде, ничем не выказывая своего волне
ния или сострадания. Только герцогиня де Гиз, дочь
герцога Феррарского, не смогла сдержаться и разры
далась.

При осаде Руана Екатерина Медичи вела себя как
истинный воин. «Орудийные залпы и пальба аркебуз

172