Вход
Текущее время Чт Мар 28, 2024 7:43 pm
Найти сообщения без ответов
Тристан и Изольда

 
Начать новую тему   Ответить на тему    Список форумов Terra Monsalvat ->       Остров Amour на озере La Belle
Предыдущая тема :: Следующая тема  
Автор Сообщение
Galina
Архитектесса Пространств Монсальвата


Зарегистрирован: 09.08.2007
Сообщения: 3923

СообщениеДобавлено: Пн Май 03, 2010 12:47 pm
Заголовок сообщения: Тристан и Изольда
Ответить с цитатой







Эдмунд Блэр Лейтон. Тристан и Изольда. 1902 год



Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Отправить e-mail Посетить сайт автора
Galina
Архитектесса Пространств Монсальвата


Зарегистрирован: 09.08.2007
Сообщения: 3923

СообщениеДобавлено: Пн Май 03, 2010 1:35 pm
Заголовок сообщения: Тристан и Изольда
Ответить с цитатой




"Тристан и Изольда"
великого эльзасского поэта Готфрида Страсбургского




Герберт Джеймс Драпер. Тристан и Изольда


Роман о Тристане и Изольде принадлежит, как мы уже сказали выше, к бретонскому циклу. Вместе с "Парцифалем" роман о Тристане и Изольде является наиболее типичным и наиболее распространенным из рыцарских романов. Это обстоятельство и побуждает нас остановить на нем внимание читателей, посвятив ему отдельный очерк. Сюжет, послуживший основным материалом для этого романа и занесенный во Францию бретонскими жонглерами, подвергся в последней четверти ХII века переработке известного уже нам трувера Кретьена де Труа. Очень скоро после этого он был занесен в Германию, где и послужил основанием для романа о Тристане и Изольде знаменитого немецкого певца Готфрида Страсбургского. Роман этот был написан около 1210 года, то есть почти в одно время с "Парцифалем" Вольфрама. Настоящий свой очерк мы посвятим изложению романа, написанного Готфридом, так как именно этот роман, по счастливому выражению Каррьера, является полным расцветом живого ростка тристановской легенды.

стране Пармении жил молодой князь, вполне достойный царственного происхождения. Он был прекрасен собой, верен, смел, кроток и богат. Звали его Ривалином. Ривалин отправился ко двору молодого еще в то время корнуэльского короля Марка, чтобы научиться там куртуазии и рыцарским доблестям. Здесь его радушно встретили и горячо полюбили; полюбили и богатые, и бедные люди, так как он был вполне достоин этого. Полюбила его и прекрасная Бланшефлер, сестра короля Марка, сиявшая при дворе, как сияет звезда на небе. Покинутой родине Ривалина стали грозить враги. Тогда Ривалин расстался с гостеприимным двором короля Марка, чтобы ехать на защиту своей страны. Бланшефлер последовала за ним, и в Пармении совершилась их свадьба. Но недолго цвело счастье молодой четы. Ривалин был убит в бою, а известие о его смерти, совпавшее с рождением сына у Бланшефлер, погубило молодую мать: рука смерти безжалостно скосила этот чудный белый цветок. Управление страной осталось в руках королевского наместника Руаля ли Фойтенана. Чтобы война не разоряла более страны, Руаль заключил с врагами мир, несмотря на его неблагоприятные условия. Он скрыл рождение принца, чтобы в тиши воспитать его для предстоящего ему великого дела - управления государством, Руаль выдает маленького принца за своего сына. Этот маленький принц и есть герой романа - Тристан; его имя, говорящее о печали, должно служить постоянным напоминанием о безвременной кончине его матери, кончине, как мы уже говорили, совпавшей с рождением сына. Руаль и его жена Флорета горячо любят Тристана, любят его, пожалуй, еще более, чем своих собственных сыновей, и употребляют все старания, чтобы дать ему возможно лучшее воспитание. Первоначальное воспитание дано было Тристану его приемной матерью, Флоретой.

Она его так берегла,
такою бдительной была!
Благодаря такому глазу
он не зашиб ноги ни разу
и никаких не ведал бед.
Ему свершилося семь лет:
слова и всякие движенья
ему понятны, без сомненья.
Его Флорета отдала
Руалю: очередь пришла
мужскую испытать опеку.
Руаль такому человеку
его вручил, который с ним
мог ездить по краям чужим,
чтоб мальчик научился там
их непонятным языкам
и чтоб с особенным вниманьем
он свел знакомство с содержаньем
ученых книг: Тристану тут
пришлось изведать тяжкий труд.
Свободы прежней нет в помине:
пленен заботами он ныне,
что были скрыты от него.
Пору блаженства своего
он пережил, пору расцвета,
когда одну лишь радость света
своей душой он познавал,
когда он жить лишь начинал!

Приведенный нами отрывок достаточно характеризует манеру Готфрида - некоторую расплывчатость, риторичность, привычку высказывать в разных выражениях одну и ту же мысль. Из этого же отрывка мы знакомимся с тем воспитанием, которое считалось в то время лучшим. Оно представляет противоположность воспитанию Парцифаля. Последнего воспитывала его мать для уединения, стараясь удержать своего сына от всякого общения с миром. Тристан, наоборот, воспитывался для света, для светской жизни. Он не только познакомился с иностранными языками, но оказал большие успехи и в занятиях музыкой: он научился играть на различных инструментах и познакомился с различными напевами. Большое внимание ныло обращено при этом и на военные занятия, и на куртуазию. Во всех этих занятиях Тристан проявил блестящие таланты. Как-то раз пристали к берегу иностранные купцы и выставили на морском 6epeгy привезенные ими товары - оружие, соколов и охотничьи принадлежности всякого рода. Мальчик задумал сделать себе кое-какие покупки. Вдруг он замечает на корабле шахматную доску и предлагает одному из чужеземцев сыграть с ним партию в шахматы. При нем находился на корабле только один гофмейстер. Разбойников - а чужестранцы были именно разбойниками - прельстили способности и красота Тристана, и они решились похитить его, чтобы продать потом в неволю. Мальчик, увлекшись игрой, и не замечает, как корабль снялся с места и вышел в море. Несчастный мальчик очнулся только тогда, когда окончил свою игру. Тут только он понял весь ужас своего положения.

И плакать стал Тристан-бедняга,
За ним приятель Курвенал,
на друга глядя, зарыдал;
Не мог смотреть он безучастно,
Как плакал друг его злосчастный.
И подняли они вдвоем
Ужасный вой над кораблем.
Смутили всех без исключенья
Друзей рыдавших сокрушенья;
Готовы плакать были все,
Кто только был на корабле.

Друзей решили разлучить. Тристанова друга посадили в челнок и пустили последний на произвол судьбы, так как дали Курвеналу только одно весло и небольшой хлебец. Конечно, Тристан стал тосковать еще больше, чем прежде. Его тоска так досадила разбойникам, что они решили отделаться от него.

Добравшись до ближайшего берега, они высадили на нем тоскующего Тристана. Тристан очутился в суровом, негостеприимном месте: здесь были только скалы, как будто нагроможденные одна на другую, да суровое море, которое со страшным грохотом разбивало о них свои волны. Но скоро к Тристану возвратилось его самообладание, и он отправился на разведку. Ему повстречались два пилигрима; с удивлением смотрели они на одиноко блуждающего мальчика, на его богатое одеяние. Вступив в беседу с ними, Тристан скрыл от них свои похождения и выдал себя за охотника. Этот обман казался тем более правдоподобным, что из ближнего леса доносились до собеседников звуки охотничьих рогов и громкий лай собак. Тристан оказался в Корнуэльсе, на языке которого он говорит так же хорошо, как на своем родном. Скоро он встретился и с обществом охотников. Завидев егермейстера, который распоряжался около убитого оленя, он вступил с ним в разговор и изобличил как его, так и его спутников в незнании некоторых охотничьих приемов. Охотники, разрезавшие оленя, последовали его указаниям и примерам и нашли их такими полезными, что сразу же почувствовали невольную симпатию к юному, но сведущему охотнику. Они приняли его в свое общество, и все с торжеством направились к замку, где жил король Корнуэльса Марк. Здесь и поселился Тристан, так как сумел очаровать короля своими способностями, пением и игрой на арфе. Несмотря на то, что Тристану было только четырнадцать лет, король Марк сделал его своим егермейстером. Так неожиданно началась блестящая придворная жизнь Тристана. Все были в восторге от него. При дворе корнуэльского короля Тристан расцвел в прекрасного юношу.

Между тем, пущенному на волю судьбы Курвеналу удалось спастись; вернувшись на родину, он оповестил Руаля о грустной действительности. Тогда верный Руаль пустился в поиски за утерянным Тристаном. Посещая различные страны, он прибыл наконец и в Корнуэльс. Здесь он услышал о молодом оруженосце, пленившем все сердца, и его собственное сердце оживилось надеждой. Дождавшись утра, когда король Марк должен был отправиться в церковь в сопровождении всего двора, Руаль остановился в стороне, чтобы посмотреть, не найдется ли в королевской свите его возлюбленного Тристана. Его ожидание оправдалось: он узнал своего приемного сына в стройном юноше, который шел рядом с королем. Скоро они свиделись, и Тристан представил его королю Марку. Руаль сообщил королю про тайну происхождения Тристана и в доказательство справедливости своих слов показал королю драгоценный перстень. С глубоким волнением признал в нем корнуэльский король вещь своей дорогой сестры Бланшефлер. Так открылось, что юноша приходится королю Марку родным племянником.

Так как сам Марк был бездетным, то объявил своего племянника наследником корнуэльского престола. Сама радость Тристана, также узнавшего тайну, была омрачена грустью: до сих пор он считал Руаля своим родным отцом и теперь должен был отказаться от этого и осознать свое сиротство. Скоро его посвятили в рыцари. Как и всегда, это посвящение сопровождалось торжествами, а по окончании их Тристан отправился вместе с Руалем в Пармению, чтобы наследовать там отцовский престол. Нечего и говорить о радостной его встрече с Флоретой и назваными братьями. Нечего и говорить о восторге народа. Молодой король совершил в довершение всего очень удачный поход против давнишних врагов своей родины и вернул ей независимость. Но вскоре он вручил правление в руки верного Руаля, а сам отправился в Корнуэльс.

Невесело жилось населению Корнуэльса. Оно обязано было платить своему исконному врагу, ирландцам, ужасную дань: жители Корнуэльса должны были посылать в Ирландию красивейших юношей и девушек в количестве тридцати человек, и рабская, тяжелая доля предстояла последним. Это возмутило отважного Тристана, и он вызвал на поединок Морольда, брата ирландского короля, который отправил его в Корнуэльс в качестве своего посла. Победителем остался Тристан. Сраженный им неприятель заявил ему перед своей смертью, что в очень скором времени ему придется искать приюта у королевы ирландской, Изоты. И в самом деле, победитель был ранен отравленным мечом, и ему пришлось волей-неволей отправляться в Ирландию, королева которой славилась своим врачебным искусством. Тристан прибывает в Ирландию под видом арфиста в сопровождении немногих товарищей. Здесь он является при дворе королевы, играет на арфе и поет. И королева, и ее дочь, прекрасная Изольда, внимают с волнением чудному певцу. Королева узнает о его болезни и поселяет его в своем дворце, чтобы исцелить от недуга, который в противном случае мог погубить его. Живя во дворце Изоты, Тристан постоянно проводит свое время в обществе королевы и прекрасной Изольды.


Энтони Фредерик Сэндис. Прекрасная Изольда. 1862


Изольда учится у него читать и играть на арфе. У молодых людей зарождается взаимная склонность друг к другу, но Тристан не может оставаться долее в Ирландии: он живет incognito, под вымышленным именем Тантриса, и, конечно, рискует в том отношении, что его настоящая личность может быть легко обнаружена. И королеве, и ее дочери тяжело расставаться с прекрасным юношей; нелегка разлука и Тристану, но она неизбежна. Благополучно приезжает он в Корнуэльс. Красота Изольды не дает ему покоя и здесь. Он беспрестанно говорит о ней и, кажется, не находит слов для ее восхваления. Все окружающие начинают понимать, что он неравнодушен к ней. Этим-то и хотят воспользоваться его враги - а у него нет недостатка и в таковых, - чтобы нанести ему глубокую сердечную рану, а при случае и повергнуть его в несчастье. Им очень хотелось бы лишить Тристана права наследовать престал Корнуэльса. И вот они начинают осаждать своими соображениями и советами короля Марка. Они говорят ему, что Тристан, соединив под своей властью Пармению и Корнуэльс, всегда будет оказывать предпочтение первому из этих государств. Они советуют королю Марку жениться на Изольде: тогда у него может появиться наследник престола, и Тристан будет естественно устранен от последнего. Долго колеблется Марк, долго не решается последовать совету тристановых недоброжелателей, но они одерживают наконец желанную победу в затеянной ими борьбе. Он открывает свое намерение племяннику и просит его быть сватом в задуманном браке. При этом он говорит ему, что если брак с Изольдой не принесет ему наследника, таковым по-прежнему останется он, его дорогой племянник. Тяжело Тристану исполнять поручение своего дяди. Чуткое сердце подсказывает ему, что поручение дяди принесет для него новое несчастье, а может быть, и смерть.
Тем не менее, он не отказывается от него и отправляется в Ирландию в сопровождении блестящей свиты.

Вы помните, конечно, что Тристан жил в Ирландии под вымышленным именем Тантриса. Теперь он едет в качестве облеченного высоким доверием королевского посла; он должен открыть свое настоящее имя. Уже одно это обстоятельство бросит тень на его прежний образ действия. С другой стороны, ирландцы увидят в нем убийцу Морольда. На это-то обстоятельство и рассчитывали враги Тристана. Наконец, тяжело Тристану сватать своему дяде прекрасную Изольду, так как он уверен в том, что Изольда любит его самого. Несмотря на все трудности своего положения, Тристан замечательно удачно преодолевает их. Население Ирландии вместо ненависти питает к нему благодарность за то, что он умертвил дракона, опустошавшего всю страну. Само поручение он исполняет прекрасно благодаря своему дипломатическому искусству. Снаряжается корабль, на котором должна уехать из своей страны прелестная невеста. Только одну ее не мог удовлетворить Тристан; только она одна ненавидит его, и мы знаем - за что, но она показывает вид, что питает ненависть к Тристану за убиение ее дядя, Морольда.

Наконец настал день отъезда. Среди женщин, сопровождающих Изольду, находится и ее няня Брангена. Королева отводит ее перед отъездом в сторону и вручает ей склянку, в которой заключается любовный налиток: его должны выпить Изольда и король Марк для того, чтобы любовь соединила их. После этого Тристан ведет Изольду на корабль, в последний раз раздаются в воздухе и встречаются приветствия отъезжающих и провожатых, и корабль, отплыв от берега, скоро исчезает из виду.
Изольда относится к Тристану по-прежнему враждебно, и только ее одиночество и скучная жизнь на корабле во время продолжительного плавания заставляют ее терпеть его присутствие.
Как-то раз Тристан сидел в кругу женщин; Брангены не было между ними. Тристану захотелось пить. Одна из девушек, не зная, что делает, принесла заветную склянку и дала выпить из нее Тристану и жаждавшей Изольде. Брангена пришла слишком поздно, после того как роковое дело совершилось. В ужасе схватывает она склянку и выбрасывает ее с остатком волшебной влаги за борт корабля. Но волшебное зелье уже оказало свое действие на Тристана и прекрасную Изольду.


Джон Уильям Уотерхаус. Тристан и Изольда. 1916


Как говорить о том я стану,
Что испытать пришлось Тристану
И милой деве, лишь они
Напитка выпили одни?
Любовь, искуснейший ловец
Всех человеческих сердец,
Несокрушимая любовь
Вошла в сердца, проникла в кровь.
Им не ясна была та сила,
Что их себе поработила;
Они бороться не могли
С могучей силою любви.
На месте том, где победила,
Она победный стяг вонзила,
И два созданья волшебством
Единым стали существом.
Одни и те же - чувства их;
Изольды гнев совсем утих,
Исчезли мигом и следы
В груди таившейся вражды –
Лишь греховодница любовь
Волнует молодую кровь.
Близки по чувству своему –
Изольде он, она ему;
Вперив один в другого взгляд,
Как будто в зеркало глядят
Тристан с Изольдой в то мгновенье:
На лицах то же выраженье,
И бьется сердце в них одно.

Любовь связала их в тесный союз. Они позабыли о прошедшем, не думали о будущем и жили одним только настоящим с его неиссякаемым блаженством.
Но вот показались на горизонте береговые очертания Корнуэльса. Будущее грозно предстало перед виновными. Они боялись его, смотря на приближающиеся берега. Все трое - Тристан, Изольда и Брангена - заключили в виду этих берегов тесный союз, решившись призвать на помощь и хитрость, и ложь.

Марк, ничего не подозревая, женится на Изольде, но последняя по-прежнему страстно любит своего Тристана, а Тристан - ее. Они дорожат своим счастьем и принимают всевозможные меры, чтобы скрыть его от посторонних взоров. Но положение их очень тяжело, так как за ними зорко наблюдают. Сам добродушный и слишком доверчивый король прозревает истину, но виновные действуют так искусно ради своего счастья, что им удается успокоить его. Но молва, переходя из уст в уста, растет все более и более, и дело доходит наконец до того, что становится необходимым прибегнуть к Божьему суду для доказательства невиновности Изольды. Чтобы доказать свою невиновность, Изольда должна пройти босыми ногами по раскаленному железу. Испытание в высшей степени тяжелое, но любовь одержала победу и здесь. Тристан нарядился бедным пилигримом и явился в таком виде ко двору.

Изольда требует, чтобы этот пилигрим привел ее на место, где должно произойти состязание. Никто не подозревает истины. Переодетый Тристан берет Изольду на руки и переносит ее на указанное место. Тогда Изольда объявляет во всеуслышание, что ее никогда не обнимал никто, кроме мужа и перенесшего ее на место Божьего суда пилигрима. Задолго до иезуитов здесь проявилась та черта человеческого духа, та изворотливость, которые в XVI веке были санкционированы уставом ордена Лойолы. Формальная правда соблюдена, и прекрасная Изольда проходит без всякого для себя вреда по раскаленным полосам железа. Божий суд оправдал ее, честь Изольды спасена в глазах людей. Король Марк возвращает свою милость Тристану и Изольде и грозит строгим наказанием всякому, кто вздумает распространять неблагоприятные для них слухи. Любовь торжествует.
В упоении своей любовью виновные начинают терять всякую осторожность, которая до сих пор сопровождала все их действия. Наступает момент, когда и король Марк должен был воочию увидеть то, что давно уже видели другие. Глубоко огорченный король отпускает жену и племянника: они могут уйти, куда им угодно, лишь бы только не оставались при его дворе.

Тристан и Изольда уходят в глубину леса и поселяются в пещере. Счастье их на лоне природы не знает пределов. Их привыкают видеть олени и лесные птички, так как новые обитатели леса не трогают их и не мешают им пить воду из прозрачного ручья, который бежит шаловливо перед самой их пещерой. Это поэтическое место совершенно случайно посетил охотившийся в лесу король Марк и, не подозревая близости Тристана и Изольды, заглянул в их пещеру. Они мирно почивали, увенчанные цветами. Любящее и доброе сердце Марка было живо тронуто этим неожиданным зрелищем, Он посоветовался со своими приближенными и с их согласия вернул преступных к своему двору. Он все еще любит Изольду, несмотря на то, что она любит другого.
Тогда Тристан расстается с Изольдой и хочет охладить странствованием сжигающий его жар любви. Он посещает свою страну, Пармению, бросается в поединки и битвы, но не достигает желанной цели. Такова сила рокового напитка. Случайность приводит его к другой Изольде, Изольде с белыми руками, как ее называют. Она - дочь одного из князей, которому он помог своим войском. Она и молода, и прекрасна, и любит его. Ее брат становится другом Тристана. И отец новой Изольды, и ее брат желают соединить их брачным союзом. Само имя красавицы привлекает Тристана, но в то самое мгновение, когда новая Изольда смотрит на него, ему видится неотступно преследующий его образ другой Изольды, и он отвращается от Изольды с белыми руками: он не в силах изменить старой, всемогущей любви. На этом эпизоде и обрывается роман Готфрида Страсбургского.
Остановила ли безжалостно руку поэта всесильная смерть или сам поэт нашел наилучшим закончить этим эпизодом свое произведение, мы не знаем.
Необычайно интересный сюжет и некоторое колебание Тристана, изображенное Готфридом в конце написанного им произведения, вызвали продолжателей. Такими продолжателями были Генрих фон Фрейберг и Ульрих фон Тюргейм. Вот как продолжает фабулу последний из двух названных певцов.

Колебания Тристана кончились тем, что он женился на Изольде с белыми руками. Но, сделав роковой шаг, Тристан чувствует, что не может быть мужем новой Изольды. Он хочет найти успокоение в охоте, в бесцельном блуждании по лесам. Всюду сопровождает его брат новой Изольды, Каедин, которому он поверяет свои чувства и мысли. Раз, когда они отдыхали в лесу после охоты, к Тристану явился оригинальный посол. То была серна, бывшая когда-то свидетелем их счастья в лесу. Изольда, вернувшись во дворец, захватила с собой и ее и держала при себе на память о былом. Серна бросила на колени Тристана записку от королевы Изольды и скрылась из виду. В записке королева звала Тристана, так как она, по ее словам, умирала от тоски и томления. Получив весточку от Изольды, Тристан забыл свою новую связь и направился в Корнуэльс. Его неразлучный друг, Каедин, поехал вместе с ним. Эта поездка была небезопасной, так как Тристан был изгнан из Корнуэльса и лишен наследства своим дядей. В первый раз после тягостной разлуки Тристан увидел Изольду на королевской охоте. Он прибегает к различным уловкам, чтобы свидеться с королевой, для чего наряжается нищим, оруженосцем и наконец шутом. Но враги его бдительны. На несчастье Тристана, Каедин увлекается одной интригой, которая приводит его к поединку и к смерти. Огорченный потерей единственного друга, сам тяжко раненный, Тристан покидает Корнуэльс, увозя с собой труп Каедина. Он чувствует, что и его конец близок: теперь ему уже не вылечиться от раны. Прибыв в Арундель, Тристан посылает верного слугу к королеве Корнуэльса, приглашая ее посетить его. Он хочет увидеть ее еще раз прежде, чем перестанет жить. Он просит посланного, чтобы он в случае возвращения своего с королевой Изольдой поднял на своем корабле белый парус, в случае же ее отказа приехать в Арундель - черный парус. Королева Изольда, как и следовало ожидать, решила исполнить просьбу возлюбленного Тристана: тайно покинула она дворец своего мужа и взошла вместе с посланцем Тристана на прибывший за ней корабль. Тристан, испытывая большие мучения, с необычайным волнением ждет его возвращения. У постели безнадежно больного сидит его жена, Изольда с белыми руками. Она знает, что ее присутствие тяжело Тристану, и мучается ревностью. Из раскрытого окна комнаты видно море, И вот на горизонте показывается корабль. Узнав об этом, Тристан спрашивает у своей жены, какого цвета парус корабля. Злоба и ревность пробуждаются со всей силой в душе Изольды с белыми руками, и она прибегает к роковой лжи: "Черный, - восклицает она, - черный, как уголь!" Услышав эти слова, Тристан умирает. Его тело выставлено в соборе. Узнав о смерти Тристана, Изольда Корнуэльская испытывает страшные сердечные муки. Войдя в собор, она кидается на гроб Тристана. Но скоро появляется Изольда с белыми руками: она не хочет уступить своего места другой Изольде, не хочет уступить и мертвого Тристана, и между двумя Изольдами завязывается горячий спор, во время которого Изольда Корнуэльская умирает, склонившись над дорогим для нее гробом.

Скоро является сюда и король Марк. Он быстро погнался за своей женой, узнав о ее побеге. В то же время он узнал и о причине роковой страсти Тристана и Изольды, о волшебном напитке, который был выпит ими по недоразумению. Они не могли поступать иначе, в их поступках не проявлялось личной воли, не было того, что делает известный поступок преступлением. Все понял своим благородным сердцем король Марк и несся за своей женой, чтобы простить и ее, и Тристана, но злой рок решил дело иначе. Марку оставалось только проливать искренние, горячие слезы над несчастными существами. Он увез их трупы с собой, основал у себя монастырь, чтобы доставить спасение их душам, и похоронил тела Тристана и Изольды в монастырском саду. Над могилами их была посажена виноградная лоза и шток-роза. Они густо разрастаются, сплетают свои ветви и бросают отрадную тень на могилы Тристана и Изольды, не разлученных и самой смертью.

"Тристан Готфрида, - говорит Каррьер, - блестящий, ясный образ ненарадующегося светом ловкого рыцаря, мастерски владеющего и арфой, и мечом, уже по самому своему рождению и прозвищу обречен на горе, на жизнь в царстве печалей. Он постоянно носит в сердце грусть при неизменном, однако ж, счастье: достающееся ему на долю блаженство любви - противозаконно, а потому запутывает его в неисходную борьбу с совестью; он любит жену дяди, и, когда решается подать руку другой Изольде, перед ним неотразимо стоит образ его милой. Так точно и в груди Изольды чувство родственного долга, требующее кровной мести за убитого дядю, борется с благодарностью к Тристану, ее избавителю. И когда оба они опорожнили кубок волшебного зелья, тогда сердце Изольды трепещет и бьется между девственной стыдливостью и неодолимым влечением, как птичка порхает по намазанному клеем прутику и никак не может от него отстать; а в Тристане чувство любви борется с чувством чести, с долгом верности королю и дяде, которому он обязан доставить невесту, бесценную для него самого". Соглашаясь с этим анализом, мы считаем необходимым оговориться по поводу выражения "Тристан Готфрида". Мы уже знаем, что образ Тристана принадлежит не Готфриду, а заимствован им из Франции во всей его полноте.

Таким образом, в содержании легенды о Тристане, излагавшейся и французскими, и немецкими поэтами, резко выступает элемент истинного драматизма. В ней широко трактуется один из вопросов, часто дебатировавшихся в средние века на тех собраниях, которые подали повод к образованию легенды о судилищах любви.
Анализируя далее содержание пересказанных поэм о Тристане и Изольде, мы можем прийти к следующим общим выводам, составляющим как бы их основные идеи. Истинного брака не может быть без любви, на которую отвечали бы обе стороны. Брак любящего Изольду и нелюбимого ею Марка, а также и брак Изольды Белоручки и Тристана, не удовлетворяющий тому же основному требованию, являются искаженными союзами, в которых непременно страдают или одна из сторон, или в разной степени и обе стороны. С другой стороны, истинная любовь, нелицемерная и прочная, настолько всемогуща, настолько стремительна, что рушит все преграды, попирает всякое право и всякий закон. Но, поставленная в ненормальные условия, она тянет человека вниз, низводя его со степени героя в положение заурядного смертного, который пускается на всевозможные хитрости, не гнушается никаким обманом, не останавливается ни перед каким вероломством, чтобы насладиться близостью любимого, но запретного существа.


Фрагмент из книги:
К. А. ИвановТрубадуры, труверы, миннезингеры
СПб., Петербургский учебный магазин, 1901 Печатается по изданию М., Алетейа, 2001



Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Отправить e-mail Посетить сайт автора
Galina
Архитектесса Пространств Монсальвата


Зарегистрирован: 09.08.2007
Сообщения: 3923

СообщениеДобавлено: Вт Май 04, 2010 2:06 pm
Заголовок сообщения: Тристан - юродивый
Ответить с цитатой




Тристан - юродивый





Эта небольшая анонимная поэма написана в конце XII в. Она сохранилась в единственной рукописи XIII в., хранящейся в библиотеке Берна (Э 354). Она несколько раз становилась предметом научного издания: в 1835 г. ее напечатал Франсиск Мишель в первом томе своего трехтомника, посвященного разным версиям нашей легенды; в 1886 г. поэму опубликовал Анри Морф в журнале "Романия" (XV, no 4, р. 558574); в 1907 г. ее издал Ж. Бедье, а в 1938 г. - Э. Хепффнер.







Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Отправить e-mail Посетить сайт автора
Galina
Архитектесса Пространств Монсальвата


Зарегистрирован: 09.08.2007
Сообщения: 3923

СообщениеДобавлено: Чт Дек 20, 2012 1:53 pm
Заголовок сообщения: Мария Французская. Жимолость
Ответить с цитатой




Мария Французская

Жимолость


Перевод Вероники Долиной



Хьюго Мерле. Тристан и Изольда

очу поведать вам сейчас,
Как эта песня создалась
Про Жимолость: всего верней
Такое дать названье ей.
И в книгах прочитала я,
И от людей слыхала я,
Как королева и Тристан
Страдали от любовных ран,
Как смертная спустилась тень
На них в один и тот же день.
Тристан в опале. В горький час —
Увы — беда над ним стряслась.
За то, что в королеву он,
В Изольду страстно был влюблен,
Отослан Марком—королем
Тристан—племянник в отчий дом
На юг Уэльса. Целый год
Он там в отчаянье живет.
Так извела его тоска,
Что кажется — и смерть близка.
Пусть это вас не удивит:
Кто в сердце любящем хранит
Упорство верности, — тому
Не жить без милой, одному.
Но как же быть с самим собой?
Тристан бросает край родной,
Он в милом Корнуэльсе вновь
Где королева, где любовь
Чтоб не проведали о нем,
В лесу приюта ищет днем,
Когда же меркнет свод небес,
Он тихо покидает лес,
И в хижине у бедняков
Находит дружбу, пищу, кров.
Там новости он узнавал,
И вот однажды услыхал,
Что есть от короля приказ,
Чтоб в Тинтажеле собралась
На праздник Троицы святой
Вся знать. Готовя пир большой,
Король зовет господ и дам
На игры пышные, и там
Изволит принимать гостей
Он с королевою своей.
Тристан подумал: полно ждать,
Она должна о нем узнать.
Когда бароны с королем
На праздник двинулись путем
Своим обычным через лес —
Он стал под лиственный навес,
С лещины ветку отломал,
Ножом искусно обстругал
Он с четырех сторон ее
И имя вырезал свое.
И верил он, что будет так:
Увидит королева знак,
Что для нее оставил друг,
И все ей ясно станет вдруг.
И слово милое прочтет,
И верно смысл его поймет.
Тристан здесь пробыл много дней,
Все время думая о ней,
Мечтая только об одном, —
Как повидаться с ней тайком.
Ведь без нее ему не жить.
Их участь можно бы сравнить
Безрадостную с тем, как тут
Побеги жимолости льнут
К орешнику в глуши лесной:
Когда она с его корой,
Прижавшись к ней, почти срослась, —
Легко им вместе: в добрый час!
Но разлучи их, и тогда
Обоим горькая беда:
Зачахнет вдруг орешник тот,
А с ним и жимолость умрет.
И так же сгинем мы, любя:
Ты — без меня, я — без тебя!
Вот едет по лесу верхом
Изольда на коне своем,
И видит палочку она,
И надпись тоже прочтена,
И верной свите дан приказ
На отдых спешиться тотчас.
Остановились. Надо ей
Уйти подальше от людей.
Она Бранжьену позвала,
Что самой преданной была.
Тихонько отошли они
И скрылись вмиг в лесной тени,
А там нашла она того,
Кто ей милей, нужней всего.
Их радости не описать:
Он столько должен ей сказать,
И столько нежных слов она
Найти для милого должна:
Пусть он услышит все, и пусть
Поймет ее тоску и грусть.
Тристана нужно научить,
Как оправданье получить
У Марка—короля: ведь он
Наветом подлым был смущен.
И вновь разлука им, и слез
Опять немало пролилось.
Тристан ушел в Уэльс и ждал,
Чтоб Марк—король его призвал.
Хоть радость краткою была,
Что палочка ему дала,
Заговорившая о нем,
Но, жадно помня обо всем,
Тристан — он и арфистом был —
Там песню новую сложил
Про жимолость: вот так она
С тех самых пор и названа.
А в Англии, не изменив
Названья, скажем мы gotelef .
Всю правду, как слыхала я,
Так вам и рассказала я.






Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Отправить e-mail Посетить сайт автора
Galina
Архитектесса Пространств Монсальвата


Зарегистрирован: 09.08.2007
Сообщения: 3923

СообщениеДобавлено: Ср Май 22, 2013 2:20 pm
Заголовок сообщения: Тристан и Изольда
Ответить с цитатой



В переводе французского филолога-медиевиста Жозефа Бедье (1864-1938)
Перевод c французского Алексея Александровича Веселовского (1903)





Добрые люди, славные труверы былых времен Беруль и Томас, и Эйльгарт, и
мейстер Готфрид сказывали эту повесть для всех тех, кто любил, не для других.
Они шлют через меня вам привет, всем тем, кто томится и счастлив, кто обижен любовью
и кто жаждет ее, кто радостен и кто тоскует, всем любящим. Пусть найдут они здесь
утешение в непостоянстве и несправедливости, в досадах и невзгодах, во всех
страданиях любви.



Глава 1
Детские годы Тристана



Уильям Моррис. Рождение Тристана


е желаете ли, добрые люди, послушать прекрасную повесть о любви и
смерти? Это повесть о Тристане и королеве Изольде. Послушайте, как любили
они друг друга к великой радости и к великой печали, как от того и
скончались в один и тот же день - он из-за нее, она из-за него.
В былые времена царствовал в Корнуэльсе король Марк. Проведав, что его
враги на него ополчились, Ривален, король Лоонуа, переправился через море
ему на помощь. Служил он ему и мечом, и советом, как то сделал бы вассал, и
служил столь верно, что Марк наградил его рукою сестры своей, красавицы
Бланшефлер, которую Ривален полюбил несказанной любовью.
Он сочетался с нею браком в церкви Тинтагеля. Но едва успел он
жениться, как до него дошли вести, что его старинный враг герцог Морган,
обрушившись на Лоонуа, разоряет его земли, опустошает нивы и города.
Наскоро снарядил Ривален корабли и повез Бланшефлер, беременную, в свою
дальнюю страну. Пристав у своего замка Каноэль, он оставил королеву на
попечение маршалу своему Роальду, которому за его верность дали славное
прозвище: Роальд Твердое Слово. Затем, собрав баронов, он отправился на
воину.
Долго ждала его Бланшефлер. Увы, ему не суждено было возвратиться!
Однажды она узнала, что герцог Морган вероломно убил его. Она не оплакивала
его: ни стонов, ни сетований. Но ее члены сделались слабыми и безжизненными;
душа ее страстно пожелала вырваться из тела. Роальд старался ее успокоить.
- Государыня! - говорил он. - Прикоплять горе к горю нет выгоды. Разве
всем родившимся не предстоит умереть? Пусть же Господь примет умерших, и да
сохранит Он живых!..
Но она не хотела его слушать. Три дня ждала она свидания с милым
супругом; на четвертый родила сына и, взяв его на руки, сказала:
- Сын мой, давно желала я увидеть тебя: вижу прекраснейшее создание,
какое когда-либо породила женщина. В печали родила я, печален первый мой
тебе привет, и ради тебя мне грустно умирать. И так как ты явился на свет от
печали, Тристан и будет тебе имя {Имя Тристана созвучно с французским triste
- печальный.}.
Так сказав, она поцеловала его и, как поцеловала, скончалась. Роальд
Твердое Слово взял на воспитание сироту. Уже воины герцога Моргана окружили
замок Каноэль. Как было Роальду долго выдержать войну? Правду говорят:
"Отчаянность - не храбрость". Пришлось ему сдаться герцогу Моргану. Но из
боязни, чтобы Морган не умертвил сына Ривалена, маршал выдал его за
собственного ребенка и воспитал со своими сыновьями.
Спустя семь лет, когда наступило время взять мальчика из рук женщин,
Роальд вверил его мудрому наставнику, славному конюшему Горвеналу. Скоро
обучил его Горвенал искусствам, какие приличествовали баронам: как владеть
копьем и мечом, щитом и луком, бросать каменные диски, перескакивать одним
прыжком широчайшие рвы; научил его ненавидеть всякую ложь, всякое
вероломство, помогать слабым, держать данное слово; обучил всякого рода
пению, игре на арфе и охотничьему делу. Когда мальчик ехал верхом среди юных
оруженосцев, казалось, что его конь, оружие и он сам составляли одно целое и
нельзя было их разделить. Глядя на него, столь прекрасного, мужественного,
широкоплечего, тонкого в талии, сильного, верного и храброго, все славили
Роальда, что у него такой сын. А Роальд, памятуя о Ривалене и Бланшефлер,
юность и прелесть которых оживала перед ним, любил Тристана, как сына, и
втайне чтил его, как своего повелителя.
Случилось так, что вся его радость окончилась в тот день, когда
норвежские купцы, заманив Тристана на свой корабль, увезли его, как славную
добычу. Пока они плыли к неведомым странам, Тристан метался, как молодой
волк, попавший в капкан. Но известно по опыту, - и все моряки хорошо это
знают, - что море неохотно носит корабли вероломных и не помогает похищениям
и предательствам. Гневное поднялось оно, объяло корабль мраком и гнало его
восемь дней и восемь ночей куда попало.
Наконец, моряки увидели сквозь туман берег, изрезанный утесами и
подводными рифами, о которые должно было разбиться их судно. Они покаялись,
поняв, что море разгневалось на них из-за этого ребенка, похищенного ими в
недобрый час. Они дали обет отпустить его на волю и оснастили лодку, чтобы
высадить его на берег. Тотчас же стихли ветры и волны, просияло небо; в то
время как корабль норвежцев исчезал вдали, успокоенные и смеющиеся воды
отнесли лодку Тристана к песчаному берегу.
С большим трудом взобрался юноша на утес и увидел, что за холмистой и
пустынной степью простирается бесконечный лес. Он сокрушался, сожалея о
Горвенале, Роальде, своем отце, и о земле Лоонуа, как вдруг далекий звук
охотничьего рога и оклики развеселили его сердце.
На опушке леса показался прекрасный олень. Свора собак и охотники
неслись по его следам, голося и трубя. Но когда несколько ищеек повисло на
загривке зверя, он пал в нескольких шагах от Тристана на задние ноги при
последнем издыхании, и один из охотников ударил его копьем. Между тем как,
собравшись в кружок, они трубили об удаче, Тристан с удивлением увидел, как
старший охотник полоснул оленя по горлу, словно собираясь его перерезать.
- Что делаете вы, господин мой? - воскликнул он. - Пристало ли
свежевать столь благородное животное, как свежуют заколотую свинью? Разве
таков обычай этой страны?
- Друг мой, - ответил охотник, - что сделал я такое, что могло бы тебя
удивить? Да, я отниму сначала голову оленя, потом рассеку тушу на четыре
части, которые мы и отвезем, привязав к луке наших седел, королю Марку,
нашему повелителю. Так поступаем мы; так поступали жители Корнуэльса со
времен древнейших охотников. Если, однако, тебе знаком более достойный
обычай, покажи нам его: вот тебе нож, друг мои, мы охотно у тебя поучимся.
Встав на колени, Тристан содрал с оленя шкуру, прежде чем разнять его;
затем разнял, как подобало, не трогая крестца, отобрал потроха, морду, язык,
ядра и сердечную жилу.
И охотники, и доезжачие, склонившись над ним, смотрели и любовались.
- Друг! - сказал главный охотник. - Обычай этот прекрасен. В какой
стране научился ты ему? Скажи нам, откуда ты родом и как тебя звать?
- Господин мой, зовут меня Тристаном, а выучился я этому обычаю в моем
отечестве Лоонуа.
- Тристан! - сказал охотник. - Да воздаст Господь отцу, который так
достойно воспитал тебя. Он, наверно, барон, богатый и могучий.
Тристан, умевший не только хорошо говорить, но и с толком молчать,
ответил ему хитро:
- Нет, господин, отец мой - купец; я же тайно покинул дом на корабле,
который отправлялся торговать в дальние страны, ибо хотел узнать, как в
чужих землях живут люди. Если вы примете меня в число своих охотников, я с
удовольствием пойду за вами и обучу вас, господин, и другим утехам охоты.
- Дивлюсь я, Тристан, что есть такая страна, где сыновья купцов знают
то, чего в других землях не ведают дети рыцарей. Ступай же с нами, если
хочешь! Добро пожаловать: мы отведем тебя к королю Марку, нашему повелителю.
Тристан кончил разнимать оленя; он отдал собакам сердце, голову и
внутренности и показал охотникам, как выделять долю для собак и подзывать их
на рог. Затем, разместив на рогатинах хорошо приготовленные части оленьей
туши, поручил их каждому охотнику в отдельности: одному - большой филей,
другому - зад, этим - лопатки, тем - задние ноги, этому - оленьи бедра. Он
научил их строиться попарно, чтобы ехать в хорошем порядке, согласно с
достоинством тех частей дичи, которые торчали на рогатинах.
И вот они отправились в путь и ехали, беседуя, пока не очутились перед
прекрасным замком. Его окружали луга, плодовые сады, живые воды, рыболовные
тони и пахотные поля. Множество кораблей заходило в гавань.
Замок возвышался над морем, крепкий и красивый, хорошо защищенный
против всякого приступа и осадных орудий; а главная его башня, некогда
воздвигнутая великанами, была построена из каменных глыб, огромных и хорошо
обтесанных, расположенных как зеленые и голубые клетки на шахматной доске.
Тристан спросил, как зовется замок.
- Зовут его Тинтагель.
- Тинтагель? - воскликнул Тристан. - Да будешь ты благословен от Бога,
ты и твои хозяева!
Здесь, добрые люди, некогда в великом веселии отец его Ривален
сочетался браком с Бланшефлер. Но, увы, Тристан не знал об этом! Когда они
подъехали к замковой башне, звуки охотничьих рогов привлекли к воротам
баронов и самого короля Марка.
Когда старший охотник рассказал ему о приключившемся. Марк залюбовался
прекрасным распорядком поезда, хорошо свежеванным оленем и великим смыслом
охотничьего обихода. Но в особенности восхищался он чудным
юношей-чужестранцем, и его глаза не могли от него оторваться.
"Откуда у меня эта внезапная нежность?" - спрашивал король свое сердце,
а понять не мог. То была его собственная кровь, добрые люди: она-то заходила
и заговорила в нем. То была любовь, которую он некогда питал к сестре своей
Бланшефлер.
Вечером, когда унесли столы, уэльский жонглер {Певец, музыкант,
рассказчик.}, мастер своего дела, появился среди собравшихся баронов и запел
песни под звуки арфы.
Тристан сидел у ног короля. И когда певец сыграл прелюдию к новой
мелодии, он обратился к нему с такой речью:
- Песня эта лучше всех других: когда-то древние бретонцы сложили ее,
чтобы прославить любовь Граэлента. Нежен ее мотив, нежны и слова. В пении ты
искусен, сыграй ее получше.
Тот пропел, а потом спросил:
- Дитя мое, что понимаешь ты в искусстве музыки? Если купцы из земли
Лоонуа также обучают своих сыновей игре на арфе, роте {Рота - маленькая
арфа.} и скрипке, то встань, возьми арфу и покажи свое искусство.
Тристан взял арфу и спел так прекрасно, что бароны, слушая его,
умилялись, а Марк восхищался певцом из земли Лоонуа, куда в былое время
Ривален увез Бланшефлер. Когда песня кончилась, король долго молчал.
- Сын мой! - сказал он наконец. - Да благословен будет учитель, который
обучил тебя, благословен и ты Господом! Господь любит добрых певцов. Их
голос и голос арфы проникают в сердца людей, пробуждают в них дорогие
воспоминания и заставляют забывать многие печали и многие злодеяния. На
радость нам ты вступил в этот дом. Останься надолго со мной, друг мой.
- Я с удовольствием послужу вам, государь, как ваш певец, охотник и
ленник.
Так он и сделал. И в продолжение трех лет взаимная любовь возрастала в
их сердцах. Днем Тристан сопровождал Марка в залу суда или на охоту; а ночью
в королевском покое, где он спал вместе с другими ближними и верными людьми,
играл на арфе, чтобы утолить горе короля, когда тот бывал печален.
Бароны души в нем не чаяли, особенно сенешал Динас из Лидана, как то
покажет вам повесть. Но нежнее баронов и Динаса из Лидана любил его король.
Однако, несмотря на их нежность, Тристан был неутешен, что утратил отца
своего Роальда, наставника Горвенала и землю Лоонуа.
Добрые люди! Рассказчику, который хочет понравиться, пристало избегать
слишком долгих повествовании. Предмет этой повести так прекрасен и
разнообразен, - к чему же удлинять рассказ? Вот я и скажу вкратце, как,
проблуждав долгое время по морям и странам, Роальд Твердое Слово пристал к
Корнуэльсу, нашел Тристана и, показав Марку карбункул, когда-то данный
королем Бланшефлер как дорогой брачный подарок, сказал ему:
- Король Марк, этот юноша - Тристан из Лоонуа - ваш племянник, сын
вашей сестры Бланшефлер и короля Ривалена! Герцог Морган неправедно владеет
его землей, пора бы вернуться ей к законному наследнику.
Скажу вкратце, что, приняв от своего дяди посвящение в рыцари, Тристан
поехал за море на корнуэльских кораблях, заставил боевых вассалов своего
отца признать себя, вызвал на бой убийцу Ривалена, убил его и вступил во
владение своей землей. Потом он размыслил, что король Марк не может более
быть счастлив без него; и так как благородство сердца всегда указывало ему
на самое мудрое решение, он созвал своих графов и баронов и так сказал им:
- Сеньоры Лоонуа! По Божьей милости и при вашей помощи я отвоевал себе
эту страну, отомстил за короля Ривалена и воздал моему отцу должное ему. Но
два человека, Роальд и король Марк Корнуэльский, поддержали сироту,
скитавшегося бедняка, и мне подобает назвать их отцами; не обязан ли я им
воздать должное? У именитого человека две собственности: его земля и его
тело. И вот Роальду, которого вы здесь видите, я оставляю мою землю. Отец
мой, вы будете владеть ею, а ваш сын после вас. Королю же Марку я отдаю свое
тело; я покину эту страну, хотя она мне и дорога, и пойду в Корнуэльс
служить моему господину Марку. Таково мое решение. Но вы, сеньоры Лоонуа,
мои ленники и обязаны мне советом. Итак, если кто из вас хочет внушить мне
другое решение, пусть встанет и заговорит.
Все бароны со слезами на глазах похвалили Тристана. А он, взяв с собой
одного Горвенала, направился в страну короля Марка.



Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Отправить e-mail Посетить сайт автора
Galina
Архитектесса Пространств Монсальвата


Зарегистрирован: 09.08.2007
Сообщения: 3923

СообщениеДобавлено: Ср Май 22, 2013 2:22 pm
Заголовок сообщения: Тристан и Изольда
Ответить с цитатой




Глава II
Морольд Ирландский



Данте Габриель Россетти. Бой с Морхольдом


огда Тристан туда вернулся. Марк и все его бароны были в глубокой
печали, ибо король Ирландии снарядил флот, чтоб опустошить Корнуэльс, если
Марк вновь откажется, как то делал в течение пятнадцати лет, платить дань,
которую некогда платили его предки.
Да будет вам ведомо, что по старым договорам ирландцы имели право
взимать с жителей Корнуэльса в первый год триста фунтов меди, во второй -
триста фунтов серебра, а в третий - триста фунтов золота; когда же наступал
четвертый год, они брали триста юношей и триста девушек пятнадцатилетнего
возраста, избранных по жребию из корнуэльских семей. И вот в этот год король
послал в Тинтагель со своим требованием исполинского рыцаря Морольда, на
сестре которого он был женат и которого никто никогда не мог победить в бою.
Король Марк письмами за своей печатью собрал ко двору всех баронов
своей земли, чтобы с ними держать совет. В назначенное время, когда бароны
собрались в сводчатую залу дворца и Марк уселся на троне, Морольд повел
такую речь:
- Король Марк, услышь в последний раз наказ короля Ирландии, моего
повелителя! Он приглашает тебя уплатить, наконец, дань, которую ты ему
обязан. А за то, что ты долго в ней ему отказывал, он требует, чтобы ты
выдал мне сегодня же триста юношей и триста девушек пятнадцатилетнего
возраста, избранных но жребию из корнуэльских семей. Корабль мой, стоящий на
якоре в гавани Тинтагеля, увезет их, и они станут нашими рабами. Но если
кто-либо из твоих баронов (я исключаю лишь тебя, король Марк, как то и
подобает) захотел бы доказать единоборством, что король Ирландии взимает эту
дань беззаконно, я приму его вызов. Кто из вас, сеньоры Корнуэльса, желает
вступить в бой за свободу своей страны?
Исподлобья переглядывались бароны друг с другом, а затем потупляли
головы. Один говорил себе: "Погляди, несчастный, каков Морольд Ирландский!
Он будет сильнее четырех здоровенных бойцов. Погляди на его меч: разве ты не
знаешь, что он заколдован, что он сносил головы смелым рыцарям с тех самых
пор, как король Ирландии посылает этого великана с вызовом в подвластные ему
земли? УГОДНО ли тебе, бедняге, пойти на смерть? К чему искушать Господа?"
Другой думал: "Разве я воспитал вас, милые сыновья, для рабской доли? Вас,
милые дочки, для доли распутниц? Но ведь смерть моя не спасла бы вас". И все
молчали.
Еще раз сказал Морольд:
- Кто из вас, сеньоры Корнуэльса, хочет принять мой вызов? Я предлагаю
ему прекрасный поединок: в три дня от Тинтагеля мы доедем на лодках до
острова Святого Самсона. Там ваш рыцарь и я будем биться один на один, и
будут честь и слава его роду, что он отважился на бой.
Они продолжали молчать. Морольд походил на кречета, запертого в клетке
с маленькими птичками: когда он является, все умолкают.
И в третий раз заговорил Морольд:
- Что же, доблестные сеньоры Корнуэльса, если такая участь кажется вам
более достойной, выбирайте ваших детей по жребию: я их увезу. Не думал я,
что страна эта населена одними рабами.
Тогда Тристан преклонил колени перед королем Марком и сказал:
- Властитель и государь, если будет на то ваша милость, я выйду на бой.
Тщетно пытался отговорить его король Марк: рыцарь он молодой, к чему
послужит его отвага? Но Тристан бросил Морольду рукавицу, и Морольд ее
поднял.

В назначенный день Тристан стал на ковре из драгоценной пурпурной ткани
и велел вооружить себя для великого подвига. Он обрядился в панцирь и шлем
из вороненой стали. Бароны плакали от жалости к храбрецу и со стыда за себя.
"О Тристан, - говорили они, - смелый боец, прекрасный юноша! Почему не я, а
ты решился на этот бой? От моей смерти было бы всем меньше печали!.."
Звонят в колокола; и все бароны и мелкие люди, старцы, дети и женщины
плачут и молятся, провожая Тристана до берега. Они еще надеются: ведь
надежда в сердцах людей питается и малым. Тристан сел в лодку один и
направился к острову Святого Самсона. Морольд натянул на мачту своей ладьи
роскошный пурпурный парус и первым прибыл на остров. Он привязывал свое
судно у берега, когда Тристан, причалив, ногой оттолкнул в море свое.
- Что ты делаешь, вассал? - спросил Морольд. - Почему не привязал свою
ладью канатом, как я это сделал?
- К чему это, вассал? - ответил Тристан. - Лишь один из нас возвратится
отсюда живым: или мало ему будет одной ладьи?
И оба, возбуждая друг друга бранными словами, направились в глубь
острова.
Никто не видел жестокой битвы. Но трижды всем почудилось, будто морской
ветер донес до берега яростный крик; и тогда в знак горести женщины били
себя в грудь, а сотоварищи Морольда, собравшись в стороне у своих шатров,
смеялись. Наконец, около полудня увидели вдали пурпурный парус: ладья
ирландца отчалила от острова. И раздался крик ужаса: "Морольд, Мерольд!"
Ладья все приближалась, и внезапно, когда она взлетела на гребень
волны, на носу ее увидели рыцаря, в руках которого было два поднятых меча:
это был Тристан.
Тотчас двадцать ладей устремилось ему навстречу, а юноши бросились
вплавь. Храбрец выскочил на берег; и в то время как матери, стоя на коленях,
целовали его железные наколенники, он крикнул сотоварищам Морольда:
- Сеньоры ирландцы, славно сражался Морольд! Смотрите, меч мой
зазубрен; кусок лезвия засел глубоко в его черепе. Возьмите же, сеньоры,
этот кусок стали: то дань Корнуэльса.
Он стал подниматься к Тинтагелю. На его пути освобожденные им юноши с
громкими криками махали зелеными ветками, и окна украсились роскошными
завесами. Но когда среди радостных песен, под звуки колоколов, труб и рогов,
столь громких, что нельзя было бы расслышать и Божьего грома, Тристан
добрался до замка, он упал на руки к королю Марку, и кровь потекла из его
ран.
В великом унынии вернулись в Ирландию спутники Морольда. Бывало,
возвращаясь в гавань Вейзефорд, Морольд радовался, что снова увидит своих
людей, которые толпой будут приветствовать его, увидит королеву, сестру
свою, и племянницу, белокурую Изольду с волосами цвета золота, чья краса уже
сияла, как занимающаяся заря. Они оказывали ему ласковый прием и если он
бывал ранен, исцеляли его, ибо им ведомы были мази и настои, которые
оживляли раненых, почти уже мертвецов. Но на что теперь эти волшебные
снадобья, травы, собранные в урочный час, разные зелья? Он лежал
бездыханный, зашитый в оленью шкуру, и обломок вражеского меча еще торчал в
его черепе. Белокурая Изольда извлекла его и спрятала в ларец из слоновой
кости, драгоценный, как ковчежец для мощей. Я склонившись над огромным
трупом, без конца повторяя хвалы усопшему и беспрестанно посылая одно и то
же проклятие его убийце, мать и дочь поочередно руководили погребальным
причитанием женщин.
С этого дна белокурая Изольда научилась ненавидеть имя Тристана из
Лоонуа.
Между тем в Тинтагеле Тристан хирел: зараженная кровь сочилась из его
ран. Лекари поняли, что Морольд вонзил в его тело отравленное копье; и так
как их снадобья и противоядия не могли его спасти, они предоставили его
Божьему милосердию. Из его ран исходило такое ужасное зловоние, что самые
близкие друзья избегали его - все, исключая короля Марка, Горвенала и Динаса
из Лидана. Они одни могли оставаться у его изголовья: их любовь превозмогала
отвращение. Наконец, Тристан приказал отнести себя в хижину, построенную в
стороне, на берегу, и здесь, лежа у волн, ожидал смерти. Ему думалось:
"Итак, ты покинул меня, король Марк, - меня, который спас честь твоей земли?
Нет, я знаю, милый мой дядя, что ты отдал бы свою жизнь за мою; но чему
помогла бы твоя любовь? Приходится умирать! Но как сладко все же видеть
солнце; да и сердце мое еще не утратило мужества. Хочу вверить себя морю и
его случайностям. Я желал бы, чтоб оно унесло меня одного далеко. К какой
земле? Не знаю. Но там, быть может, я найду того, кто меня исцелит. И, может
быть, я еще послужу тебе когда-нибудь, славный мои дядя, как арфист, как
охотник и твой верный вассал".
Он так молил короля Марка, что тот склонился к его просьбе. Он сам
отнес его в ладью без весел и паруса; по желанию Тристана с ним положили
одну лишь его арфу. К чему паруса, когда его руки не могли бы их распустить?
К чему весла, к чему меч? И как моряк во время долгого плаванья бросает за
борт труп старого товарища, так и Горвенал дрожащими руками оттолкнул в море
ладью, в которой лежал милый его сын, и море ее унесло.
Семь дней и семь ночей оно тихо несло Тристана. Порой он играл на арфе,
чтобы утолить свою муку. Наконец море, незаметно для него, пригнало его к
берегу. Как раз в эту ночь рыбаки выехали из гавани, чтобы закинуть в море
сети, и плыли на веслах. Вдруг они услышали нежную мелодию, смелую и живую,
скользившую по поверхности вод. Недвижимые, подняв весла над головой, они
прислушивались. При первом свете зари они заметили блуждавшую ладью. Они
говорили друг другу: "Так овевала неземная музыка ладью Святого Брендана
{Св. Брендан - аббат, основал много монастырей в Англии. Согласно легенде,
уплыл на райские (счастливые) острова. Легенды о Св. Брендане впитали в себя
кельтские предания о плавании Брана на Острова Блаженства.}, когда он плыл к
Счастливым островам по морю, которое было белее молока". Они принялись
грести, чтобы догнать ладью; а она шла наугад, и, казалось, ничего в ней не
было живого, кроме голоса арфы. Но по мере того, как они приближались,
мелодия затихала и, наконец, умолкла; когда они подъехали, руки Тристана
упали неподвижно на еще дрожащие струны. Рыбаки подобрали его и вернулись в
гавань, чтобы поручить раненого своей милосердной госпоже в надежде, что
она, может быть, сумеет его излечить.
Увы, гавань эта была Вейзефорд, где покоился прах Морольда, а госпожа
их была белокурая Изольда! Она одна, сведущая в целебных зельях, могла
спасти Тристана, но из всех женщин она одна желала его смерти.
Когда, оживленный ее знахарством, Тристан пришел в себя, он понял, что
волны выбросили его на землю, исполненную для него опасностей; но,
достаточно смелый, чтобы защитить свою жизнь, он быстро сумел найти
красноречивые и хитрые слова. Он рассказал, будто он жонглер, который сел на
торговый корабль и направился в Испанию, чтобы научиться искусству читать по
звездам; морские разбойники напали на его корабль; раненный, он спасся на
лодке. Ему поверили. Никто из сотоварищей Морольда не признал в нем
прекрасного рыцаря острова Святого Самсона: так ужасно исказились от яда его
черты. Но когда спустя сорок дней златовласая Изольда его почти уже
излечила, когда в его теле, снова сделавшемся гибким, начала возрождаться
прелесть юности, он понял, что ему надо удалиться. Он бежал и после многих
опасностей однажды снова предстал перед королем Марком.



Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Отправить e-mail Посетить сайт автора
Galina
Архитектесса Пространств Монсальвата


Зарегистрирован: 09.08.2007
Сообщения: 3923

СообщениеДобавлено: Ср Май 22, 2013 2:46 pm
Заголовок сообщения: Тристан и Изольда
Ответить с цитатой




Глава III
Поиски златовласой красавицы



Вэл (Валентин) Камерон Принсеп (1836-1904). Тристан и Изольда покидают Ирландию


ри дворе короля Марка, добрые люди, были четыре барона, вероломнейшие
из всех людей; они ненавидели Тристана жестокой ненавистью за его доблесть и
за нежную любовь, которую питал к нему король. Я могу назвать их вам но
именам: Андрет, Генедон, Гондоин и Деноален; из них герцог Андрет приходился
королю Марку племянником, как и Тристан. Зная, что король намеревался
умереть бездетным, чтобы завешать свою землю Тристану, они распалились
завистью и стали наветами возбуждать против Тристана баронов Корнуэльса.
- Сколько чудесного в его жизни! - говорили эти предатели. - Но вы,
сеньоры, как люди умные, сумеете, без сомнения, объяснить себе это. Одно то,
что он победил Морольда, уже великое чудо. Но каким волшебством мог он один,
полумертвый, проплыть по морю? Кто из вас, сеньоры, сумел бы управиться с
судном без весел и парусов? Колдуны, говорят, это могут. Далее, в какой
волшебной стране мог он найти лекарство от своих ран? Конечно, сам он
колдун. Да и ладья его была заговорена, так же как его меч и арфа, которая
что ни день вливает яд в сердце короля Марка. Как сумел он покорить это
сердце мощью и обаянием волшебства! Он станет королем, сеньоры, и вы
получите ваши земли от колдуна.
Они убедили в этом большинство баронов: ведь многие не знают, что вещи,
совершаемые силою волшебства, может совершить и сердце силой любви и
доблести. Поэтому бароны стали требовать от короля Марка, чтобы он взял себе
в жены какую-нибудь принцессу, которая дала бы ему наследников; они грозили,
что если он станет отказываться, они удалятся в свои крепкие замки, чтобы
вести с ним воину. Король противился и в сердце своем клялся, что, пока жив
его дорогой племянник, ни одна королевская дочь не взойдет на его ложе. Но
тогда сам Тристан, которому крайне обидно было подозрение в корыстной любви
к дяде, стал ему угрожать: пусть король подчинится воле своих баронов, иначе
и он покинет его двор и перейдет на службу к славному королю Гавуа. Тогда
Марк назначил своим баронам срок: через сорок дней он объявит им свое
решение.
В назначенный день, один в своем покое, он ожидал их прихода и думал с
грустью: "Где бы мне найти королевскую дочь, столь далекую и недоступную,
чтобы я мог притвориться, - но только притвориться, - будто желаю ее себе в
жены?"
В этот миг в открытое на море окно влетели две ласточки, строившие себе
гнездо, и стали биться друг с другом; потом, внезапно испугавшись, они
улетели, но одна из своего клюва выронила длинный женский волос тоньше
шелка, сиявший, как солнечный луч. Подняв его, Марк позвал баронов и
Тристана и сказал им:
- Чтобы угодить вам, сеньоры, я возьму себе жену, если только вы
разыщете ту, которую я избрал.
- Разумеется, мы готовы, дорогой наш государь. Но кто же та, на которой
вы остановили свой выбор?
- Я выбрал ту, которой принадлежит этот золотой волос; и знайте, что
никакой другой я не желаю.
- А откуда у вас, дорогой наш государь, этот золотой волос? Кто вам его
принес? Из какой страны?
- Он у меня от златовласой красавицы. Две ласточки мне его принесли:
они знают, из какой страны.
Бароны поняли, что они осмеяны и обмануты. С досадой взглянули они на
Тристана, ибо подозревали, что он присоветовал эту уловку. Но Тристан,
разглядев золотой волос, вспомнил о белокурой Изольде. Он улыбнулся и
сказал:
- Король Марк, неправильно ты поступаешь. Разве не видишь, что
подозрения этих сеньоров меня позорят? Но тщетно придумал ты эту насмешку: я
отправлюсь на поиски златовласой красавицы. Знай, что поиски эти опасны и
что мне труднее будет возвратиться из ее страны, чем с острова, на котором я
убил Морольда; но я хочу снова подвергнуть случайностям мое тело и жизнь
ради тебя, мой славный дядя. А для того, чтобы твои бароны знали, что я
люблю тебя бескорыстной любовью, я клянусь честью: либо я умру в этом деле,
либо привезу в замок Тинтагель златовласую королеву.

Он оснастил доброе судно, нагрузил его пшеницей, вином, медом и другими
припасами, посадил на него, кроме Горвенала, сто юных рыцарей знатного рода,
выбранных из самых храбрых, и одел их в платье из грубой шерсти, в плащи из
простого камлота, чтобы они походили на купцов; но под палубой корабля они
спрятали богатые одеяния из золотой парчи, шелка и пурпура, какие
приличествуют послам могучего государя. Когда судно вышло в открытое море,
кормчий спросил:
- Дорогой господин мой, куда держать нам путь?
- Друг, держи путь в Ирландию, прямо в гавань Бейзефорд.
Содрогнулся кормчий. Не знал разве Тристан, что после смерти Морольда
король Ирландии охотился за корнуэльскими судами, а пойманных моряков вешал
на рогатинах? Тем не менее кормчий послушался и доплыл до опасной страны.
Тристан начал с того, что уверил жителей Вейзефорда, будто его спутники
- купцы из Англии, приехавшие сюда для мирной торговли. Но так как эти
странного вида купцы проводили день в благородных играх в тавлеи {Тавлеи -
игра вроде шашек.} и шахматы и, казалось, лучше умели справляться с
игральными костями, чем отвешивать пшеницу, то Тристан побоялся быть
узнанным и не знал, как приняться за поиски. Однажды утром он услышал голос,
такой страшный, что можно было принять его за крик злого духа. Никогда не
слышал он зверя, который ревел бы так ужасно и диковинно. Он подозвал
женщину, проходившую в гавани:
- Скажи мне, красавица, чей это голос, который я слышал? Не скрой от
меня.
- Разумеется, господин мой, скажу вам без обмана. Это голос зверя,
самого страшного и гнусного, какой только существует на белом свете. Каждый
день он выходит из своей пещеры и становится у городских ворот. Никто не
может ни войти, ни выйти, пока не выдадут дракону девушку; схватив в свои
когти, он пожирает ее быстрее, чем человек успевает прочесть "Отче наш".
- Не смейся надо мной, - молвил Тристан, - а скажи: в состоянии ли
человек, рожденный от матери, убить его в поединке?
- Доподлинно не знаю, дорогой господин. Но верно то, что двадцать
испытанных рыцарей брались за этот подвиг, ибо король Ирландии оповестил
через глашатая, что выдаст дочь свою, белокурую Изольду, за того, кто убьет
чудовище; но чудовище всех их пожрало.
Расставшись с женщиной и вернувшись к судну, Тристан тайно вооружился.
Любо было бы посмотреть, какой славный боевой конь вышел из купеческого
корабля, какой могучий рыцарь на нем выехал! Но в гавани было пустынно: заря
только что занялась, и никто не увидел храбреца вплоть до самых ворот, на
которые указала ему женщина. Внезапно по дороге проскакали пять человек;
пришпорив коней и бросив поводья, они мчались по городу. Тристан схватил
одного из них за его рыжие заплетенные волосы, да так крепко, что опрокинул
его на круп лошади и задержал:
- Да хранит вас Господь, сеньор! - сказал он ему. - По какой дороге
идет дракон?
И когда беглец указал, Тристан отпустил его.
Чудовище приближалось. Голова у него была медвежья, глаза красные, как
пылающие уголья, на лбу два рога, уши длинные и мохнатые, когти как у льва,
хвост змеиный, тело чешуйчатого грифа.



Денис Гордеев. Битва Тристана с драконом

Тристан пустил на него коня с такой силой, что, хотя и щетинясь от
ужаса, тот прыгнул на чудовище. Копье Тристана, коснувшись чешуи, разбилось
вдребезги. Тогда храбрец обнажил меч, занес его и ударил дракона по голове,
но не оцарапал даже его шкуры; однако чудовище почувствовало удар: оно
выпустило когти, вонзило их в щит и оборвало его застежки. С незащищенной
грудью Тристан еще раз бросился на дракона с мечом и нанес в бок столь
сильный удар, что он прозвенел в воздухе. Тщетно: ранить дракона он не
может, а тот извергает из ноздрей потоки ядовитого пламени. Панцирь Тристана
почернел, как потухший уголь; конь его пал. Быстро вскочив на ноги, Тристан
вонзил свой добрый меч в пасть чудовища. Он проник в него весь и рассек
пополам сердце. В последний раз испустил дракон свой ужасный крик - и издох.
Тристан отрезал у него язык и спрятал в карман; затем, шатаясь от
едкого дыма, он пошел напиться к стоячей воде, которая поблескивала
невдалеке. Но яд, сочившийся из языка дракона, нагрелся от его тела и
отравил его: в высокой траве, которая окаймляла болото, храбрец упал без
признаков жизни.
Надо вам сказать, что беглец с рыжими заплетенными волосами был
Агингерран Рыжий, сенешал короля Ирландии, и что он домогался руки белокурой
Изольды. Он был трус. Но таково могущество любви, что каждое утро он
садился, вооруженный, в засаду, чтобы напасть на чудовище; однако, еще
издалека заслышав его рев, смельчак этот обращался в бегство. В тот день в
сопровождении своих четырех товарищей он осмелился вернуться и, увидев
сраженного дракона, павшего коня и разбитый щит, рассудил, что победитель
где-нибудь испускает дух. Тогда он отсек голову чудовища, отнес ее к королю
и потребовал обещанную прекрасную награду. Король не поверил его храбрости,
но, желая поступить с ним по закону, пригласил своих вассалов явиться ко
двору через три дня: перед собравшимися баронами сенешал Агингерран должен
был представить доказательства своей победы.
Когда белокурая Изольда узнала, что ее хотят выдать замуж за этого
труса, она вначале долго смеялась, потом загрустила, но на следующий же
день, подозревая подлог, она взяла с собой своего слугу, верного белокурого
Периниса, и юную служанку, свою подругу Бранжьену, и все направились тайком
к логовищу чудовища. На дороге Изольда заметила следы подков странного
очертания: наверно, конь, который здесь проскакал, не был подкован в ее
стране. Потом она нашла обезглавленное чудовище и павшего коня; он был
взнуздан не по ирландскому обычаю. Конечно, убил дракона приезжий человек,
но жив ли он еще?
Изольда, Перинис и Бранжьена долго искали его; наконец среди болотных
трав Бранжьена увидела блестящий шлем храбрела. Он еще дышал. Перинис взял
его на своего коня и тайно отвез в женские покои. Там Изольда рассказала обо
всем своей матери и поручила ей приезжего. Когда королева снимала с него
доспехи, ядовитый язык дракона выпал из его кармана. Приведя рыцаря в
чувство с помощью какого-то зелья, ирландская королева сказала ему:
- Я доподлинно знаю, чужеземец, что ты убил чудовище; а наш сенешал,
вероломный трус, отрубил у него голову и требует в награду дочь мою,
белокурую Изольду. Сумеешь ли ты через два дня доказать поединком, что право
не на его стороне?
- Королева, - сказал Тристан, - срок очень короток; но вы, без
сомнения, сумеете меня вылечить в два дня. Я добыл Изольду, убив дракона, -
может быть, снова добуду ее, победив сенешала.
Тогда королева, окружив его заботливым уходом, принялась варить для
него сильнодействующие настои. На следующий день белокурая Изольда
приготовила ему купанье и нежно растерла его тело мазью, приготовленной
матерью. Ее глаза остановились на лице раненого. Она увидела, что он красив,
и задумалась: "Если его храбрость равна его красоте, мой боец, наверно,
будет славно драться!" А Тристан, подкрепленный теплотою воды и силою
благовоний, смотрел на нее и при мысли, что он завоевал златовласую
королеву, усмехнулся. Изольда заметила это и подумала: "Почему усмехнулся
этот чужеземец? Не сделала ли я что-нибудь такое, чего не подобало? Не
пренебрегла ли какой-нибудь услугой, какую должна оказывать девушка своему
гостю? Да! Он, должно быть, усмехнулся потому, что я не вычистила его
доспехов, потускневших от яда".
И она пошла туда, где были сложены доспехи Тристана. "Вот шлем из
доброй стали, - подумала она,он не изменит ему в трудный час! И панцирь
крепок, легок, вполне достоин, чтобы его носил мужественный боец". Она взяла
меч за рукоять: "Вот добрый меч под стать храброму барону!" Она вынула из
драгоценных ножен окровавленный клинок, чтобы обтереть его. Видит, он сильно
зазубрен. Смотрит на форму зазубрин... Уж не этот ли клинок поломался о
череп Морольда? Она колеблется, смотрит еще раз, хочет проверить свои
подозрения; бежит в комнату, где хранила осколок стали, некогда извлеченный
из черепа Морольда; прикладывает осколок к зазубрине: еле виден след полома.



Денис Гордеев. Изольда обнаруживает зазубрину на мече Тристана


Тогда она бросилась к Тристану и, занеся над его головой огромный меч,
вскричала:
- Ты - Тристан из Лоонуа, убийца Морольда, милого моего дяди! Умри же!
Тристан сделал усилие, чтобы удержать ее руку, но тщетно: тело его было
разбито. Однако ум сохранил свою живость, и он сказал находчиво:
- Хорошо, я умру, но выслушай меня, чтоб не пришлось тебе потом долго
каяться. Знай, принцесса, что ты не только властна убить меня, но у тебя на
то есть и право. Да, ты имеешь право на мою жизнь, так как ты мне дважды ее
сохранила и возвратила. В первый раз это было давно: я - тот раненый
жонглер, которого ты спасла, выгнав из его тела яд, которым копье Морольда
его отравило. Не красней, девушка, что ты излечила эти раны: разве не
получил я их в честном бою? Разве я вероломно убил Морольда? Разве не он
меня вызвал и я не должен был защищать себя? Во второй раз ты меня спасла,
когда разыскала возле болота. Ведь ради тебя, девушка, я сразился с
драконом. Но оставим все это; я хотел только доказать тебе, что, спасши меня
дважды от смерти, ты приобрела право на мою жизнь. убей же меня, если
думаешь снискать себе этим похвалу и славу. Без сомнения, когда ты будешь в
объятиях храброго сенешала, тебе сладко будет вспомнить о твоем раненом
госте, который подвергнул свою жизнь опасности, чтобы добыть тебя, и добыл,
а ты убила его, беззащитного, во время купанья.
- Странные речи я слышу! - воскликнула Изольда. - Почему же убийце
Морольда понадобилось добывать меня? Потому, без сомненья, что как некогда
Морольд хотел увезти на корабле корнуэльских девушек, так и ты, в виде
отмщения, похвастался тем, что сделаешь рабыней ту, которую изо всех девушек
Морольд любил больше всего...
- Нет, принцесса, - ответил Тристан. - Но однажды две ласточки,
прилетев в Тинтагель, занесли туда твой золотой волос. Думал я, что они
явились возвестить мне мир и любовь. Вот почему я и поехал искать тебя за
море, вот почему не побоялся чудовища и его яда. Взгляни на этот волос,
зашитый в золотые нити моего блио {Блио - одежда без рукавов, надевавшаяся
поверх рубашки, но под верхнее платье.}: цвет золотых нитей исчез, но золото
волоса не потускнело.
Изольда отбросила меч и взяла в руки блио Тристана. Она увидела в нем
золотой волос и долго молчала, потом поцеловала в уста своего гостя в знак
мира и одела его в богатые одежды.
Когда бароны собрались, Тристан тайно отправил к своему кораблю
Периниса, слугу Изольды, передать своим спутникам, чтобы они шли ко двору,
разодетые, как подобает посланным могучего короля, ибо он надеялся в этот же
день довершить начатое.
Горвенал и сто рыцарей, уже четыре дня печалившиеся об исчезновении
Тристана, обрадовались вести. Они вошли поодиночке в залу, где великое
множество ирландских баронов уже собралось, уселись вместе в один ряд, и
драгоценные каменья переливались на их богатых одеждах из шелка и пурпура.
Говорят промеж себя ирландцы: "Кто эти великолепные сеньоры? Кому они
известны? Поглядите на их пышные одеяния, опушенные соболями и расшитые
золотом; смотрите, как на рукоятях мечей, на застежках шуб играют рубины,
бериллы, изумруды и множество других камней, которых и назвать мы не сумеем!
Кто когда видел такое великолепие? Откуда они, чьи они?" Но сто рыцарей
молчали и не вставали со своих мест ни перед кем, кто бы ни входил.
Когда король Ирландии уселся под балдахином, сенешал Агингерран Рыжий
объявил, что докажет с помощью свидетелей и подтвердит поединком, что он
убил чудовище и что Изольда должна быть ему отдана. Тогда Изольда
поклонилась своему отцу и сказала:
- Государь, есть здесь человек, который берется уличить вашего сенешала
во лжи и коварстве. И этому человеку, готовому доказать, что он освободил
вашу страну от бедствия и что ваша дочь не должна быть отдана трусу, -
обещаете ли вы простить старые его вины, как бы велики они были, и даровать
мир и покровительство?
Король задумался и не торопился с ответом. Тогда его бароны закричали:
- Обещайте ему, государь, обещайте!
- Обещаю, - сказал король. Изольда стала на колени перед ним:
- Дай мне поцелуй мира и милости в знак того, что ты поцелуешь так же и
этого человека.
Получив поцелуй, она пошла за Тристаном и за руку повела его в
собрание.
При его появлении сто рыцарей встали все вместе, приветствовали его,
сложив руки крестом на груди, и выстроились вокруг него, а ирландцы
догадались, что он их повелитель. Но многие узнали его, и раздался громкий
крик:
- Это Тристан из Лоонуа, это убийца Морольда! Засверкали обнаженные
мечи, и негодующие голоса повторяли:
- Смерть ему!
Но Изольда воскликнула:
- Король, поцелуй этого человека в уста, как ты обещал!
Король поцеловал Тристана в уста, и шум затих.
Тогда юный герой показал язык дракона и предай жил поединок сенешалу,
который не посмел принять его и признался в обмане.
Затем Тристан сказал так:
- Сеньоры, я убил Морольда, но я приехал из за моря, чтобы предложить
вам хорошее возмещение. Чтобы искупить свою вину, я подверг себя смертельной
опасности, освободив вас от чудовища, и таким образом добыл себе белокурую
Изольду. Получив ее, я увезу ее на своем корабле. Но, чтобы в землях
Ирландии и Корнуэльса не пылала больше взаимная ненависть, а только любовь,
да будет вам ведомо, что король Марк, мой повелитель, возьмет ее себе в
супруги. Вот сто знатных рыцарей, готовых поклясться на мощах святых, что
король Марк шлет вам привет и любовь, что желание его - почитать Изольду как
свою любимую супругу и что все корнуэльцы будут ей служить как своей госпоже
и королеве.
Принесли мощи, и, к великой радости всех, сто рыцарей поклялись, что
Тристан сказал правду.
Король взял Изольду за руку и спросил Тристана, честно ли приведет он
ее к своему повелителю. Перед своими ста рыцарями и баронами Ирландии
Тристан поклялся в этом. А белокурая Изольда содрогалась от стыда и печали.
Итак, Тристан, добыв ее, пренебрег ею, чудная сказка о золотом волосе была
только обманом, и он отдает ее другому!.. Но король вложил правую руку
Изольды в правую руку Тристана, и Тристан удержал ее в знак того, что берет
ее от имени короля Корнуэльса.
Таким образом из любви к королю Марку хитростью и силой Тристан
выполнил наказ: достал златовласую королеву.



Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Отправить e-mail Посетить сайт автора
Galina
Архитектесса Пространств Монсальвата


Зарегистрирован: 09.08.2007
Сообщения: 3923

СообщениеДобавлено: Чт Май 23, 2013 3:07 pm
Заголовок сообщения: Тристан и Изольда. Любовное зелье
Ответить с цитатой





Глава IV
Любовное зелье



Гасто Бюсьер. Изольда


огда наступило время поручить Изольду корнуэльским рыцарям, мать ее
набрала трав, цветов и корней, положила их в вино и сварила могучий напиток.
Сварив его при помощи своего ведовства и знахарства, она вылила его в кувшин
и тайно сказала Бранжьене:
- Девушка, ты последуешь за Изольдой в страну короля Марка; ты ее
любишь верной любовью. Возьми же этот кувшин с вином и запомни мои слова:
спрячь его так, чтобы ничей глаз его не видел и ничьи уста его не коснулись.
Но когда наступит брачная ночь, в то время, когда оставляют супругов одних,
налей в кубок этого вина, настоенного на травах, и поднеси королю Марку и
королеве Изольде, чтобы они выпили вместе. Да смотри, дитя мое, чтобы после
них никто не отведал этого напитка, ибо такова его сила, что те, которые
выпьют его вместе, будут любить друг друга всеми своими чувствами и всеми
помыслами навеки: и в жизни, и в смерти.
Бранжьена обещала королеве поступить, как та приказала.
Рассекая глубокие волны, судно уносило Изольду. Но чем более удалялась
девушка от ирландской земли, тем более она горевала. Сидя в шатре, где она
заперлась с Бранжьеной, своей служанкой, она плакала, вспоминая о своей
стране.



Тристан везет Изольду к королю Марку. Миниатюра XV века


Куда везли ее эти иноземцы? К кому? Какая участь готовилась ей? Когда
Тристан приходил к ней, желая успокоить ее ласковыми словами, она гневалась,
отталкивала его, и ненависть наполняла ее сердце. Ведь он, похититель,
убийца Морольда, хитростью оторвал ее от матери, от ее родины и не удостоил
сохранить для себя самого, а везет ее по морю, как добычу, во вражескую
страну...
- Несчастная! - говорила она себе. - Да будет проклято море, которое
несет меня; лучше бы мне умереть, где я родилась, чем жить там.
Однажды ветры стихли; паруса повисли вдоль мачт. Тристан велел пристать
к острову. Корнуэльские рыцари и моряки, утомленные морским путем, сошли на
берег. Одна Изольда осталась на судне, да еще девочка, ее служанка.
Тристан подошел к королеве и пытался успокоить ее сердце. Так как
солнце пекло и их мучила жажда, они попросили напиться; девочка стала искать
какой-нибудь напиток и нашла кувшин, доверенный Бранжьене матерью Изольды.
- Я нашла вино! - крикнула она им.
Нет, то было не вино - то была страсть, жгучая радость, и бесконечная
тоска, и смерть.



Джон Дункан. Тристан и Изольда (1912)

Девочка наполнила кубок и поднесла своей госпоже. Изольда сделала
несколько больших глотков, потом подала кубок Тристану, который осушил его
до дна.
В это время вошла Бранжьена и увидела, что они переглядываются молча,
как бы растерянные, очарованные. Она увидела перед ними почти опорожненный
сосуд и около него кубок.
Схватив сосуд и подбежав к корме, она бросала его в волны и жалобно
воскликнула:
- Несчастная я! Да будет проклят тот день, когда я родилась, проклят
день, когда взошла на это судно! Изольда, дорогая моя, и ты, Тристан, вы
испили вашу смерть!
А корабль снова понесся к Тинтагелю. Тристану казалось, что живое
терние, с острыми шипами и благоуханными цветами, пустило свои корни в крови
его сердца и крепкими узами связало с прекрасным телом Изольды его тело, его
мысль, все его желания. И он подумал: "Андрет, Деноален, Генелон и Гондоин,
вы клеветали на меня, будто я добивался владений короля Марка. Но я еще
более бесчестен: не земель его жажду я. Милый мой дядя, ты, который полюбил
меня, сироту, раньше чем признал во мне кровь твоей сестры Бланшефлер, ты,
который оплакивал меня так нежно, когда нес на руках в ладью без весел и
парусов! Милый дядя. зачем не прогнал ты с первого же дня бродячего ребенка,
явившегося, чтобы стать предателем? Что я задумал? Изольда - твоя жена, я -
твой вассал. Изольда - твоя жена, я - твой сын. Изольда - твоя жена, и
любить меня она не Может".
Изольда любила его. Она хотела его ненавидеть: разве он не пренебрег ею
оскорбительным образом? Она хотела его ненавидеть, но не могла, ибо сердце
ее было охвачено тем нежным чувством, которое острее ненависти.
С тревогой следила за ними Бранжьена, еще сильнее терзаясь от того, что
она одна знала, какое зло невольно им причинила. Два дня следила она за
ними, видела, что они отказываются от всякой пищи, всякого питья, всякого
утешения, что они ищут друг друга, как слепые, которые тянутся друг к другу
ощупью. Несчастные! Они изнывали врозь, но еще больше страдали, когда,
сойдясь, трепетали перед ужасом первого признания.
На третий день, когда Тристан подошел к расставленному на палубе шатру,
где сидела Изольда, она, увидев его, сказала кротко:
- Войдите, сеньор.
- Государыня! - сказал Тристан. - Зачем назвали вы меня сеньором? Не я
ли, напротив, ваш ленник и вассал, обязанный почитать вас, служить вам и
любить вас, как свою королеву и госпожу?
Изольда ответила:
- Нет, ты знаешь, что ты сеньор мой и властелин! Ты знаешь, что я
подвластна твоей силе и твоя раба! Ах, зачем не растравила я тогда раны
жонглера, зачем не дала погибнуть в болотной траве убийце чудовища? Зачем не
опустила на него меч, уже занесенный, когда он купался? Увы, я не знала
того, что знаю теперь!
- Изольда, что же знаешь ты теперь? Что тебя терзает?
- Увы, меня терзает все, что я знаю, все, что я вижу. Меня терзает
море, мое тело, моя жизнь!
Она положила руку на плечо Тристана; слезы затуманили лучи ее глаз,
губы задрожали.
Он повторил:
- Милая, что же терзает тебя? Она отвечала:
- Любовь к тебе.
Тогда он коснулся устами ее уст.
Но когда в первый раз они вкусили сладость любви, Бранжьена, которая
следила за ними, вскрикнула и, простирая руки, вся в слезах, пала к их
ногам.
- Несчастные, остановитесь и, если еще возможно, вернитесь к прежнему!
Но нет, это путь без возврата! Сила любви уже влечет вас, и никогда более не
будет вам радости без горя: вами овладело вино, настоенное на травах, -
любовный напиток, который доверила мне твоя мать, Изольда. Лишь один король
Марк должен был выпить его с тобой, но дьявол посмеялся над нами троими - и
вы осушили кубок. Друг мой, Тристан, и дорогая Изольда, в наказание за то,
что я плохо стерегла напиток, отдаю вам мое тело и жизнь, ибо по моей вине
вы испили в проклятой чаше любовь и смерть!
Любящие обнялись; в их прекрасных телах трепетало любовное желание и
сила жизни.
Тристан сказал:
- Пусть же придет смерть!
И когда вечерний сумрак окутал корабль, быстро несшийся к земле короля
Марка, они, связанные навеки, отдались любви.



Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Отправить e-mail Посетить сайт автора
Galina
Архитектесса Пространств Монсальвата


Зарегистрирован: 09.08.2007
Сообщения: 3923

СообщениеДобавлено: Пт Май 24, 2013 3:29 pm
Заголовок сообщения: Бранжьена отдана рабам
Ответить с цитатой





Глава V
Бранжьена отдана рабам



Сэр Фрэнсис Бернард Дикси. Изольда


ороль Марк встретил белокурую Изольду на берегу. Тристан взял ее за
руку и подвел к нему, и король принял ее, взяв тоже за руку. С большими
почестями повел он ее в замок Тинтагель, и когда они появились в замке среди
вассалов, красота ее так все осветила, что стены засияли, словно озаренные
восходящим солнцем. Похвалил тогда король Марк милую услугу ласточек,
которые принесли ему золотой волос, похвалил и Тристана, и сто рыцарей, что
наудачу поехали на корабле добывать ему радость его очей и сердца. Увы,
славный король, корабль принес и тебе великое горе и жестокие терзания!
Десять дней спустя, созвав всех своих баронов, Марк взял себе в жены
белокурую Изольду. Но когда наступила ночь, Бранжьена, чтобы скрыть
бесчестье своей госпожи и спасти ее от смерти, заняла ее место на брачном
ложе. Во искупление своей плохой охраны на море и из любви к королеве она,
верная служанка, пожертвовала ей непорочностью своего тела. Темная ночь
скрыла от короля ее обман и его позор.
Рассказчики утверждают, что Бранжьена не бросила в море кувшин с вином,
настоенным на травах, не до конца осушенный любящими, но что на другой день,
когда ее госпожа сама взошла на ложе короля Марка, она вылила в чашу остатки
любовного напитка и дала их супругам; и будто король Марк выпил много, а
Изольда незаметно вылила свою долю. Но знайте, добрые люди, что эти
рассказчики испортили и извратили повесть. Если они сочинили эту ложь, то
потому, что не поняли великой любви, которую Марк всегда питал к королеве.
Действительно, как вы об этом услышите вскоре, несмотря на мучения, терзания
и жестокие возмездия. Марк никогда не в силах был изгнать из своего сердца
ни Изольду, ни Тристана; но знайте, добрые люди, что он не пил вина,
настоенного на травах: тут не было ни яда, ни колдовства - одно тонкое
благородство его сердца внушало ему любовь.
Изольда стала королевой и живет как будто бы в радости; Изольда стала
королевой и живет в горе. Изольду нежно любит король Марк, бароны ее
почитают, а мелкий люд обожает ее. Изольда проводит дни в своих покоях,
пышно расписанных и устланных цветами, у Изольды драгоценные уборы,
пурпурные ткани и ковры, привезенные из фессалии, песни жонглеров под звуки
арфы; занавесы с вышитыми на них леопардами, орлами, попугаями и всеми
морскими и лесными зверями. У Изольды страстная, нежная любовь, и Тристан-с
нею, когда угодно, и днем, и ночью, ибо по обычаю знатных господ он спит в
королевском покое вместе с приближенными и доверенными людьми. А между тем
Шельда трепещет. К чему трепетать? Разве не хранит он свою любовь в тайне?
Кто заподозрит Тристана? Кто станет подозревать сына? Кто ее видит, кто за
ней следит? Кто свидетель? Да, свидетель следит за ней: Бранжьена, одна
Бранжьена подсматривает за ней, Бранжьена знает ее жизнь, Бранжьена держит
ее в своих руках. Боже, что если, не желая больше каждый день как служанка
стлать ложе, на которое она первая взошла, она выдаст их королю? Что если
Тристан умрет от ее вероломства? Так от страха сходила с ума королева. Но не
от верной Бранжьены, а от ее собственного сердца исходило это терзание.
Послушайте, добрые люди, какое великое предательство она затеяла! Но Бог,
как вы об этом узнаете, сжалился над ней, и вы ее пожалеете.
В тот день Тристан и король охотились где-то далеко, и Тристан не знал
об этом преступлении. Позвав двух рабов, Изольда посулила им волю и
шестьдесят золотых, если они поклянутся, что исполнят ее желание. Они
поклялись.
- Я поручу вам девушку, - сказала она. - Вы отведете ее в лес, близко
или далеко, но в такое место, чтобы никто никогда не узнал о случившемся;
там вы ее убьете и принесете мне ее язык. Запомните, чтобы повторить мне,
слова, которые она вам скажет. Ступайте, и по возвращении вы будете свободны
и богаты.
Затем она позвала Бранжьену.
- Милая моя, видишь ли, как тело мое изныло и как я страдаю? Пойди-ка в
лес за травами, которые пригодны против этого недуга. Вот два раба: они
проведут тебя, они знают, где растут полезные травы. Иди за ними, да знай,
сестрица, что если я посылаю тебя в лес, то дело идет о моем покое и жизни.
Рабы увели Бранжьену. Когда они пришли в лес, она захотела
остановиться, ибо увидела, что целебные травы росли кругом в изобилии. Но
они повлекли ее дальше.
- Ступай, девушка, здесь место непригодное.
Один из рабов шел впереди, его товарищ - за нею. Не стало проторенных
тропинок, везде тернии, шипы и чертополох. Тогда шедший впереди обнажил свой
меч и обернулся. Бранжьена метнулась к другому рабу, ища у него помощи, но и
у того был в руке меч наголо, и он сказал:
- Девушка, нам придется убить тебя.
Бранжьена упала на траву, пытаясь руками отклонить острия мечей. Она
просила пощады таким жалобным и нежным голосом, что они сказали:
- Если королева Изольда, твоя и наша госпожа, хочет твоей смерти, то,
без сомнения, ты сильно перед ней провинилась.
- Не знаю в чем, друзья, - ответила она. - Помню лишь об одном
проступке. Когда мы выехали из Ирландии, каждая из нас увезла с собой, как
самое ценное украшение, по рубашке, белой, как снег, для нашей
брачной ночи. На море приключилось, что Изольда разорвала свою брачную
рубашку, и я ей одолжила на брачную ночь свою. Вот все, в чем я провинилась
перед нею, друзья. Но если уж она хочет моей смерти, то скажите, что я
посылаю ей привет и любовь и что благодарю ее за честь и добро, которое она
оказывала мне с тех пор, как ребенком, похищенная пиратами, я была продана
ее матери и приставлена ей служить. Да сохранит Господь в своем милосердии
ее честь, тело и жизнь! Теперь, милые, убивайте!
Рабы сжалились; они посоветовались между собой и, решив, что такой
проступок, гложет быть, и не заслуживает смерти, привязали ее к дереву.
Потом убили щенка; один из них отрезал у него язык, завязал его в полу
своей охотничьей куртки, и оба снова явились к Изольде.
- Говорила ли она что-нибудь? - спросила Изольда тревожно.
- Да, государыня, говорила. Она сказала, что вы рассердились на нее за
одно: вы разорвали на море свою рубашку, белую как снег, которую везли из
Ирландии, и она вам одолжила свою в вечер вашего брака. В этом, говорила
она, ее единственное преступление. Она вас благодарила за все благодеяния,
оказанные ей с детства, молила Бога сохранить вашу честь и жизнь. Она шлет
вам привет и любовь. Вот, государыня, ее язык; мы его принесли вам.
- Убийцы! - вскричала Изольда. - Отдайте мне Бранжьену, дорогую мою
служанку! Не знали вы разве, что она была моим единственным другом? Отдайте
мне ее, убийцы!
- Истину говорят, государыня, что женщина меняет свои решения в
короткий срок; в одно и то же время она смеется и плачет, любит и ненавидит.
Мы убили Бранжьену: вы ведь так приказали.
- Как я могла это приказать и за какой проступок? Разве не была она мне
дорогой подругой, нежной, верной, прекрасной? Вы это знаете, убийцы; я
послала ее за целебными травами и вам ее доверила, чтобы защитить ее в пути.
Я скажу, что вы ее убили, и вас изжарят на угольях.
- Знайте же, королева, что она жива: мы приведем ее к вам здоровой и
невредимой.
Но Изольда не верила им и, как обезумевшая, проклинала то убийц, то
самое себя. Она удержала одного из рабов при себе, между тем как другой
поспешил к дереву, к которому была привязана Бранжьена.
- Тебя Бог спас, красавица: твоя госпожа снова зовет тебя к себе!
Явившись к Изольде, Бранжьена встала на колени, умоляя простить ее, но
и королева пала на колени перед ней. И обе, обнявшись, надолго лишились
чувств.



Гастон Бюсьер. Изольда Белокурая


Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Отправить e-mail Посетить сайт автора
Galina
Архитектесса Пространств Монсальвата


Зарегистрирован: 09.08.2007
Сообщения: 3923

СообщениеДобавлено: Вт Май 28, 2013 3:51 pm
Заголовок сообщения: Большая сосна
Ответить с цитатой





Глава VI
Большая сосна



Джон Мельюш Страдуик. Тристан и Изольда


е верной Бранжьены, а самих себя должны остерегаться любящие. Но как
могли быть бдительными их опьяненные сердца? Любовь гонит их, как жажда
гонит раненого оленя к реке, как внезапно спущенный после долгого голода
молодой ястреб бросается на добычу. Увы, любовь нельзя укрыть! Правда,
благодаря разумной Бранжьене никто не застал королеву в объятиях ее друга;
но не видел ли каждый всегда и везде, как их томило желание, сжигая их,
словно струясь из них, как молодое вино льется через край чана?
Уже при дворе четыре предателя, ненавидящие Тристана за его доблесть,
бродят вокруг королевы. Они уже знают правду о ее прекрасной любви;
снедаемые алчностью, ненавистью и злорадством, они понесут эту весть к
королю и увидят, как нежность его сменится яростью, как Тристан будет изгнан
или предан смерти, а королева будет терзаться.
Они боялись, однако, гнева Тристана, пока, наконец, ненависть не
превозмогла в них страх; однажды четыре барона позвали короля Марка на
совет, и Андрет сказал ему:
- Великий государь! Сердце твое, несомненно, раздражится, и нам
четверым это будет очень прискорбно, но мы обязаны объявить тебе то, что
нечаянно открыли. Ты отдал свое сердце Тристану, а он хочет тебя опозорить.
Тщетно мы тебя предупреждали: из любви к одному человеку ты пренебрег своей
родней, своими баронами и всех нас забросил. Знай же: Тристан любит
королеву. Это верно, и об этом уже много говорят.
Пошатнулся благородный король и ответил:
- Подлый Человек! Какое вероломство ты задумал! Да, я отдал свое сердце
Тристану. В тот день, когда Морольд вызывал вас на поединок, все вы опустили
головы, дрожа, и словно онемели, а Тристан вышел против него за честь этой
страны, и из каждой его раны душа его могла улететь. Вот почему вы его
ненавидите, и вот почему я люблю его больше, чем тебя, Андрет, больше, чем
всех вас, более, чем всех других! Но что же такое вы открыли, что видели,
что слышали?
- В сущности, ничего, государь, ничего такого, чего бы не могли увидеть
и твои глаза, слышать и твои уши. Смотри сам, прислушивайся, великий
государь: может быть, еще есть время.
И, удалившись, они оставили его на досуге впивать яд.
Король Марк не мог стряхнуть с себя наваждение. В свою очередь, против
желания он стал следить за своим племянником и за королевой. Но Бранжьена
заметила это, предупредила их, и тщетны были старания короля испытать
Изольду хитростью. Вскоре он возмутился этой недостойной борьбой и, поняв
сам, что более не в состоянии отогнать от себя подозрения, призвал Тристана
и сказал ему:
- Тристан, покинь этот замок и, покинув его, не отваживайся более
перебираться через его рвы и ограду. Низкие люди обвиняют тебя в большом
предательстве. Не спрашивай меня: я не сумею передать тебе их обвинений, не
пороча нас обоих. Не ищи слов, которые могли бы успокоить меня: я чувствую -
они были бы бесполезны. Все же не верю я предателям; если бы я им верил,
разве я не предал бы тебя позорной смерти? Но их злокозненные речи смутили
мое сердце, и только твой отъезд меня успокоит, уезжай! Нет сомнения, я
вскоре тебя призову, уезжай же, сын мой, всегда мне дорогой!
Когда эта весть дошла до предателей, они заговорили промеж себя:
- Он уехал, уехал чародей, изгнали его, как вора. Что с ним станется?
Он, наверно, поедет за море искать приключений и предложит свои бесчестные
услуги какому-нибудь дальнему королю.
Нет, Тристан не в силах уехать: когда он переступил ограду и рвы замка,
он почувствовал, что далее уйти не в состоянии. Он остановился в самом
городе Тинтагеле, поселился с Горвеналом у одного горожанина и изнывал,
мучимый лихорадкой, раненный сильнее, чем в те дни, когда копье Морольда
отравило его тело ядом. Прежде, когда он лежал в лачуге, построенной на
берегу моря, и все избегали зловония его ран, трое были при нем - Горвенал,
Динас из Ладана и король Марк; теперь Горвенал и Динас еще находились у его
изголовья, но король Марк не явился, и Тристан стонал:
- Да, милый дядя, тело мое распространяет теперь запах еще более
отвратительного яда, и твоя любовь не может превозмочь твоего омерзения.
И вместе с тем в жару лихорадки желание, точно конь, закусивший удила,
беспрерывно влекло его к плотно запертым башням, за которыми заключена была
королева; конь и всадник, поднявшись, снова пускались в тот же путь. За
плотно запертыми башнями изнемогала и белокурая Изольда, еще более
несчастная, потому что среди чужих людей, которые за нею следили, ей надо
было целый день изображать притворное веселье и смех, а ночью, лежа возле
короля Марка, не двигаться, сдерживать дрожь во всем теле и приступы
лихорадки. Она хочет бежать к Тристану. Ей кажется, что она встает и
подходит к двери, но у ее порога предатели поставили в темноте большие косы:
их отточенные злые лезвия впиваются на ходу в ее нежные колени, и ей
кажется, что она падает и из ее порезанных колен бьют две алых струи.
Скоро любящие умрут, если никто не придет к ним на помощь. А кто же
может спасти их, если не Бранжьена? С опасностью для жизни она прокралась к
дому, где хирел Тристан. Радостно открыл ей двери Горвенал; и, ради спасения
любящих, она научает Тристана уловке.
Никогда, добрые люди, не слыхали вы о более хитрой любовной уловке.
За замком Ттатагель простирался обширный плодовый сад, окруженный
крепким частоколом. Без числа росли в нем прекрасные деревья, отягощенные
плодами и благоуханными гроздьями. В самом отдаленном от замка месте, рядом
с кольями изгороди, возвышалась высокая и прямая сосна, могучий ствол
которой поддерживал широко раскинувшуюся вершину. У ее подножия протекал
ручей: вода вначале разливалась широкой полосой, светлая и спокойная, в
мраморном водоеме, потом, заключенная в тесные берега, она неслась по саду,
проникая даже внутрь замка и протекая по женским покоям.
И вот, по совету Бранжьены, Тристан каждый вечер искусно строгал
кусочки коры и мелкие сучья. Перескочив через острый частокол и подойдя к
сосне, он бросал их в источник. Легкие как пена, они плыли по поверхности и
текли вместе с пеной; а в женских покоях Изольда следила, когда они
появятся. После этого вечером, если Бранжьене удавалось удалить короля Марка
и предателей, Изольда направлялась к своему милому. Она шла спешно и
пугливо, следя при каждом своем шаге, не скрыты ли за деревьями в засаде
предатели. Увидев ее, Тристан бросался к ней, простирая объятия. И тогда им
покровительствовали ночь и дружеская тень большой сосны.
- Тристан, - говорила королева, - моряки уверяют, что Тинтагельский
замок зачарован и что вследствие этих чар два раза в году, зимой и летом, он
исчезает и бывает невидим для глаза. Теперь он исчез. Не это ли тот чудесный
сад, о котором под звуки арфы говорят песни? Воздушная стена окружает его со
всех сторон, деревья в цвету, почва напоена благоуханием, рыцарь живет там,
не старясь, в объятиях своей милой, и никакая вражья сила не может разбить
воздушную стену...

На башнях Тинтагеля уже звучат рожки дозорщиков, возвещающих зарю.
- Нет, - отвечал Тристан, - воздушная стена уже разрушена, и не здесь
тот чудесный сад, но настанет день, моя дорогая, когда мы пойдем с тобой
вместе в счастливую страну, откуда никто не возвращается. Там высится замок
из белого мрамора; в каждом из его тысячи окон горит свеча, у каждого
жонглер играет и поет бесконечную мелодию. Солнце там не светит, и никто не
сетует, что его нет. Это блаженная страна живых.
А на вершине башен Тинтагеля заря уже освещала большие зеленые и
голубые каменные глыбы замка.




Изольда обрела свою радость. Подозрения Марка рассеялись. Предатели,
наоборот, догадались, что Тристан видится с королевой. Но Бранжьена
сторожила так хорошо, что все их старания выследить любящих были тщетны.
Наконец, герцог Андрет (да посрамит его Господь!) сказал своим товарищам:
- Сеньоры, посоветуемся с Фросином, горбатым карликом. Он сведущ во
многих искусствах, в магии и во всякого рода волшебстве. Он умеет при
рождении ребенка так хорошо наблюдать семь планет и движение звезд, что
предсказывает все, что приключится с ним в жизни. Властью Бугибуса и Нуарона
{Первое из приведенных имен бесов представляет собой набор звуков, второе
значит "чернявый".} он открывает самые сокровенные тайны. Он откроет нам,
если пожелает, хитрости белокурой Изольды.
Из ненависти к красоте и доблести маленький злой человечек начертил
волшебные знаки, принялся за чары и заклинания, посмотрел на движение Ориона
и Люцифера {Древнее название "утренней звезды", Венеры.} и сказал:
- Радуйтесь, сеньоры, в эту ночь вам удастся их поймать. Они повели его
к королю.
- Государь, - сказал колдун, - прикажите вашим охотникам спустить свору
ищеек и оседлать коней. Объявите, что вы семь дней и семь ночей будете в
лесу на охоте, и вы можете меня повесить, если не услышите в эту же ночь,
какие речи ведет с королевой Тристан.
Король так и сделал, хотя и очень неохотно. Когда наступила ночь, он
оставил своих охотников в лесу, посадил карлика за собой на коня и вернулся
в Тинтагель. Потайным входом он проник в сад, и карлик привел его к большой
сосне.
- Государь, вам надо взобраться на ветви этого дерева. Возьмите туда с
собой ваш лук и стрелы: они вам, быть может, пригодятся. Да держитесь
потише; долго ждать вам не придется.
- Убирайся, чертов пес! - ответил Марк.
И карлик ушел, уводя коня. Он сказал правду: король ждал недолго. В эту
ночь луна сияла, светлая и прекрасная. Скрытый в ветвях, король видел, как
его племянник перескочил через острый частокол. Тристан подошел под дерево и
стал бросать в воду стружки и сучья. Но так как, бросая, он наклонился над
ключом, то увидел образ короля, отраженный в воде. Ах, если бы мог он
остановить мчавшиеся стружки! Но, увы, они быстро несутся по саду. Там, в
женских покоях, Изольда следит за их появлением: она, несомненно, уже
увидела их и спешит сюда. Да защитит Господь любящих!
Она явилась. Тристан стоит неподвижно и глядит на нее; он слышит на
дереве скрип стрелы, вправляемой в тетиву. Она подходит, легкая и осторожная
по обыкновению. "Что это? - думает она. - Почему Тристан не бежит мне
навстречу? Не увидел ли он какого-нибудь врага?"
Она останавливается, хочет проникнуть взглядом в темную чащу; внезапно
при свете луны она тоже замечает тень короля, отраженную в ручье. Она
проявила свою женскую сообразительность тем, что не подняла глаза на ветви
дерева.
- Господи Боже! - прошептала она. - Дозволь мне только заговорить
первой.
Она подошла еще ближе. Послушайте, как она опередила и предупредила
своего милого:
- Сеньор Тристан, на что ты отважился? Звать меня в такое место и в
такой час! Ты говоришь, что уже много раз меня вызывал, чтобы упросить меня.
В чем твоя просьба? Чего ты от меня ждешь? Наконец, я пришла, ибо не могла
забыть, что если я королева, то этим обязана тебе. Я здесь, чего же ты
хочешь?
- Просить милости, королева, чтобы ты успокоила короля.
Она дрожит и плачет, а Тристан славит Господа Бога, что Он открыл
опасность его милой.
- Да, королева, часто звал я тебя, и всегда напрасно: с тех пор как
король прогнал меня, ты ни разу не удостоила явиться на мой зов. Сжалься
теперь надо мной, несчастным: король меня ненавидит, не знаю, за что: но ты,
быть может, знаешь. А кто, кроме тебя одной. может смягчить его гнев,
благородная королева, добрая Изольда, которой доверяется сердце Марка?
- Разве ты в самом деле не знаешь, сеньор Тристан, что он нас обоих
подозревает? И в какой еще измене! Мне ли, к великому моему стыду, сообщать
тебе об этом? Мой супруг думает, что я люблю тебя преступной любовью. Про то
знает Господь, и если я лгу, пусть Он покроет позором мое тело! Никогда не
одаривала я никого своей любовью, кроме того, кто первый заключил меня,
девушку, в свои объятия. Ты хочешь, Тристан, чтобы я просила короля о твоем
помиловании? Да если бы он узнал только, что я пришла под эту сосну, завтра
же он развеял бы мой прах по ветру!
Тристан воскликнул с тоскою:
- Говорят, милый дядя: "Тот не подл, кто не делает подлостей". Но в
чьем же сердце могло зародиться такое подозрение?
- Сеньор Тристан, что хочешь ты этим сказать? Нет, король, мой супруг,
сам по себе не измыслил бы подобной гадости, но здешние предатели заставили
его уверовать в эту клевету: ведь легко обмануть благородное сердце. "Они
любят друг друга", - сказали ему наветчики и вменили это нам в преступление.
Да, ты любил меня, Тристан, - к чему это отрицать? Разве я не жена твоего
дяди и не спасла тебя дважды от смерти? И я, в свою очередь, любила тебя:
разве ты не родня королю и не слышала ли я много раз от моей матери, что
жена не любит своего мужа, если не любит его родни? Из любви к королю я
любила тебя, Тристан, и даже теперь, если он вернет тебе свою милость, я
буду этому рада. Но я дрожу, мне очень страшно. Я уйду, я и так слишком
замешкалась.
Вверху, на ветвях, жалость разобрала короля, и он тихо улыбнулся.
Изольда побежала. Тристан молил ее вернуться:
- Королева, во имя Спасителя, приди ко мне на помощь, смилуйся! Трусы
хотели отстранить от короля всех тех, кто его любит; им это удалось, и
теперь они посмеиваются над ним. Пусть так! Я уйду из этой страны таким же
бедняком, каким когда-то сюда явился. Но во всяком случае попроси короля,
чтобы, в благодарность за прежние услуги и дабы я без стыда мог уехать в
далекие края, он дал мне из своей казны сколько нужно, чтобы оплатить
расходы, выкупить моего коня и доспехи.
- Нет, Тристан, тебе не следует обращаться ко мне с такой просьбой. Я
одна в этой стране, одна в этом дворце, где меня никто не любит, без
поддержки, во власти короля. Если я замолвлю за тебя хоть одно слово, разве
ты не понимаешь, что я могу навлечь на себя позорную смерть? Бог да сохранит
тебя, друг! Неправедно ненавидит тебя король, но во всякой земле, куда бы ты
ни пришел. Господь Бог будет тебе верным другом.
Она ушла, добежала до своей комнаты, где Бранжьена заключила ее,
трепещущую, в свои объятия. Королева рассказала ей все, что случилось.
- Изольда, госпожа моя! - воскликнула Бранжьена. - Бог явил для тебя
великое чудо. Он, милостивый отец, не хочет, чтобы пострадали те, о которых
знает, что они невинны.
Под большой сосной, опершись на мраморный бассейн. Тристан сетовал:
- Господь да смилуется надо мной и да исправит великую неправду,
которую я терплю от моего дорогого господина!
Уже он перескочил за частокол сада, а король говорит про себя,
улыбаясь:
- Милый племянник, да будет благословен этот час! Видишь ли: далекое
путешествие, к которому ты снаряжался утром, уже кончилось.
Там, на опушке леса, карлик Фросин вопрошал звезды и прочел в них, что
король угрожает ему смертью. Он почернел от страха и стыда, надулся от
злости и быстро пустился бежать по направлению к уэльской земле.





Последний раз редактировалось: Galina (Сб Июн 01, 2013 1:33 pm), всего редактировалось 1 раз
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Отправить e-mail Посетить сайт автора
Galina
Архитектесса Пространств Монсальвата


Зарегистрирован: 09.08.2007
Сообщения: 3923

СообщениеДобавлено: Сб Июн 01, 2013 1:31 pm
Заголовок сообщения: Карлик Фросин
Ответить с цитатой





Глава VII
Карлик Фросин



Print made by Hans Hanberg. 1568


ороль Марк примирился с Тристаном. Он дозволил ему возвратиться в
замок, и Тристан по-прежнему ночует в королевском покое, среди приближенных
и доверенных людей. Когда ему захочется, он может входить и выходить: короля
это более не заботит. Но кто же может долго скрывать свою любовь?
Марк простил своим предателям, и когда сенешал Динас из Лидана нашел
однажды в дальнем лесу горбатого карлика, блуждающего и жалкого, он привел
его к королю, который сжалился над ним и простил ему его проступок.
Но его доброта только усилила ненависть баронов. Снова застав Тристана
с королевой, они поклялись, что если король не выгонит своего племянника из
страны, они удалятся в свои крепкие замки и будут с ним воевать. Они
пригласили короля для переговоров.
- Государь, люби нас, ненавидь нас - на это твоя воля, но мы желаем,
чтоб ты изгнал Тристана. Он любит королеву; это видят все, и мы терпеть
этого больше не желаем.
Выслушал их король, вздохнул и промолчал, опустив голову.
- Нет, государь, мы больше терпеть этого не желаем, ибо теперь мы
знаем, что эта весть, когда-то новая, уже не поражает тебя, ты снисходишь к
их преступлению. Как ты поступишь? Обдумай и решись. Что касается нас, то,
если ты не удалишь навсегда своего племянника, мы уедем в наши владения,
отвлечем от твоего двора и соседей, ибо не можем вынести, чтобы они здесь
оставались. Вот что мы предлагаем тебе на выбор. Решай.
- Я уже раз поверил, сеньоры, скверным словам, которые вы говорили о
Тристане, и в этом раскаялся. Но вы - мои ленники, и я не хочу лишаться
услуг моих людей. Дайте же мне совет, прошу вас: вы мне обязаны советом. Вы
знаете хорошо, что я враг всякой гордыни и высокомерия.
- В таком случае, государь, вели позвать сюда карлика Фросина. Ты ему
не доверяешь из-за того, что случилось в саду. Однако разве не прочел он в
звездах, что королева придет в тот вечер под сосну? Он сведущ во многом;
посоветуйся с ним.
Проклятый горбун поспешил явиться, и Деноален обнял его. Послушайте,
какому предательству научил он короля:
- Прикажи, государь, своему племяннику, чтобы завтра на заре он
поскакал в Кардуэль к королю Артуру с грамотой на пергаменте, хорошо
запечатанной воском. Государь, Тристан спит возле твоего ложа.
После первого сна выйди из твоего покоя; клянусь Богом и римским
Законом {Католической верой.}, что, если он любит Изольду грешной любовью,
он захочет прийти поговорить с ней перед отъездом; если он явится так, что я
про то не узнаю, а ты не увидишь, тогда убей меня. Что касается остального,
предоставь мне вести дело по собственному усмотрению. Только смотри, не
говори Тристану о поручении до того часа, когда надо будет идти спать.
- Хорошо, - ответил Марк, - пусть будет так.
Тогда карлик затеял гнусное предательство. Зайдя к пекарю, он купил на
четыре денье крупитчатой муки и спрятал ее за пазуху. Кто когда-либо
измыслил подобное предательство! Поздно вечером, когда король отужинал и его
приближенные заснули в просторной зале по соседству с его покоем, Тристан
подошел по обыкновению к ложу короля Марка.
- Дорогой племянник, - сказал ему король, - исполни мою волю: поезжай
верхом к королю Артуру в Кардуэль, и пусть он распечатает эту грамоту.
Передай ему мой привет и не оставайся там более одного дня.
- Я выеду завтра, государь.
- Да, завтра, до рассвета.
И вот Тристан в большом волнении. Расстояние от его ложа до ложа Марка
было в длину копья. Им овладело страстное желание поговорить с королевой, и
он замыслил в сердце, что на заре, если Марк будет спать, он приблизится к
Изольде. Боже, что за безумная мысль!
Карлик, по обыкновению, спал в королевском покое. Когда ему показалось,
что все заснули, он поднялся и между ложем Тристана и постелью королевы
насыпал крупитчатой муки: если один из любовников подойдет к другому, мука
сохранит следы его шагов. Пока он сыпал, увидел это Тристан, еще не
уснувший. "Что это значит? - подумал он. - Этот карлик не имеет обыкновения
оказывать мне услуги. Но он обманется: глуп будет тот, кто дозволит ему
снять следы своих ног".
В полночь король встал и вышел, а за ним и горбун-карлик. В комнате
было темно - ни зажженной свечи, ни светильника. Тристан поднялся во весь
рост на своей постели. Боже, зачем пришла ему эта мысль! Поджав ноги и
измерив расстояние, он сделал прыжок и упал на ложе короля. Увы, накануне в
лесу клык огромного кабана ранил его в ногу, и, по несчастью, рана не была
перевязана. При усилии от скачка она раскрылась, и потекла кровь; Тристан не
видел ее, а она лилась, обагряя простыни. В это время карлик на свежем
воздухе при свете луны узнал с помощью своего колдовства, что любовники
оказались вместе. Затрясшись от радости, он сказал королю:
- Ступай теперь, и если не застанешь их вместе, вели меня повесить.
Они вошли в комнату - король, карлик и четыре предателя. Тристан,
слышав их, поднялся, прыгнул и упал на свое ложе. Но увы, при этом скачке
кровь из раны брызнула и обильно смочила муку.
Король, бароны и карлик со светильником уже в комнате. Тристан и
Изольда притворились спящими. Они оставались одни в покое, не считая
Периниса: он лежал в ногах Тристана и не двигался. Но король увидел на ложе
обагренные простыни, а на полу - муку, смоченную свежей кровью.
Тогда четыре барона, ненавидевшие Тристана за его доблесть, схватили
его на постели, грозя королеве, издеваясь над ней, дразня ее, обещая ей
праведный суд. Они нашли кровоточившую рану.
- Тристан, - сказал король, - всякие оправдания бесполезны: завтра ты
умрешь!
- Смилуйся, государь! - воскликнул Тристан. - Во имя Бога, за нас
распятого, сжалься над нами!
- Отомсти за себя, государь! - сказали предатели.
- Дорогой дядя, - заговорил снова Тристан, - не за себя я молю: мне не
тяжело умирать! Конечно, если бы не боязнь тебя рассердить, я дорого
отплатил бы за это оскорбление трусам, которые без твоей защиты не
осмелились бы своими руками коснуться моего тела; но из уважения и из любви
к тебе я отдаюсь на твою волю: делай со мной, что хочешь, бери меня,
государь, но сжалься над королевой.
И Тристан униженно склонился к его ногам.
- Сжалься над королевой, ибо если есть в твоем доме человек, достаточно
отважный, чтобы утверждать ложно, будто я любил ее преступной любовью, я
готов сразиться с ним в поединке. Во имя Господа Бога смилуйся над нею,
государь!
Но четыре барона связали веревками его и королеву. Если бы он только
знал, что ему не дозволят доказать поединком свою невиновность, он дал бы
скорее разорвать себя на части, чем допустил бы позорным образом связать
себя.
Он надеялся на Бога и знал, что в поединке никто не посмеет поднять на
него оружие. И он по праву полагался на Бога. Когда он клялся, что никогда
не любил королеву преступной любовью, предатели смеялись наглому обману. Но
я обращаюсь к вам, добрые люди; вы знаете всю правду о любовном зелье,
выпитом на море, и можете решить, ложно ли он говорил. Не поступок
доказывает преступление, а истинный суд. Люди видят поступок, а Бог видит
сердца: Он один - праведный судья. Потому-то Он пожелал, чтобы всякий
обвиняемый имел возможность доказать свою правоту поединком, и Он сам
сражается на стороне невинного. Вот почему Тристан требовал суда и поединка,
остерегаясь в чем-либо оказать неуважение королю Марку. Но если бы он мог
предугадать, что потом произошло, он убил бы предателей. Боже, зачем не убил
он их!



Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Отправить e-mail Посетить сайт автора
Galina
Архитектесса Пространств Монсальвата


Зарегистрирован: 09.08.2007
Сообщения: 3923

СообщениеДобавлено: Пт Июн 14, 2013 11:45 am
Заголовок сообщения: Прыжок из часовни
Ответить с цитатой





Глава VIII
Прыжок из часовни



Тристан и Изольда. лес Моруа


о городу темной ночью бежит молва: Тристан и королева схвачены, король
хочет их казнить. Богатые горожане и мелкий люд - все плачут. - Увы, как нам
не плакать! Тристан, смелый боец, неужели ты умрешь от такого подлого
предательства? А ты, благородная, почитаемая королева! В какой земле
народится когда-либо принцесса столь прекрасная, столь любимая? Это плод
твоего колдовства, горбун-карлик! Да не удостоится лицезреть Господа тот,
кто, встретив тебя, не вонзит в твое сердце копье! Тристан, милый друг,
дорогой! Когда Морольд, явившийся, чтобы захватить наших детей, высадился на
этом берегу, никто из баронов не посмел вооружиться против него: все
молчали, как немые, лишь ты, Тристан, вышел на поединок за всех нас, людей
Корнуэльса. Ты убил Морольда, он поразил тебя копьем, и от этой раны ты едва
не умер за нас. И нынче, памятуя обо всем этом, допустим ли мы твою смерть?
Жалобы и вопли разносятся по всему городу; все бегут во дворец. Но
таков гнев короля, что не найдется столь сильного и смелого барона, который
решился бы замолвить слово, чтобы смягчить его.
День близится, ночь уходит. Еще до восхода солнца Марк выехал за город
к месту, где он обыкновенно творил суд и расправу. Он велел вырыть в земле
яму и наполнить ее узловатыми колючими прутьями белого и черного терновника,
вырванного с корнем.
В шесть часов утра он велел кликнуть клич по всей стране, чтобы тотчас
же собрались корнуэльские люди. Они шумно сбегались; и не было никого, кто
бы не плакал, кроме карлика из Тинтагеля. Тогда король сказал так:
- Сеньоры, этот костер из терновника я велел сложить для Тристана и
королевы, ибо они преступили закон.
Все закричали:
- Требуем суда, государь, прежде всего суда, тяжбы и разбирательства!
Казнить их без суда - позор и преступление. Дай им отсрочку, окажи милость!
Марк ответил гневно:
- Не будет им ни отсрочки, ни милости, ни защиты, ни суда. Клянусь
Господом, Творцом мира, если кто посмеет просить меня об этом, его первого
сожгут на костре.
Он приказал развести огонь и привести из замка Тристана. Терновник
пылает, все молчат, король ждет.
Слуги добежали до покоя, где под крепкой стражей находились любящие.
Тристана схватили за руки, спутанные веревками. Клянусь Богом, что за
подлость была так связать его! Он плачет от обиды, но к чему эти слезы? Его
тащат позорным образом, а королева восклицает, почти обезумев от горя:
- Быть убитой для твоего спасения - вот что было бы мне великой
радостью!
Стража и Тристан выходят из города, направляясь к костру, но за ними
мчится всадник, догоняет их, соскакивает на ходу с боевого коня: это Динас,
славный сенешал. При вести о случившемся он выехал из своего замка Лидана;
пена, пот и кровь струились с боков его коня.
- Сын мой, я спешу на королевский суд! Господь, быть может, внушит мне
такой совет, который вам обоим будет пригоден; по крайней мере. Он и теперь
дозволит мне сослужить тебе малую службу. Друзья, - сказал он слугам, - я
желаю, чтобы вы вели его без пут.
Динас разрубил позорные веревки и прибавил:
- Если он попытается убежать, разве не при вас ваши мечи?
Он поцеловал Тристана в уста, снова сел на коня и умчался.
Послушайте же, каково милосердие Божие! Не желая смерти грешника,
Господь внял слезам и воплям бедных людей, которые молили Его за мучимых
любящих. У дороги, по которой проходил Тристан, на вершине скалы возвышалась
над морем обращенная к северу часовня. Стены задней ее стороны были
расположены на краю берега, высокого, каменистого, с острыми уступами; в ее
абсиде, над самой пропастью, было расписное окно искусной работы какого-то
святого человека. Тристан сказал тем, кто его вел:
- Видите ли вы эту часовню, добрые люди? Позвольте мне войти в нее.
Смерть моя близка, я помолюсь Богу, чтобы Он простил мне мои прегрешения. У
часовни всего один выход, а у каждого из вас есть по мечу; вы хорошо
понимаете, что я могу выйти только этой дверью и что, когда я помолюсь, мне
придется волей-неволей отдаться в ваши руки.
Один из стражей сказал:
- Разумеется! Отчего ему не позволить?
Они дали ему войти. Он кинулся внутрь часовни, пробежал мимо алтаря,
подскочил к окну в абсиде, схватился за него, открыл и прыгнул наружу...
Лучше это падение, чем смерть на костре, да еще перед таким сборищем!
Знайте, добрые люди, что Бог смиловался над ним: ветер надул его
одежду, подхватил его и опустил на большой камень у подножья скалы.
До сих пор еще корнуэльцы зовут этот камень "Прыжок Тристана".
А перед церковью все его ждали, но тщетно: Бог принял его теперь под
свою защиту. Он бежит, рыхлый песок осыпается под его ногами. Он падает,
оборачивается, видит вдали костер: пламя трещит, дым поднимается столбом...
Он бежит.
Схватив меч, опустив поводья, Горвенал вырвался из города: король сжег
бы его самого вместо его господина. На поляне он нагнал Тристана.
- Бог помиловал меня, наставник! - воскликнул Тристан. - Но к чему мне
это, несчастному? Если нет со мною Изольды, все утратило для меня цену. И
зачем не разбился я при моем падении! Я спасся, Изольда, а тебя убьют. Ее
сжигают из-за меня, из-за нее умру и я.
Сказал ему Горвенал:
- Дорогой мой господин, успокойся, не слушайся голоса гнева! Видишь ты
этот частый кустарник, окруженный широким рвом? Спрячемся там: много людей
проходит по этой дороге, они нас оповестят, и если, сын мой, Изольду сожгут,
клянусь Богом, Сыном Марин, никогда не ночевать мне под кровлей до того дня,
когда мы за нее отомстим.
- Но у меня нет меча, дорогой наставник!
- Вот он, я его привез тебе.
- Хорошо, милый наставник: теперь я не боюсь ничего, кроме Бога.
- Да еще, сын мой, есть у меня под платьем такая вещь, которая тебя
порадует, - панцирь, крепкий и легкий, он может тебе сослужить службу.
- Дай его сюда, дорогой наставник; клянусь Богом, в которого верую, что
теперь я освобожу мою милую.
- Не торопись! - сказал Горвенал. - Господь, без сомнения, уготовил
тебе какое-нибудь более надежное отмщение. Подумай, что приблизиться к
костру не в твоей власти: горожане окружают его, а они короля боятся. Может
быть, тот или другой и желает твоего освобождения, но он первый же тебя и
ударит. Ведь правильно говорят, сын мой: отчаянность - не храбрость.
Погоди...

Случилось, что когда Тристан бросился со скалы, какой-то бедный человек
из мелкого люда увидел, как он поднялся и побежал. Он поспешил в Тинтагель,
прокрался в комнату Изольды и сказал ей:
- Не плачьте, государыня, ваш друг спасся.
- Да будет благословен Господь! - промолвила она. - Пусть теперь меня
вяжут или развязывают, щадят или казнят, мне нет заботы.
Предатели так скрутили веревками кисти ее рук, что потекла кровь, и она
сказала, улыбаясь:
- Если бы я заплакала от этого мучения теперь, когда Господь в
милосердии своем только что вырвал моего милого из рук предателей, чего бы я
стоила?
Когда до короля дошла весть, что Тристан бежал через окно часовни, он
побледнел от гнева и приказал своим людям привести Изольду.
Ее влекут. Она появляется на пороге залы, протягивая свои нежные руки,
из которых сочится кровь. Крик несется по всей улице: "Боже, смилуйся над
ней! Благородная, достойная королева, в какую печаль ввергли нашу страну те,
что предали тебя! Будь они прокляты!"
Королеву приволокли к костру из пылающего терновника. Тогда Динас из
Лидана пал к ногам короля:
- Внемли мне, государь! Я служил тебе долго, честно, и верно, и не ради
выгоды: нет такого бедняка, сироты, старухи, которые дали бы мне денежку за
сенешальство, которое я держал от тебя в течение всей моей жизни. В награду
за это помилуй королеву. Ты хочешь сжечь ее без суда - это преступление, ибо
она не признается в том, в чем ты ее обвиняешь. К тому же размысли: если ты
сожжешь ее, не будет больше мира в твоей стране. Тристан убежал, ему хорошо
известны равнины, леса, переправы и проходы, а он смел. Конечно, ты его
дядя, он не нападет на тебя самого, но он перебьет всех баронов, твоих
вассалов, какие ему попадутся.
Слышали это четыре предателя и побледнели; им уже виделся Тристан,
поджидающий их в засаде.
- Государь! - сказал сенешал. - Если правда то, что я верно тебе служил
всю жизнь, отдай мне Изольду: я тебе отвечаю за нее как ее страж и
поручитель.
Но король взял Динаса за руку и поклялся именем всех святых, что он
тотчас свершит суд.
Тогда Динас поднялся и сказал:
- Я возвращаюсь в Лидан, государь, и бросаю вашу службу.
Грустно улыбнулась ему Изольда. Он сел на своего боевого коня и
удалился, печальный и угрюмый, потупив голову.
Изольда стоит перед костром. Окружающая ее толпа кричит, проклиная
короля, проклиная предателей. По лицу
Изольды текут слезы. Она одета в узкое платье серого цвета с тонкой по
нему золотой полоской; золотая нить вплетена в ее волосы, спадающие до ног.
Кто бы увидел ее столь прекрасной и не пожалел, у того сердце предателя.
Боже, как крепко связали ей руки!
Случилось, что сто прокаженных, обезображенных, с источенным
белесоватым телом, приковыляли на костылях под звуки своих трещоток и
столпились у костра; и из-под распухших век их налитые кровью глаза
любовались зрелищем.
Ивен, самый отвратительный из больных, закричал королю пронзительным
голосом:
- Ты хочешь, государь, предать огню свою жену? Наказание справедливое,
но слишком скорое. Быстро сожжет ее это сильное пламя, быстро рассеет буйный
ветер ее пепел; и когда пламя потухнет, муки ее прекратятся. Хочешь ли, я
научу тебя худшему наказанию, такому, что она будет жить, но с великим
позором, вечно желая себе смерти? Хочешь ли того?
Король ответил:
- Пусть живет, но с позором, что хуже смерти. Кто научит меня такой
казни, того я особо возлюблю.
- Итак, скажу коротко свою мысль, государь. Видишь ли, у меня сто
товарищей. Отдай нам Изольду - пусть она будет наша. Недуг разжигает наши
страсти. Дай ее твоим прокаженным. Никогда женщина не будет иметь худшего
конца. Посмотри, как лохмотья
липнут к нашим сочащимся ранам... А она, которой были по сердцу, пока
она была с тобой, дорогие ткани, подбитые пестрым мехом, драгоценности,
покои, изукрашенные мрамором, она, которая наслаждалась хорошими винами,
почетом, весельем, - когда она увидит двор твоих прокаженных и ей придется
войти в наши низкие лачуги и спать с нами, тогда красавица белокурая Изольда
познает свой грех и пожалеет о прекрасном костре из терновника!
Выслушав его, король поднялся с места и долго стоял неподвижно. Наконец
он подбежал к королеве и схватил ее за руку. Она воскликнула:
- Сжалься надо мной, государь! Сожгите, сожгите меня скорей!
Король молчал. Ивен и сто больных теснились вокруг нее. Слушая, как они
кричат и вопят, все сердца сжались от жалости; а Ивен доволен. Изольда
уходит, Ивен ее ведет. Ужасный сонм вышел из города. Они направились по
дороге, где Тристан сидел в засаде.
- Что ты намерен делать, сын мой? - крикнул Горвенал. - Вот твоя милая!
Тристан выехал на коне из чащи.
- Ивен, довольно тебе провожать ее, оставь ее, коли жизнь тебе мила! Но
Ивен сбросил свой плащ.
- Смелей, друзья! Примитесь-ка за палки, за костыли! Настало время
показать нашу доблесть.
Любо было видеть, как, скинув свои плащи, прокаженные поднялись на
больных ногах, отдувались, кричали, потрясая костылями; тот грозит, этот
ворчит. Но противно было Тристану бить их. Сказители утверждают, что он убил
Ивена. Так говорить непристойно. Нет, он слишком доблестен, чтобы убивать
такое отродье. Не он, а Горвенал, отломив крепкий дубовый сук, ударил им по
черепу Ивена; черная кровь брызнула и потекла по всему телу, вплоть до
искривленных ног.
Тристан отбил королеву, впредь ей больше никакого зла не будет. Он
разрезал веревки, связывавшие ее руки; и, покинув равнину, они углубились в
лес Моруа. Там, в густой чаще, Тристан почувствовал себя в безопасности, как
за стеной крепкого замка.
Когда солнце склонилось, они остановились, все трое, у подножия горы.
Страх утомил королеву; она опустила свою голову на грудь Тристана и заснула.
Наутро Горвенал похитил у одного лесничего лук и две хорошо оперенные
зубчатые стрелы и отдал Тристану - хорошему стрелку, который подстерег
косулю и убил ее. Горвенал набрал груду сухих сучьев, достал огнивом искру и
зажег большой костер, чтобы изжарить дичь, а Тристан нарубил ветвей, устроил
шалаш и покрыл его листвой; Изольда густо устлала его травой. Тогда в
глубине дикого леса началась для беглецов жизнь суровая, но милая им.



Гастон Бюсьер. Тристан и Изольда

Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Отправить e-mail Посетить сайт автора
Galina
Архитектесса Пространств Монсальвата


Зарегистрирован: 09.08.2007
Сообщения: 3923

СообщениеДобавлено: Чт Июл 25, 2013 2:43 pm
Заголовок сообщения: Лес Моруа
Ответить с цитатой





Глава IX
Лес Моруа



Д. Гордеев. Тристан и Изольда. Лес Моруа


глуби глухого леса с великим трудом, словно преследуемые звери, они
бродят и редко осмеливаются к вечеру возвратиться на вчерашний ночлег.
Питаются они только мясом диких зверей, вспоминая с сожалением о вкусе соли
и хлеба. Их изможденные лица побледнели; одежда, раздираемая шипами,
превращается в лохмотья. Они любят друг друга - и не страдают.
Однажды, когда они скитались по большим лесам, никогда не знавшим
топора, случайно они набрели на хижину отшельника Огрина. На солнце в
кленовой роще, вблизи своей часовни, прогуливался тихими шагами старик,
опираясь на посох.
- Сеньор Тристан! - воскликнул он. - Узнай, какой великой клятвой
поклялись жители Корнуэльса. Король велел объявить во всех приходах: кто
тебя поймает, получит в награду сто марок золотом. И все бароны поклялись
выдать тебя живым или мертвым. Покайся, Тристан! Бог прощает грешников.
- Раскаяться мне, друг Огрин? В каком преступлении? Ты, который нас
судишь, знаешь ли ты, какое зелье мы испили на море? Да, славный напиток нас
опьянил, и я предпочел бы скорее нищенствовать всю мою жизнь по дорогам и
питаться травами и корнями вместе с Изольдой, чем без нее быть королем
славного государства.
- Да поможет тебе Господь, сеньор! ибо ты погиб и для этого света, и
для будущего. Изменника своему господину следует разорвать на части двумя
конями, сжечь на костре, и там, где пал его пепел, трава больше не растет, и
пахота на том месте без пользы, там гибнут и деревья, и злаки. Тристан,
отдай королеву тому, кто сочетался с ней браком по римскому закону!
- Она более не принадлежит ему: он отдал ее своим прокаженным; у
прокаженных я ее и отнял. Теперь она навсегда моя; расстаться с ней я не
могу, как и она со мной.
Огрин присел, у его ног Изольда плакала, склонив голову на колени
человека, принявшего на себя страду во имя Божие.
Отшельник повторял ей святые слова Евангелия, но, обливаясь слезами,
она качала головой и не хотела ему верить.
- Увы, - сказал Огрин, - как утешить мертвых? Покайся, Тристан, ибо
человек, живущий в грехе без раскаяния, мертв.
- Нет, я живу и не раскаиваюсь. Мы вернемся в лес, который дает нам
приют и нас охраняет. Пойдем, Изольда, дорогая!
Изольда поднялась. Они взялись за руки и вступили в высокие травы;
вереск, деревья сомкнули за ними свои ветви, и они исчезли за листвой.

Послушайте, добрые люди, о славном приключении. Тристан воспитал
собаку-ищейку, красивую, живую, легкую на бегу; ни у одного графа, ни у
одного короля нет ей равной для охоты с луком. Звали ее Хюсден. Пришлось
запереть собаку в башне, навязав ей на шею чурку. С того дня, как она не
видела более своего хозяина, она отказывалась от всякой пищи, рыла лапами
землю, в глазах ее были слезы, она выла. Многим стало ее жалко.
- Хюсден, - говорили они, - ни одно животное не умело так преданно
любить, как ты. Да, мудро изрек Соломон: "Преданный мне друг - это моя
борзая".
И король Марк, вспоминая о прошлых днях, думал в своем сердце: "Большой
ум у этой собаки, что она так плачет по своем хозяине; есть ли кто в
Корнуэльсе, кто бы стоил Тристана?"
Три барона пришли к королю:
- Белите, государь, отвязать Хюсдена: мы узнаем, от тоски ли по своем
хозяине собака так скучает. Если нет, то, когда ее отвяжут, вы увидите, как
она будет бросаться, с раскрытой пастью и высуня язык, на людей и животных,
стараясь укусить их.
Ее отвязали. Она выскочила из двери и побежала в комнату, где прежде
находила Тристана. Она рычит. воет, ищет - напала, наконец, на след своего
хозяина. Шаг за шагом пробегает она по дороге, которой Тристан шел к костру.
Все следуют за ней. Громко тявкая, она лезет на утес. Вот она в часовне,
вскочила на алтарь, внезапно прыгает из окна, падает у подошвы скалы, снова
находит след на берегу, останавливается на мгновение в цветущей роще, где
прятался в засаде Тристан, затем направляется к лесу. Нет никого, кто бы,
видя это, ее не пожалел.
- Государь, - сказали тогда рыцари, - не надо следовать за нею: она,
пожалуй, заведет нас в такое место, откуда трудно будет и выбраться.
Они оставили ее и вернулись. Достигнув леса, собака огласила его своим
лаем. Издалека услышали его Тристан, королева и Горвенал: "Это Хюсден!" Они
испугались: наверно, король их преследует; он, должно быть, напустил на них
ищеек, как на диких зверей. Они углубились в чащу. На опушке, с натянутым
луком, стал Тристан, но когда Хюсден увидел и признал своего хозяина, он
прыгнул прямо к нему, вертя головой и хвостом, выгибая спину, свиваясь
кольцом. Затем он подбежал к белокурой Изольде, к Горвеналу, приласкался и к
коню.
Тристан сильно опечалился:
- Увы! Какое горе, что он нас нашел! Что может поделать с собакой,
которая не умеет быть спокойной, преследуемый человек? По равнинам и лесам,
по всей своей земле ищет нас король; Хюсден выдаст нас своим лаем. Увы, ведь
из любви и по природному благородству пришла моя собака искать смерти! Нам
следует, однако, остерегаться. Что делать!? Посоветуйте мне. Погладив
Хюсдена, Изольда сказала:
- Пощади его! Мне пришлось слышать об одном уэльском леснике, который
приучил свою собаку бегать без лая по кровяному следу раненых оленей. Вот
была бы радость, дорогой Тристан, если бы удалось, потрудившись, выучить
тому и Хюсдена.
Он задумался на мгновение, меж тем как собака лизала руки Изольде.
Сжалился Тристан и говорит:
- Попытаюсь, уж слишком тяжело мне убивать его.
Вскоре Тристан пошел на охоту, выгнал лань и ранил ее стрелой. Собака
хочет броситься по следам лани и лает так громко, что оглашается лес.
Тристан ударом заставляет ее замолчать; Хюсден поднимает глаза на своего
господина; он удивлен, не смеет больше лаять и не идет по следу. Тогда
Тристан кладет его у своих ног, затем бьет себя по сапогу каштановым прутом,
как то делают охотники, чтобы науськать собаку. Видя это, Хюсден хочет снова
залаять, и Тристан наказывает его. Не прошло и месяца, как, школя собаку
таким образом, он научил ее охотиться молча: когда, бывало, он ранит стрелой
косулю или лань, Хюсден, никогда не подавая голоса, выслеживает ее по снегу,
льду или траве. Если он настигал зверя в лесу, то отмечал то место,
притаскивая туда ветви; если заставал его на лугу, то покрывал травой тушу и
возвращался без лая за своим хозяином. Прошло лето, наступила зима. Любящие
жили, приютясь в пещере, и на земле, отвердевшей от мороза, ледышки щетинили
их ложе из опавших листьев. Ни он, ни она не чувствовали горя - такова была
сила любви. Но когда вернулось светлое время года, они построили под
большими деревьями шалаш из зазеленевших ветвей. Тристан с детства умел
искусно подражать пению лесных птиц, он подражал то иволге, то синице, то
соловью или другому пернатому, и порой на ветвях шалаша множество птиц,
прилетевших на его призыв, распевали, назобившись, свои песни в сиянии дня.
Любящие не бродили более по лесу и не скитались беспрестанно, ибо ни один
барон не отваживался их преследовать, зная, что Тристан повесил бы его на
ветвях дерева.



Случилось, однако, что один из четырех предателей, Генелон, - да будет
проклят он Богом! - увлеченный охотой, осмелился забрести в лес Моруа. В то
утро на опушке леса, в глубоким овраге, Горвенал, расседлав своего коня,
пустил его пастись на молодой траве; поблизости, под навесом из ветвей, на
груде цветов и зелени покоился Тристан, крепко обняв королеву, и оба спали.
Внезапно Горвенал заслышал лай своры: собаки мчались, выгоняя оленя,
который бросился в овраг. Вдали на лугу показался охотник. Горвенал признал
его: это был Генелон-барон, которого больше всего ненавидел его господин. Он
скакал один, без конюшего, вонзив шпоры в окровавленные бока своего коня и
нахлестывая его шею. Спрятавшись за деревом, Горвенал подстерегал его;
быстро подъезжает он, медленнее будет возвращаться.
Вот он проезжает. Выскочив из засады, Горвенал хватает его коня под
уздцы. И в одно мгновение припомнив все то зло, какое сделал этот человек,
он валит его с коня, кромсает мечом и удаляется, унося с собой отрубленную
голову. Там, под навесом из листьев цветущей зелени, спали, крепко
обнявшись, Тристан и королева. Горвенал тихо подошел к ним, в руке у него
мертвая голова.
Когда охотники нашли под деревом обезглавленный труп, они так
перепугались, как если бы Тристан уже гнался за ними по пятам; они бросились
бежать, убоявшись смерти. С тех пор никто уже больше в этом лесу не
охотился.
Чтобы порадовать сердце своего господина, когда он проснется, Горвенал
привязал голову за волосы к шесту шалаша; густая листва ее обрамляла.
Тристан проснулся и увидел полускрытую ветвями голову, которая глядела
на него. Он узнал Генелона и вскочил в испуге. Но его наставник крикнул ему:
- Успокойся, он мертв! Я убил его вот этим мечом. Сын мой, это был твой
враг.
И Тристан обрадовался: человек, которого он ненавидел, Генелон, убит.
С тех пор никто не решался проникнуть в дикий лес. Ужас охранял вход в
него; любящие - в нем хозяева. Тогда-то смастерил Тристан лук "Без промаха",
всегда попадавший в цель, в человека или зверя, в намеченное место.

То было летним днем, добрые люди, в пору жатвы, вскоре после Троицына
дня. Птицы пели по росе навстречу утренней заре. Тристан вышел из шалаша,
опоясался мечом, снарядил лук "Без промаха" и один отправился в лес на
охоту. Прежде чем настанет вечер, великое горе его постигнет. Нет, никогда
любящие не любили так сильно и не искупили этого так жестоко!
Когда Тристан вернулся с охоты, утомленный изнуряющим зноем, он обнял
королеву.
- Где был ты, дорогой?
- Ходил за оленем, он вконец истомил меня. Смотри, пот с меня течет.
Хочу лечь и поспать.
На ложе из зеленых ветвей, устланном свежей травой, первая легла
Изольда. Тристан лег возле нее, положив между нею и собой обнаженный меч. На
их счастье, они были одеты. У королевы на пальце был золотой перстень с
чудным изумрудом, который подарил ей Марк в день их свадьбы. Так спали они,
крепко обнявшись, одна рука Тристана была просунута под шею его милой,
другою он обнял ее прекрасное тело, но уста их не соприкасались. Ни
малейшего дуновения ветерка, ни один листок не шелохнется. Сквозь ветвяную
крышу падал луч солнца на лицо Изольды, и оно сияло, как льдинка.
Случилось, что лесник набрел в лесу на место, где трава была помята:
накануне там покоились любящие. Он не признал следа их тел, но направился по
следу шагов и пришел к их жилищу. Он увидел их спящими, узнал и пустился
бежать, боясь грозного пробуждения Тристана. Пробежав две мили, отделявшие
лес от Тинтагеля, он поднялся по ступеням в залу, где застал короля,
творившего суд среди созванных им вассалов.
- По какому делу явился ты сюда, друг мой? Ты, вижу я, запыхался, точно
псарь, долго бегавший за ищейками. Не хочешь ли ты просить, чтобы я рассудил
какую-нибудь твою обиду? Кто выгнал тебя из моего леса?
Лесник отвел его в сторону и тихо сказал:
- Я видел королеву и Тристана. Они спали; я испугался.
- В каком месте?
- В шалаше, в лесу Моруа. Они спали в объятиях друг у друга. Поспеши,
если хочешь отомстить.
- Иди, жди меня на опушке леса, у подножья Красного Креста. Да не
говори никому о том, что ты видел: я тебе дам золота и серебра, сколько
захочешь взять.
Лесник отправился и сел у подножия Красного Креста. Да будет проклят
доносчик! Но он умрет позорной смертью, как вам сейчас поведает мой рассказ.
Король велел оседлать своего коня, опоясался мечом и, не сопровождаемый
никем, незаметно выехал из города. Когда он ехал один, припомнилась ему
ночь, когда поймал он своего племянника: какую нежность выказала тогда к
Тристану прекрасная белокурая Изольда! Если он застанет их врасплох, он
покарает их за великие грехи, отомстит тем, кто его опозорил. У Красного
Креста он нашел лесника:
- Иди вперед, веди меня скоро и прямо.
Их окутала черная тень высоких деревьев. Король следовал за доносчиком,
положившись на свой меч, когда-то наносивший славные удары. А что если
Тристан проснется? Один Бог ведает, кому из них двоих суждено остаться на
месте! Наконец лесник сказал тихо:
- Государь, мы подъезжаем!
Он поддержал ему стремя и привязал коня за уздечку к зеленой яблоне.
Они еще приблизились и внезапно на залитой солнцем лужайке увидели цветущий
шалаш. Король расстегнул свою мантию с зацепками из чистого золота и сбросил
ее, открыв свой прекрасный стан. Он вытащил меч из ножен, повторяя в своем
сердце, что сам умрет, если не убьет их. Лесник следовал за ним, но король
сделал ему знак вернуться.
Он проник в шалаш один, с обнаженным мечом, и уже занес его... Какое
будет горе, если он нанесет этот удар! Но он увидел что губы их не
соприкасались и обнаженный меч разделял их тела.
- Боже! - сказал он. - Что я вижу? Могу ли я убить их? Они так долго
жили в этом лесу, и если бы любили друг друга грешной любовью, разве
положили бы этот меч между собой? И разве не знает каждый, что обнаженное
лезвие, разделяющее два тела, служит порукой и охраной целомудрия? Если бы
они любили друг друга грешной любовью, почивали ли бы они так непорочно?
Нет, я их не убью: это было бы большим грехом; и если бы я разбудил этого
спящего и один из нас был убит, об этом долго стали бы говорить, и к нашему
стыду. Но я устрою так, что, проснувшись, они узнают, что я застал их
спящими и не пожелал их смерти и что Бог сжалился над ними.
Солнце, проникая в шалаш, палило белое лицо Изольды. Король взял свои
рукавицы, опушенные горностаем. "Это она, - вспомнил он, - привезла их мне
тогда из Ирландии". Он всунул их в листву, чтобы заткнуть отверстие, через
которое падал луч, потом осторожно снял перстень с изумрудом, который
подарил королеве: прежде надо было сделать усилие, чтобы надеть его ей на
палец, а теперь пальцы ее так похудели, что перстень снялся без труда.
Вместо него король надел ей свой, подаренный ему Изольдой. Затем он взял
меч, который разделял любящих. Он узнал и его: то был меч, который
зазубрился о череп Морольда. Вместо него король положил свой. Выйдя из
шалаша, он вскочил в седло и сказал лесничему:
- Беги теперь и спасайся, если можешь!
А Изольде виделось во сне, будто она в богатом шатре среди большого
леса. Два льва на нее бросились и дрались из-за нее. Она вскрикнула и
проснулась: рукавицы, опушенные белым горностаем, упали ей на грудь. На ее
крик Тристан вскочил, хотел схватить свой меч и признал по золотой чашке,
что это - меч короля. И королева увидела на своем пальце перстень Марка.
- Горе нам, - воскликнула она, - король нас застал!
- Да, - сказал Тристан, - он унес мой меч; он был один, испугался и
пошел за подкреплением. Он вернется и велит сжечь нас перед всем народом.
Бежим!
И большими переходами, сопровождаемые Горвеналом, они устремились к
Уэльсу, до границ леса Моруа. Сколько мучений причинила им любовь!



Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Отправить e-mail Посетить сайт автора
Galina
Архитектесса Пространств Монсальвата


Зарегистрирован: 09.08.2007
Сообщения: 3923

СообщениеДобавлено: Ср Авг 14, 2013 3:30 pm
Заголовок сообщения:
Ответить с цитатой

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ

Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Отправить e-mail Посетить сайт автора
Показать сообщения:   
Начать новую тему   Ответить на тему    Список форумов Terra Monsalvat ->       Остров Amour на озере La Belle Часовой пояс: GMT
Страница 1 из 1

 
Перейти:  
Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения
Вы не можете голосовать в опросах


  Global Folio          

Powered by phpbb.com © 2001, 2005 phpBB Group
              Яндекс.Метрика
     
 
Content © Terra Monsalvat
Theme based on Guild Wars Alliance by Daniel of gamexe.net