Аргументы в пользу подлинности Плащаницы, научно не опровергнутые

Главным доводом в пользу подлинности остаётся то, что изображение сделано в виде негатива, причем при фотографировании возникает позитивное изображение без всяких искажений. Ни один художник не смог хотя бы скопировать святыню так, чтобы сохранить этот эффект. "Автор подделки в XIII веке сделал бы изображение позитивным, что и для верующих было бы убедительнее", — четко сформулировал Лев Регельсон.
Что на это можно ответить? Такое изображение могло получиться случайно. Было выдвинуто предположение, что такое изображение мог изготовить Леонардо да Винчи, человек фантастических способностей и интересов.
Сложнее понять то, о чем говорят специалисты по геометрии: изображение на Плащанице необычно и тем, что пропорции тела практически не искажены, что было бы неизбежно и при рисовании вручную, и при обычном обертывании тела тканью. Такое изображение могло получиться, если ткань была натянута над телом или, точнее, вокруг тела очень туго, а из тела исходили некие перпендикулярные лучи, которые и оставили отпечаток. Что ж, и такое отсутствие искажений может быть случайностью, редкой игрой природы.
То, что Плащаница — не картина, а реально соприкасавшаяся с телом материя, доказывается тем, что в 1978 г. в Йельском университете при анализе некоторых частиц красного вещества были обнаружены частицы, отличные от оксида железа. Анализ на микроспектрофотометре показал, что это метгемоглобин, компонент крови, с высоким содержанием других компонентов крови: порфирина, альбумина, очень много билирубина. В Турине профессор Пьер Боллоне определил, что кровь принадлежит примату и относится к 4 группе (АВ по западной классификации). И опять возражение очевидно: кровь могла попасть на ткань случайно. Кстати, неясно, почему прежние анализы на гемоглобин (бензидиновый тест) давали отрицательный результат?
Древность Плащаницы — во всяком случае, то, что она древнее 13 века — подтверждается существованием общих черт между изображением на Плащанице и древними изображениями Христа: длина волос, прямой пробор, раздвоенная недлинная борода, увеличенная левая ноздря, безволосое пространство под нижней губой, горизонтальная линия на лбу (на Плащанице эта линия механического происхождения), между бровями прямоугольная скобка, правая бровь приподнята, линия под нижней губой. Однако, совпадения носят не последовательный характер и могут быть случайностью; не следует забывать и о символизме средневековой живописи. Странно и то, что в 1978 г. крупнейший специалист по реликвии Уилсон перечислил 15 общих черт Плащаницы и средневековых икон, а в книге 1986 года уже 31 признак, хотя само изображение не менялось.
На изображении видна тень — след от гвоздя, причем не в ладони, а в запястье. Между тем, в Средние века считали, что гвоздь был вбит именно в мягкие ткани ладони, не зная, что они бы не выдержали тяжести тела. Гвоздь задел медианный нерв, что вызвало заметное сокращение мышц.
Однако, художник мог случайно знать, куда на самом деле вбивался гвоздь. Сомневающиеся вольны предположить, что для создания плащаницы специально произвели распятие какого-нибудь человека и увидели, как надо вбивать гвоздь, чтобы тело держалось.
Нетрудно заметить, что противники подлинности Плащаницы слишком часто сводят дело к случайности. Нет, конечно, возможно всяческое нагромождение случайностей, наука ничего тут возразить не может. И все-таки слишком напоминает это рассказ о том, как старый священник доказывал своему неверующему сыну реальность чудес, описывая, как однажды на Рождество пономарь, перепившись, упал с колокольни и остался невредим. "Случайность", — отпарировал сын. Но пономарь и на Пасху перепился, упал и остался жив. "Случайность!" Но пономарь и в Петров день выпил, упал с колокольни и остался жив. — "Ну, это уже привычка...".
Впрочем, есть один довод в защиту Плащаницы, неопровержимый по причине собственной некорректности. На месте глазниц чикагский профессор Френсис Филас обнаружил отпечатки букв UKAI и предположил, что это часть надписи на монете "Tiberiou Kaisaros" — "Тиберий Кесарь". Позднее были обнаружены монеты ("лепты"), выпущенные Пилатом в бытность прокуратором Иудеи именно с такой надписью и даже с аналогичной ошибкой (слово "кесарь" начинается не с буквы "С", как положено, а с "К"). О находке отпечатка на левой глазнице было объявлено в 1981, на правой — в 1996.
Опровергнуть этот довод нельзя, однако он — слабейший из всех. Достаточно взглянуть на фотографию, которая послужила основой для сенсационного объявления о "лепте Пилата": на ней нет никаких "отпечатков букв", можно лишь говорить о некотором наборе точек, который исследователь объединил в следы букв. Почему не отпечатались другие буквы и почему не прослеживаются остальные части монеты? Объединение точек могло быть проведено столь же произвольно, как объединение звезд в созвездия. Не были изучены монеты других эпох и народов, чтобы выявить аналогичные буквосочетания, целенаправленно искались лишь монеты эпохи Христа. Более того: профессор Филас — не нумизмат и не трассолог, а богослов. Директор Вирджинского политехнического института Роберт Харалик отметил, что гипотеза Филаса имеет право на существование (опровергнуть ее практически невозможно, так уж она сформулирована). Однако, он твердо заявил: "Наука не может определить, не является ли то, что кажется надписью на монете, всего лишь случайным изгибом нитей". Историки сходятся на том, что у иудеев неизвестен обычай класть монеты на глаза усопшего. Строго говоря, этот аргумент нельзя научно опровергнуть, потому что аргумент очень уж зыбкий и основан не столько на объективной реальности, сколько на фантазии наблюдателя. Это признавал (с огорчением) и американский исследователь, впервые выдвинувший гипотезу о монетах, которую потом с чрезмерным усердием развил Филас. Теперь даже ученые — защитники подлинности Плащаницы отказались от защиты идеи о монетах, хотя в газетах все еще этот довод фигурирует, и летом 1996 года даже объявили, что нашли следы монеты и на втором глазе.

Аргументы в пользу подлинности Плащаницы, научно опровергнутые.

Очень полезно поговорить и о тех "доказательствах" подлинности Плащаницы, которые были неопровержимо опровергнуты — полезно и для научной добросовестности, и для христианского смирения. К примеру, долгое время апологеты подчеркивали, что на плащанице не найдено ни малейших следов краски. Но в результате исследований 1980-х годов следы краски нашли — да как много! Писали, что среди волокон есть остатки хлопка, неизвестного в Европе во времена Христа. А потом полистали исторические книжки и выяснили, что в 14 в. хлопок выращивался и во Франции, Италии, Фландрии. Более того: одним из центров торговли хлопком был Труа, город неподалеку от храма, где в 14 в. впервые выставили Плащаницу. На ткани есть пыльца растений, характерная только для Ближнего Востока — однако, ткань просто могла быть куплена на Востоке (известно, что Жофруа де Шарни в 1346 г. побывал в Смирне).
Доказывали древность ткани тем, что лен изготовлен по технологии "три на один" (нить пропущена под тремя нитками и поверх одной), известной по тканям 1-3 вв. из Египта. Однако, нити Плащаницы переплетены зигзагом в виде Z, а известные остатки тканей из Египта (из Палестины не сохранилось ничего) — наоборот, в виде S. Кроме того, аналогичной древней ткани из льна не сохранилось, известны лишь схожие образцы из шелка.
Не в меру ретивые защитники святыни подчеркивали, что в частицах крови с неё обнаружено повышенное состояние билирубина, что характерно для жертв различных катастроф и трагедий — например, бичевания. Но повышенное состояние билирубина может быть вызвано десятками причин помимо бичевания или распятия, да и бичевать могли не только Христа.
Пожалуй, самым распространённым и самым неудачным доводом было утверждение, что изображение на Плащанице находится в полном согласии с евангельскими повествованиями о Страстях. Дело в том, что, как и в случае с любой косвенной уликой, многие детали могут быть объяснены и иначе (например, раны на плечах и коленях не обязательно от несения креста). Обстоятельства смерти Иисуса были не совсем обычными (например, не были переломаны ноги, как полагалось), но не доказано и не может быть доказано, что за сотни лет подобное стечение обстоятельств не могло повториться. Многих бичевали и били за тысячи лет человеческой истории. Главное же: Евангелие не упоминает о существовании самой Плащаницы, хотя упоминает другие погребальные ткани. То, что тело не было обмыто, прямо противоречит традиционному церковному пониманию слов евангелиста Иоанна (19, 40) о том, что Иисус был похоронен "как обыкновенно погребают Иудеи" — с обмыванием тела. При этом, повествования евангелистов в рассказе о погребальных пеленах расходятся. Марк говорит о "синдоне" от Иосифа Аримафейского, называя тем же словом одежду юноши (14, 51). Иоанн употребляет слово "отония" для обозначения ткани, в которое обернули тело, слово "синдон" не употребляет, и еще упоминает "сударион" (20, 7). В Ио 11, 44 слово "сударион" обозначает повязку, которой было обмотано лицо усопшего Лазаря. Правда, в Ио 11, 44 о сударионе говорится, что был "вокруг лица" ("пери"), а в Ио 20, 7 — что он был "поверх" ("эпи"). Впрочем, защитникам Плащаницы достаточно избавиться от категоричности, чтобы их аргумент стал вполне рациональным. Ошибочно слово "полное", а сказать, что изображение на Плащанице во многом соответствует евангельским повествованиям — можно.

Возражения против подлинности Плащаницы и контраргументы

Научная добросовестность приятна тем, что требует сообщать не только о сильных доводах скептиков, но и о доводах слабых. К примеру, утверждают, что Плащаница не может быть связана с иудейской историей, потому что, вопреки погребальным обычаям иудеев, тело не было обмыто, сохранились следы крови. Но вот в Средние века считали, что тело было обернуто в это полотно сразу после снятия с креста и до погребения. Можно предположить и то, что тело не было обмыто, так как. наступала суббота и времени хватило только на то, чтобы отнести останки в гробницу. Наконец, в одной из иудейских рукописей 16 века упоминается необходимость хоронить умершего, не только не омывая тела, но даже вместе с землей, на которую пролилась кровь погибшего от несчастного случая: таким образом выражалась фарисейская вера в воскресение, для которого были необходимы все частицы плоти, включая и кровь.
В 1978 г. авторитетный микроаналитик Уолтер Макроун нашел на ткани оксид железа (Fe2O3), имеющий ярко-красный цвет (и придающий окраску пятнам от ран на полотне). Этот оксид (аналогичный обычный ржавчине) с древнейших времен используется в составе красителей, придавая им красный цвет, и благодаря своей стойкости мог уцелеть после многочисленных происшествий с Плащаницей. Оксида больше там, где глаз видит пятна крови. Макроун считал, что это свидетельство того, что изображение было сделано акварелью в 14 веке. Однако, оксид железа распределен по поверхности ткани достаточно равномерно. В местах предполагаемых пятен крови оксида железа чуть больше, но и в крови железа содержится чуть больше, чем в обычной пыли. Оксида железа так же очень много на месте отпечатков ступней, которые были загрязнены более остального тела. Не просчитана корреляция между количеством оксида железа и интенсивностью оттенков пятен. Кроме того, оксид железа в остатках древних тканей из средиземноморского региона всегда смешан с частицами марганца, никеля, кобальта (это свидетельствует о том, что ткань была выкрашена). В ткани Плащаницы эти вещества отсутствуют. В древнеегипетских льняных тканях оксид смешан только с кальцием, потому что лен вымачивали в воде. Кальций встречается и на Плащанице. Следовательно, следы оксида свидетельствуют не о том, что ткань красили, а о том, что ее замачивали.
В 1978 г. тот же Макроун нашел следы протеинов, которые входят в состав любой краски, связуя пигменты, а также следы пигментов: сульфид ртути, ультрамарин, желтый пигмент, киноварь. Означает ли это, что Плащаница изготовлена художником? Нет, ведь частицы краски могли попасть на ткань, когда художники изготавливали копии Плащаницы — с кистей, из воздуха студии. Копии изготавливались: в 1634 г. в Монкальери, в 1646 г. в Битонто, в 1652 г. в Неаполе, в 1822 г. в Турине, причем каждый раз готовую копию прикладывали к Туринской святыне для освящения так, чтобы изображения по возможности точно совпадали. Загадкой остается не только то, как психологически возможно было создание негативного изображения, но и то, каким инструментом изображение нанесено и каким веществом образовано. Очень уж тонкой кисточкой — в один волос — должен был пользоваться художник, чтобы столь аккуратно нанести частицы.
В 1970-е годы часто говорили, что Плащаницу изучают люди, заинтересованные в доказательстве истин христианской веры — невольно самые объективные из них будут склонны подыскивать доказательства подлинности. Именно для того, чтобы опровергнуть такие, чрезмерно "психологические" аргументы, в 1978 году в группу, исследовавшую Плащаницу, было включено 6 агностиков, 2 мормона, 3 иудея, 4 католика, методист, лютеранин, конгрегационалист, баптист, пресвитерианин. Иудеем был и член комиссии химик Ален Адлер; тем не менее, он не считал (в отличие от Макроуна), что химический анализ опровергает естественный характер изображения. Не стал он и христианином; он просто остался добросовестным учёным.
Некоторые скептики отмечали, что, если в течение I тысячелетия ткань была сложена вчетверо, должны были остаться следы складок. Однако, следы в местах предполагаемых складок обнаружены. Правда, вся ткань покрыта подобными следами. Не стоит забывать, что реконструкция древней истории Плащаницы — лишь реконструкция, сама по себе показывающая не столько то, какова была судьба святыни, сколько то, какова могла быть эта судьба.
Самым простым и самым абсурдным доводов скептиков было утверждение, что изображение было получено через имитацию обстоятельств евангельского рассказа: труп человека чем-то намазали и обернули тканью (впервые предположил немецкий писатель Йозеф Блинцер в 1952 году). Но многократные попытки получить изображения с тела не дали результата, хотя бы отдаленно напоминающего изображение на ткани Плащаницы.

В споре рождаются ошибки

Аргументы и контр-аргументы прикрывают главное: спор вокруг Плащаницы есть сшибка не интеллектов, а страстей. От ярости на дубиноголовость противника, не замечающего очевидного, обе стороны периодически выставляют себя в смешном свете. Да и не только себя — свои идеалы: вообще науку или вообще веру.
Что касается науки, то естественники вообще склонны недооценивать психологический аргумент: ведь "психея", душа — предмет темный и исследованию не подлежит, измерить ее нечем. Им кажется, что в психике нет нерушимых законов. Но это лишь показывает, как плохо химики разбираются в психологии. Человеку значительно легче открыть таблицу периодических элементов, чем побороть в себе привычку пить чай в пять часов вечера. Христианину 14 века немыслимо было представить себе Христа голым — и на всех копиях с Плащаницы рисовали набедренную повязку. Даже в наши дни апологеты, описывая Туринскую Плащаницу, стесняются упомянуть, что следы побоев встречаются не только на спине и боках, но и на ягодицах. У Богочеловека — и ягодицы?!.. И ноги у Того, чей отпечаток хранит ткань, были грязные. Кровь у Христа — четвертой группы... Я сам пишу эти строки и чувствую, что такой натурализм так же непристоен в разговоре об Иисусе, как и о любом живом человеке.
Безусловно, грубой ошибкой является утверждение, что коль скоро анализ на С14 показывает 14 век, плащаница написана художником в 1350-е гг., как и утверждал епископ Труа в 1389 году. Ведь анализ в любом случае показывает не вообще 14 век, а более широкий период. Более того, говорить, что анализ этот — решающий аргумент, доказывающий, что Плащаница не может относиться к эпохе Христа, что изображение не может быть результатом естественного процесса — абсурд, прегрешение не против религии, а против основ научного мышления. Академик Гольданский, к примеру, заявил о гипотезе Регельсона, согласно которой радиоуглеродный анализ не может считаться стопроцентно надежным, когда возможны неизвестные науки процессы, сопровождающие Воскресение мертвых: "Принять "объяснение" Л.Л.Регельсона никак не могу — да он и сам чувствует его полную физическую несостоятельность". И все! Разве такая аргументация — или, точнее, отсутствие аргументации — достойна ученого? С точки зрения физики гипотезу Регельсона нельзя ни принять, ни отвергнуть, потому что физике неизвестно, какие процессы происходят при воскресении мертвых.
Радиоуглеродный анализ разработан на основании наблюдений за определенными природными феноменами. Методологически невозможно предположить, что этими феноменами природа исчерпана. Как ученый, автор этих строк испытывает стыд за коллег, столь слабо сознающих теоретические основы научного метода познания. Не прибегая к непознанному или сверхъестественному, и то можно подвергнуть надежность радиоуглеродного анализа глубокому сомнению. Для анализа был взят кусок не основного полотна, где имеется изображение, а кусочек полосы ткани, подшитой к основному полотну. В этой ткани, к примеру, нет следов хлопка. Она может относиться не к тому времени, что основное полотно. Образец для анализа мог быть засорен органическими примесями. Пол Мэлони (США) указывал, что достаточно 10% современных углеродных напластований, чтобы датировка образца исказилась. Да мало ли что еще!
Как христианин, однако, я стыжусь еще более за собратьев по вере. Лишь очень немногие из них — как тот же Иен Уилсон, автор книги-бестселлера о Плащанице — еще до радиоуглеродного анализа предупреждали об ограниченности научного метода. Большинство же и до этого лихорадочно ждали чуда: подтверждения подлинности Плащаницы, и сейчас, щеголяя своими научными знаниями и опытом, изобретают всевозможные теории о том, как же могло появиться изображение, как же могло случиться так, что изменилось содержание С14, так что анализ "омолодил" ткань. Как бы ни остроумны были эти теории — они лишь теории, доказательств им нет, а выдвигают их с таким шумом, словно это увесистые факты.
Какая-то могучая сила доказывать несет людей, и, реально доказав, что подлинность Плащаницы не опровергнута категорически, они тут же, по инерции, проскакивают грань допустимого для ученого пространства, и начинают доказывать недоказуемое: что Плащаница-таки подлинна, а кто в это не верит, тот плохой ученый, и из-за таких-де людей современная цивилизация такая безбожная и безнравственная. Умнейший человек и честный ученый (а также священник) Глеб Каледа писал в брошюре о Плащанице: "Думается, что после стольких свидетельств и древних, и Туринской плащаницы, не признавать Воскресения Христа может только тот, кто все в мире пытается объяснить своим ограниченным и греховным разумом, тот, кто ничего не хочет знать, тот, кому Бог мешает жить по его страстям и гордости". То есть, кто не поверил — дурак, себялюбец и сволочь. Да после таких оскорблений люди откажутся верить в Бога христиан — бранчливых, склочных, высокомерных — даже если Христос лично придет к ним чай пить: "Иди, пусть тебе нальют Твои — просветленные, неограниченные, желающие все знать".
Подчеркивая случаи обращения в веру агностиков, "убедившихся" в подлинности Плащаницы, апологеты умалчивают о том, что такие случаи редки. Иен Уилсон, самый активный пропагандист идеи подлинности Туринской святыни, действительно обратился в христианство, изучая ее. Но большинство агностиков, даже убедившись в подлинности Плащаницы, не становятся верующими. И уж вовсе неприлично писать, как это делает Уилсон, что "говорят", будто некий агностик профессор Ховелак воскликнул во время доклада о плащанице: "Старина, так ведь Иисус действительно воскрес". Во-первых, мало ли что "говорят". Во-вторых, если профессор сгоряча сморозил глупость, стоит ли ее выдавать за доказательство чего бы то ни было? И уж подавно смешно, когда "говорят" превращается (в книге Каледы) в такое величественное описание: "Неверующий профессор Сорбонны Овелаг погрузился в глубокое размышление и вдруг с просветленным лицом прошептал: "Друг мой, Он действительно воскрес!" Вот уж испорченный телефон... И, конечно, когда Каледа пишет, что "всеобщим для ученых разных взглядов и национальностей стало убеждение, что Туринская Плащаница нерукотворна" (С. 7), он выдает желаемое за действительное. Большинству ученых вообще неинтересен вопрос о Плащанице, а большинство интересовавшихся — настроены скептически.
Апологеты умалчивают о том, что были случаи, когда сторонники подлинности реликвии превращались в скептиков. Так, в 1978 г. священник Дэвид Сокс, секретарь английского общество почитателей Плащаницы, после открытия частиц красителей на полотне, публично заявил о своем разочаровании, сложил полномочия, издал книгу, в которой "доказывал", что изображение подделано. После этого интерес к Туринской Плащанице резко упал.
Подчас, увы, защитники Плащаницы опускаются ниже логики. Уилсон тщательно рассмотрел ее сходство со средневековыми изображениями Христа. Однако, когда ему указали на икону нерукотворного Спаса в монастыре св. Екатерины на Синае (10 век) — лик изображен на большом полотне, что противоречит предположению, что материя была сложена и не разворачивалась, Уилсон ответил, что средневековая живопись не реалистична, а символична. Но если она символична, то стоит ли вообще сравнивать мелкие детали изображений. В первой (1978 года) книге Уилсон размышляет о том, что отсутствие следов крови таинственно, изображение пятен крови получено неизвестным науке способом, и, может быть, именно в результате Воскресения. Во второй (1986 года) книге он же размышляет о том, что наличие следов крови подтверждает подлинность Плащаницы.
То же относится и к собственно проблеме появления изображения. Защитники Плащаницы с таким энтузиазмом перебирают возможные объяснения, что их оказывается слишком много, а главное, среди них есть и естественные, и сверхъестественные. Иен Уилсон выдвинул самую изящную из всех гипотезу (основанную на том, что желтые частицы, которые образуют изображение, находятся лишь на одной стороне полотна, а не проникают насквозь, как краска): не что-то наносилось на ткань, но изменялась сама ткань: происходило окисление, некоторые ее частицы желтели. В качества аналога он указал на изменение окраски бумаги в гербариях: растения оставляют желтый, причем именно негативный отпечаток. Как точно идет процесс, неясно, но понятно, что происходит окисление целлюлозы бумаги, дегидратация и частичное разрушение волокон. Однако значительно больше теорий сверхъестественных. Дело в том, что в середине 1970-х годов один американский исследователь показал, что интенсивность окраски находится в очень точной зависимости от расстояния именно натянутого полотна до тела. Это само по себе крайне необычно.
Возможных объяснений выдвинуто много. П.Виньон: отпечатки возникли благодаря испарениям от смирны и алоэ, которые были положены рядом с телом (за исключением отпечатков крови, которые остались от крови). Доктор Алан Милс из Лейчестеского университета: изображение появилось в результате электрического разряда между телом и тканью. Такой разряд, по его мнению, мог быть побочным результатом землетрясения, о котором упоминается в Мф. 27, 50. Проблема в том, что евангелист говорит о землетрясении в момент самой смерти, да и речь его — не отчет сейсмолога, а проповедь. Кандидат геолого-минералогических наук Ю.Кононов, 1990 год: все дело в биоэнергии. Операторы биолокации обследовали плащаницу по фотографии в газете (так!) и пришли к выводу: "Биолокационный эффект вдоль головы Христа в три раза превышал скорость вращения [рамки] поперек головы ... На тело Христа воздействовало энергетическое облако, которое привело к дезинтеграции материи тела ... Отпечаток тела на полотне мог получиться в результате превращения химических элементов ткани под влиянием воздействовавшего на плащаницу направленного биоэнергетического заряда. ... Энергия биоплазмы, удвоенная мыслью вселенской разумной материи, смогла дезинтегрировать тело, ставшее символом нетления в легенде о Христе". Это — чистый бред, неопровержимый именно в силу своей бредовости.
Священник Глеб Каледа саркастически отозвался о "гипотезе" Кононова. Его собственную статью о Плащанице издали отдельной брошюрой, подчеркивая, что сочинена она "крупным ученым-геологом, профессором, доктором наук". Но только наук он был доктором геологических, а науки о воскресении нет и быть не может, поэтому его суждения о Плащанице стоят ровно столько же, сколько суждения любого дворника. И заявление, что появление изображения обусловлено "Воскресением Христа, которое сопровождалось какими-то ядерными процессами", с научной точки зрения стоит ровно столько же (ничего), как и рассуждения о биоэнергии. Л.Верховской (1984 год): изображение на плащанице есть "результат многочасовой экспозиции горячего, воспаленного после пыток тела. Места ранений, имевшие более высокую температуру, должны были вызвать большее потемнее (что и наблюдается)". Наиболее свежая, осени 1996 года, гипотеза Александра Белякова: "Изображение на Плащанице появилось в результате воздействия на нее света в широком диапазоне энергий вплоть до ультрафиолета и мягкого рентгена, исходящего из всего объема Тела и возникшего, вероятно, в момент Воскресения Иисуса Христа". Но все это лишь неподтвержденные гипотезы, в иерархии естественных наук, занимающие бесконечно более низкое место, чем законы природы, на которые опирается радиоуглеродный анализ.
Как противники Плащаницы не умеют остановиться, отвергая её, так защитники не умеют вовремя остановиться, доказывая подлинность плащаницы. Например, Уилсон начинает сортировать сказание о царе Авгаре на детали недостоверные (их абсолютное большинство) и те, которые могли бы быть достоверными и пригодиться в реконструкции судьбы плащаницы. На самом деле, эта подлинность не умаляется, если мы и не знаем, откуда и каким образом ткань появилась в Эдессе в 6 столетии.
Есть, наконец, и просто сравнительно невинные ошибки, возникающие при любой популяризации. Например, А.Мень почему-то писал, что де Шарни, согласно исследованиям Уилсона, участвовал в походе на Константинополь — это не так (см. выше), и не считал Уилсон Жофруа де Шарни, умершего в 1356 году, потомком тамплиера де Шарни, отмечая, что степень их родства неизвестна. Г. Каледа перепутал дату первого публичного выставления реликвии (1375 год вместо 1356) и решил, что в выставка 1898 года проходила в Париже, а не в Турине. Очень часто утверждают, что на Плащанице обнаружена человеческая кровь, тогда как эксперты говорят о крови примата. Для научного мышления такие ошибки — звоночек неблагополучия.
Кроме ошибок и чрезмерной полемичности, есть и ещё один специфический для церковных апологетов грех: обличая других, они очень боятся обличить своих, не щадя неверующих, в высшей степени щадят чувства своих единоверцев и ради такой пощады готовы даже на самую тонкую ложь — ложь умолчанием. Почему Каледа не упомянул в своей брошюрке блестящего очерка о Плащанице отца Александра Меня в его книге "Сын Человеческий" (изданной более чем миллионным тиражом в 1990-е годы), даже не включил его в библиографию? Может быть, потому, что Меня многие современные православные в России считают (напрасно) еретиком? Почему Каледа говорит "вообще", что гипотеза о ядерных реакциях при воскресении "была высказана", а кем — не упоминает? Может быть, потому что гипотезу об атомных реакциях при воскресении выдвинул Лев Регельсон, не только физик, но и церковный диссидент, загубивший свою научную карьеру ради защиты Церкви в те самые годы, когда Каледа карьеру делал, диссидент, непопулярный у церковного начальства? Почему Каледа лишь в крохотном примечании говорит о том, что Плащаница могла храниться в Эдессе? Может быть, потому что современные православные (среди которых большинство невежественных новичков) свято уверены, что в Эдессе действительно хранился платок с отпечатком лица Иисуса, свято верят вообще во все древние легенды, не допуская мысли о том, что они могут быть неистинны или хотя бы неточны, и возмутились бы, скажи им, что Христос вовсе не посылал Авгарю никакого письма, не промокал лицо платком царя или Вероники? Значит, обличая других в косности и робости мысли, сам Каледа робок в каких-то вопросах? Так для кого он пишет: для своих, "продвинутых", или для чужих? Почему он вообще пишет так, что чувствуется сдержанность в определенных вопросах, особенно поразительная рядом с безудержностью в обличениях "чужих"? Такое чувствуется всегда, почему брошюрка Каледы и остается "вещью в себе", неспособной никого убедить, кроме уже убежденных или таких, которых можно убедить и без всяких доказательств, просто самоуверенным голосом.
Апологеты подлинности реликвии слишком часто (а тут один раз — уже "слишком") совершают две ошибки: чрезмерно злобно поносят ученых и чрезмерно приторно расхваливают плащаницу как доказательство Воскресения. Г.Каледа: "Со второй половины XIX века заметно усилились антихристианские выступление в дворянских и интеллигентских салонах. ... Открытие образа Христа на Туринской плащанице является чудом, отвечающим потребностям времени: "Вы утверждаете, что Иисус из Назарета, Христос — миф, а вот Я вам являюсь, чтобы поддержать колеблющуюся веру вашу", — как бы говорит нам любящий нас Христос". Но именно из любви к нам Христос не является нам с дубинно-увесистыми доказательствами, со справкой о Воскресении из небесной канцелярии. Упоенность Плащаницей сама по себе есть нехристианское явление, как и всякая упоенность, как и всякая нетрезвость. Плащаницу можно превратить в идол, в явление антихристианское, и делается это всякий раз, когда вера проповедуется не ради спасения других, а ради удовлетворения своего самолюбия и своей гордыни. Граница так тонка...
Именно такой околдованностью, самозабвенным токованием объясняется поразительно ложное восприятие истории защитниками Плащаницы: ведь вовсе не в середине 19 века антихристианство интеллектуалов достигла своего пика. К 19 веку пик атеизма был уже пройден. Более того: с 1890-х годов историки отмечают кризис позитивизма, часть более глобального — с середины XIX века — кризиса ньютоновской модели мироздания, классической концепции науки. Менделеев не случайно был увлечен спиритизмом. Именно ученые усомнились в науке; их сомнения привели, с одной стороны, к созданию новой концепции науки, менее механистичной, более умной и, кстати, не претендующей на какие-то опровержения бытия Божия. С другой стороны, именно ученые, словно тренируя свое воображение, создали в 20 веке своеобразный околонаучный спорт: охоту за "загадками" типа лох-несского чудовища, снежного человека, парапсихологии, тунгусского метеорита — и Туринской Плащаницы. Далекие от науки люди (которых большинство) с удовольствием читают об этом, многие сами занимаются этими загадками, но совершенно иначе, нежели ученые. Ученый, как и шарлатан, может заниматься парапсихологией, но ученый всегда будет считать это занятие развлечением, напоминанием о том, что модель науки — всего лишь модель, заниматься им помимо основных, собственно научных занятий. Между тем, многие христианские апологеты до сих пор не заметили, как усложнилось научное сознание, как оно далеко от просветительской простоты 18 столетия (хотя, конечно, и такая простота еще встречается).
Весной 1996 года в Москву приехал американский ученый Джон Джексон, возглавляющий сейчас общество тех, кто борется за признание подлинности Плащаницы, и заявил, что открывает в России филиал своего общества. Что желающие в этом деле поучаствовать найдутся — несомненно. Но столь же несомненно, что есть и желающие искать летающие тарелки, и дружить с американскими лесбиянками. Только две газеты опубликовали в связи с приездом американца сообщения о Плащаницы: "Куранты", самая малотиражная из московских газет, репутация которой подорвана, в числе прочего, и публикациями об экстрасенсах, дешевыми сенсациями — и "Татьянин день", газета общины православных студентов, глава которой в том же номере обличает родину Джексона Америку за "плохое" христианство — верный признак агрессивной озлобленности к окружающему миру. Да, именно в таких кругах — верующих и неверующих — теперь вращаются в основном разговоры о величайшей христианской святыне. И это не случайно, как не случайно и то, что епископат Церкви последовательно воздерживался от признания Плащаницы подлинной. Ведь для борцов за доказательства важны доказательства, а не вера, они пытаются грубо подтолкнуть к вере то, к чему Бог прикасается нежно, едва-едва — человеческую душу.
Конечно, никаких доказательств быть не может. Даже, если доказать, что Плащаница получена в результате Воскресения — не доказать, что это Воскресение именно Христа. В конце концов, согласно Евангелию, в момент его кончины "многие тела усопших святых воскресли, и, выйдя из гробов по воскресении Его, вошли во святый град, и явились многим" (Мф. 27, 53).
Христиане не очень любят вспоминать эти слова не потому, что они слишком уж невероятны, а потому что слишком уж они точны: может толпа воскресших вырваться с кладбища, но не желающий верить человек от этого зрелища не уверует. Можно даже увидеть воскресшего Христа: без благодати Божией и это явление останется непонятным, как без Духа Святого нет понимания и сострадания ни крестным мукам Господа Иисуса, ни любому человеку, верующему или неверующему. Нормальному разуму нормального человека очевидно, что Плащаница подлинна, что на ней отпечаталось тело Христа перед Его воскресением. Нужно мощное усилие скепсиса, чтобы все списать на "игру природы". Беда в том, что нормы в нашем мире очень мало, а скепсиса очень много. Господствует ненормальное, и неосознанное сопротивление тайне веры побуждает считать наиболее вероятным то, что математически вероятно наименее.
Христос отвечает скепсису не принуждением, а свободой и благодатью, Он Сам кладёт предел всяким попыткам подменить встречу с Богом встречей с доказательствами. Но если уж эта встреча с Богом состоялась, тогда преображается мир. Тогда каждая травинка указывает на существование Бога — и тогда не доказывается, но показывается с невероятной наглядностью, что не случайность и не цинизм отпечатались на белом полотне Туринской плащаницы, а страдания, смерть и Воскресение.

Яков Кротов
Текст исследования помещен с любезного разрешения автора.
Оригинал текста расположен на сайте "Библиотека священника Якова Кротова"

БИБЛИОГРАФИЯ

Плащаница

Бутаков Н.А. Святая Плащаница Христова. Джорданвиль, 1968.
Гаврилов М.Н. Туринская плащаница: Описание и научное объяснение. Брюссель, 1992.
Гольданский В. Наука свое слово сказала.
Каледа Г. Плащаница Господа нашего Иисуса Христа. М.: Изд-во Зачатьевского монастыря, 1995. 32 с.
Кононов Ю., канд. геолого-минералогичевских наук. Снова о туринской плащанице и не только о ней. - Наука и религия. # 11. 1990. С. 17-21.
М[серианц] З. Подробное сказание о нерукотворенном образе Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа. М., 1865.
Регельсон Л.Л. К научному спору о Туринской плащанице. Наука и религия. НиР, 1989, 6, 11-12;
Туринская плащаница. - Логос, 1978, № 21/22, с. 93-115.
Тэркэм Г. Подлинна ли хранящаяся в Турине Плащаница? Брюссель, 1965.
Eschbach P.A.. Le Saint Suaire de Notre Segneur Vйnйrй а Turin. Turin, 1913.
Heller John. Report on the Shroud of Turin. Boston 1983.
Nickell Joe. Inquest on the Shroud of Turin. Buffalo, New York 1983.
Stevenson Kenneth, Habermas Gary. Verdict on the Shroud, Ann Arbor, Mich.: Servant 1981.
Tribbe Frank. Portrait of Jesus? New York: Stein & Day, 1983.
Walsh John. The Shroud. Random House, 1963.
Wilson Ian. The Evidence of the Shroud. London: Michael O’Mara Limited, 1986. Pp. 158. (экземпляр имеется в ВГБИЛ).
Wilson Ian. The Shroud of Turin. New York: Doubleday & Company Inc, 1978. То же под названием: The Turin Shroud. Penguin Books (экземпляр имеется в РГБ).
Предания о тканях, связанных с Иисусом
Марр Н.Я. Хитон Господень в книжных легендах армян, грузин и сирийцев. - Сборник статей учеников проф. В.Р.Розена. Спб., 1897. С. 67-94.
Порфирьев И.Я. Апокрифические сказания о новозаветных лицах и событиях по рукописям Соловецкой библиотеки. Спб., 1890. (Сборник Отделения русского языка и словесности, т. 52. #4.)
Смирнов Я.И. Слово Х века о том, как чтился образ Спаса на Убрусе в Эдессе. - Сборник статей в честь Ивана Васильевича Помяловского. Спб.: Тип. АН., 1897. С.209-219. [Публикация текста Симеона Метафраста]
944 год
Розен В.Р. Император Василий Болгаробойца. Извлечения из летописи Яхьи Антиохийского. Спб., 1883.

История тамплиеров

Barber Malcolm. The Trial of the Templars. Cambrige: Cambrige University Press, 1994. 312 pp.
Barber, M. "The Templars and the Turin Shroud," Catholic Historical Review,
April 1982.
Partner Peter. The Murdered Magicians, The Templars and their Myth, Oxford, 1981.
Reinach, S. ‘La Tete magique des Templiers’, Revue dde l’Histoir des Religions, LXIII (1911), 25-39.

1  2  3  4