Сраворшп/си французских коралей

После случившейся с ним беды Брантом, видимо,
безвыездно поселился в своем аббатстве или его ок
рестностях. Этому вынужденному безделью мы, по
всей вероятности, и обязаны оставленными им после
себя объемистыми трудами. Прикованный к одру бо
лезни, он находил облегчение в том, что записывал
свои воспоминания и мысли. Он разнообразил эти
занятия многочисленными процессами против род
ственников, соседей и монахов своей обители. Буду
чи яростным сутягой, он завещал эти судебные дела
наследникам, поручая им беспощадно преследовать
его противников. За исключением переписки с не
сколькими светочами ума и знаменитостями того вре
мени, в том числе королевой Маргаритой — перед ней
он благоговел, — Брантом совершенно отошел от об
щества, в котором вращался всю жизнь. Как явствует
из его собственных произведений и из колючих строк
некоего иисателя-кальвиниста., посвященных ему, он
втайне сочувствовал Лиге и, быть может, по-своему
ей служил; во всяком случае, д’Обинье отводит ему
незаметную роль — роль носителя колокольчиков в
католической процессии, состоявшейся во время оса
ды Парижа. Умер Брантом 15 июля 1614 года в пол
ной безвестности, причем наследники не выполнили
ни одного пункта его завещания, котором он повеле
вает опубликовать свои рукописи, а люди, по всей ве
роятности, получившие их, даже не подумали снаб
дить их комментариями, а между тем они имели бы
для нас огромный интерес.

Сказанного о жизни Брантома достаточно, чтобы
мы отнеслись снисходительно к его творчеству. Сле
дует приписать увечью автора горечь некоторых его
размышлений, а веселость, которая почти всегда бе
рет у него верх, заслуживает тем большего внимания,
что болезнь не могла ее победить.

Несмотря на склонность изображать в выгодном све
те относящиеся к нему факты, Брантом, думается нам,
поразительно искренен: вероятно, он принадлежал к

372