тизма, заявляет он, лежит в основе государственности и потому "чувство патриотизма должно быть подавляемо и уничтожаемо4. Патриотизм, но мнению Толстого, есть орудие власти правительств над народами; он является средством обмана народа со стороны императоров, королей, членов парламентов, правителей, военных, капиталистов, духовенства, писателей, художников и проч., чтобы жить грудами народа; а для управляемых патриотизм есть "отречение от человеческого достоинства разума, совести и рабское подчинение себя тем, кто во власти; он есть рабство". Вел наша жизнь, учит Толстой, негодна в самом своем корне; вся она основана на насилии; от насилия вся наша теперешпяя жизнь проникнута развратом; разврат скрывается и там, где его никак не предполагают; разврат гнездится и в том, что нынешние люди считают самым законным пользованием своими правами или исполнением своих обязанностей; на насилии основана администрация, на насилии основан суд; разврат, произведете насилия-вся наша культура, вся цивилизация; нужно радикально изменить всю теперешнюю нашу жизнь; всякая внешняя сила, самая законная власть-есть насилие, которое должно быть изгнано из человеческого общества; нужно уничтожить насилие вообще и всецело; уничтожать насилие (т. е. весь нынешний общественный порядок) вообще, везде и всецело, это и значит не противиться злу или злому.... Наконец, Толстой в своем учфнии изменяет самым коренным началам общечеловеческого чувства. В сочинении, под заглавием "Крейцерова Соната", граф проповедует о необходимости уничтожения плотской любви; если не уничтожит ее одно поколение и вследствие этого появится новое поколение, то пусть уничтожает ее следующее поколение, затем еще дальнейшее поколение, пока плотская любовь не уничтожится совсем; вследствие же полного уничтожения плотской любви сам собою уничтожится весь человеческий род. То, "что у нас называется нравственной жизнию", по учению графа, есть "безнравственная жизнь", так как даже "нравственный бракъ" есть "разрегаение на развратъ". Таким образом, Толстой проповедует необходимость самоуничтожения человечества, прекращения размножения человеческого рода и учит о брачном сожитии, как разврате. Если резюмировать "веру" Толстого, то окажется что это странная смесь всех заблуждений нашего века, заблуждений, идущих к нам с Запада и воспринятых им в течение своей жизни, а именно: рационализма и так называемой "отрицательной критики", затем атеизма или по крайней мере пантеизма, буддизма (собственно в учении о нравственности и в частности-о несопротивлении злу), космополитизма и даже просто нигилизма и анархизма (в смысле отрицательно -разрушительпого начала), именно там, где он подвергает безиощадному осуждению и отрицанию существующие общественный порядок и проповедует всеобщий переворот и разрушение этого порядка. Традиционализм. По учению традиционализма, хотя существование в нас идеи о Воге несомненно предполагает воздействие на наш дух Божества, но вследствие падения человека, разрушившего союз его с Богом и возможность живого взаимо-действия между ними, такое воздействие могло иметь место только в первобытном состояпии человека. Бог сообщил первому человеку понятие о Себе нутом фичсрове-ния; затем, когда постоянная возможность такого отьровения, вследствие повреждения человека, прекратилась, действительиое распространена религиозных истин могло происходить только путем предания, преемственной передачи первоначально полученного религиозного познания. К защитникам этого учения принадлежат французские философы: Ламенне (1782-1854 г.), Вотэн (1796-1867 г.), Бональд (1753-1840 г.) и др. Утилитаризм. Наивысшим благом и принципом деятельности утилитаризм признает пользу. Полезным для нас мы вообще должны признавать все, что содействует нашему благосостояние, хотя бы оно не всегда доставляло удовольствие, но сопровождалось бы и страданием; напр., полезно для нас образование ума, хотя оно достигается трудом; полезны умеренный образ жизни, неприятное лекарство для сохранения жизни. Основанное на требованиях-разумной природы, предпочтение полезного приятному и составляет основание учения о пользе, как главном принципе нравственности. Хотя утилитаристы и говорят о хороших и дурных поступках, проводить границу между добродетельными действиями человека и действиями нехорошими, но в существе дела утилитаризм не признает добродетели. Он есть