Я журналист, а не гадалка. Я не собирался ничего предсказывать. Я не собирался брать на себя роль человека, мечущегося с воплями: «Опасайтесь мартовских ид!»

И я не знал, подтверждается ли чем-нибудь еще, кроме свидетельства библейского кода, предположение о близкой угрозе ядерной катастрофы. Однако американские эксперты по ядерному терроризму сказали мне, что такая возможность вполне реальна. Они сказали даже больше: то, что катастрофы не случилось до сих пор, - просто чудо. Бывший Советский Союз вовсю распродавал свои арсеналы, радикальные арабские государства были самыми вероятными покупателями, а Израиль - очевидной мишенью.

«В истории еще не было случая, чтобы рухнувшая империя обладала тридцатью тысячами единиц ядерного оружия, сорока тысячами тонн химического оружия, тоннами ядерного горючего и десятками тысяч ученых и технических работников, которые умеют делать такое оружие, но не могут заработать себе на жизнь». Это утверждается в специальном докладе Сената США о черном рынке советского оружия.

Один русский государственный служащий, который расследовал кражу обогащенного урана с базы ядерных подводных лодок в Мурманске, выразил то же самое еще проще:

- Картошку на овощном складе - и то лучше охраняют!

Мне не надо было даже разговаривать с экспертами, чтобы пред-ставить себе, насколько велик потенциал опасности. Я был в Москве в сентябре 1991 года, всего через несколько недель после неудавшегося путча. Советский Союз развалился в одну ночь. И все пошло на продажу.

Я помню свою встречу с группой русских военных специалистов. Среди них было несколько ведущих экспертов по ядерному оружию. Никто из них не мог позволить себе купить приличную рубашку - потертые воротнички и манжеты бросались в глаза. Старший из них, человек, разработавший крупнейшую советскую ракетную систему, отвел меня в сторону и предложил ее приобрести. Ясно, что арабские террористы не встретили бы никаких затруднений при покупке бомбы.

Опасность, предсказываемая библейским кодом, могла быть впол- • не реальной, - но у меня не было ни доказательств, ни возможности повлиять на развитие событий.

Через несколько дней, уже после моего возвращения в Соединенные Штаты, я наконец смог связаться с заместителем начальника израильской разведки генералом Яковом Амидрором. Я не сомневался, что он, так же как и Перес, не поверит в библейский код. Все высшие должностные лица Израиля - в особенности руководители армии и разведки - всегда подчеркивали свою нерелигиозность.

Я поспешил заверить генерала Амидрора, что речь пойдет не о религии, а о разведданных.

- Я не религиозный человек, - мне казалось, что начинатьнадо именно с этого. - Я репортер, мое дело - раскапывать факты. Для меня библейский код не относится к религии - это простоинформация.

- Да как вы можете такое говорить! - возмутился Амидрор. -Как вы можете утверждать, что Бог тут ни при чем? Это же былонаписано в Библии три тысячи лет назад!

Амидрор оказался верующим человеком. Он не только поверил в реальность кода, он поверил, что это - слово Божие. Надо же было случиться, что мне выпало разговаривать с единственным по-настоящему верующим человеком из верхушки израильской разведки! Я сразу напал на единственного начальника, которого не надо было убеждать в реальности библейского кода.

И все же Амидрор сказал мне, что никакие данные, полученные обычным путем, не свидетельствуют о близкой опасности.

- Если опасность и есть, она идет не из этого мира, - сказалгенерал. - А в таком случае нам остается только одно: молиться.

В самом начале 1996 года, сразу после новогодних праздников, мне в Нью-Йорк позвонил генерал Дании Ятом, главный военный советник Переса.

- Премьер-министр прочитал ваше письмо. Он прочитал такжеваше письмо к Рабину, - сказал Ятом. - Господин Перес выразил желание встретиться с вами.