Вход
Текущее время Пт Мар 29, 2024 8:37 am
Найти сообщения без ответов
Фридрих Гёльдерлин и Сюзетта Гонтар

 
Начать новую тему   Ответить на тему    Список форумов Terra Monsalvat ->       Остров Amour на озере La Belle
Предыдущая тема :: Следующая тема  
Автор Сообщение
Артур
Последний трубадур Окситании


Зарегистрирован: 02.12.2010
Сообщения: 150

СообщениеДобавлено: Чт Дек 27, 2012 3:37 pm
Заголовок сообщения: Фридрих Гёльдерлин и Сюзетта Гонтар
Ответить с цитатой



Фридрих Гёльдерлин и Сюзетта Гонтар




Великий немецкий поэт Фридрих Гёльдерлин (1770-1843) происходил из пасторской семьи, был предназначен для церковной деятельности, но еще на скамье семинарии отказался не только от церковной деятельности, но и от самой религии. Это обрекло его на тяжелое и неопределенное существование частного учителя. Ещё студентом Тюбингенского университета Гёльдерлин начал писать стихи, в форме и содержании которых заметно подражание Клопштоку. Шиллер принял в нём самое теплое участие. В студенческие годы его однокурсником и лучшим другом был Гегель, с которым в дальнейшем Гёльдерлин несколько лет продолжал переписку. В 1794—1795 годах Гёльдерлин жил в Йене. В 1794 году посещал лекции Фихте в Йенском университете. Здесь, в центре романтического движения, он завязал личные отношения с представителями нового литературного направления; здесь же у Гёльдерлина обнаружились впервые зачатки ипохондрии. Болезненное настроение усилилось под влиянием безнадёжной и страстной любви к Сюзетте-матери одного из его учеников и жене своего нанимателя, банкира Гонтара, он видел в ней воплощение идеала женщины, который уже с самых юных лет был предметом мечтаний, и изобразил её под именем Диотимы в своем романе «Гиперион».


Сюзетта Гонтар

Гёльдерлин писал о ней: "Она хороша, как ангел. Лицо - чарующее своей нежной, духовной, небесной прелестью! Ах, я мог бы застыть подле нее на веки веков в блаженном созерцании, забыв о себе и обо всем на свете, - гакое неисчерпаемое богатство таит эта скромная, тихая женщина! Величие и нежность, веселье и серьезность, грациозная шутка и высокая печаль, жизнь и ум, всё это - внешне и внутренне - сочетается в божественном единстве. Я всё еще так же счастлив, как в первый миг. Это вечная, радостная, святая дружба с существом, случайно заброшенным в это лишенное духа и порядка столетие. Теперь мое эстетическое чувство ограждено от заблуждений. Оно постоянно руководствуется этой головкой мадонны. Мой рассудок учится у нее, моя надорванная душа смягчается, просветляется в ее умиротворенном покое". Поэт и его мадонна были похожи друг на друга - и не только внутренней красотой, высшей нравственной одаренностью, духовной чистотой - они внешне напоминали двойняшек, их можно было принять за брата и сестру. Гёльдерлин разбудил в ней не только любящую женщину, он разбудил в ней величие духа. Он сделал ее не просто главной героиней своего искусства, но той платоновской Диотимой, которая на равных с мужчинами участвует в Пире. Своими руками он вылепил ту, которой затем поклонялся всю свою жизнь. Банкир заметил увлечение Гёльдерлина своей женой, и грубо вышвырнул его из дома. В тяжелом волнении отправился он в Швейцарию и там узнал о смерти любимой женщины. В декабре 1801 он уезжает в Бордо; в июне 1802 – опять в Штутгарте, у него начинается психическое заболевание. После сорока лет безумия Гёльдерлин, один из крупнейших поэтов немецкого романтизма, умер в Тюбингене 7 июня 1843.




ГРЕЦИЯ

Готхольду Штойдлину

Если б я тебя в тени платанов,
Где Илис бежал среди цветов,
Где над Агорой, весельем прянув,
Расходился рокот голосов,
Где отвага юношей будила,
Где сердца к себе склонял Сократ,
В миртах, где Аспазия бродила,
Где Платон творил свой вертоград,

Где весною праздника напевы,
Звуки флейт восторженно лились,
В честь заступницы, Минервы)Девы,
Вниз с холма священного неслись,
Где вся жизнь — поэзией хранимой,
Сном богов, без времени, текла, —
Если б там нашел тебя, любимый,
Как душа давно уж обрела!

Ах, иначе обнял бы тебя я! —
Пеньем бы ты славил Марафон,
И мой взор, улыбкою играя,
Искрился б, восторгом упоён;
Грудь твою победа б молодила,
Лаврами чело твое обвив;
Скука жизни б затхлой не душила
Радости исполненный порыв.

Ах, звезда любви, твоей отрады,
Юношеский, розовый рассвет!
Лишь в чреде златых часов Эллады
Бега ты не чувствовал бы лет;
Словно пламень Весты, бесконечно
В каждом сердце там любовь жила,
Дивных Гесперид плодами вечно
Сладостная юность там цвела.

Если б все ж ты наделен судьбою
Был толикой этих лет златых,
Ты бы счастлив был нести с собою
Пламенным афинянам свой стих;
Струн звенело б радостное пенье,
Кровью лился б ток лозы хмельной,
Уносило б прочь отдохновенье
Агору с шумливою толпой.

Любящее сердце б не напрасно
Жарко билось в том краю земли
Для народа, пред которым страстно
Слезы благодарные текли;
Час придет, спасешься из неволи,
Прах отринешь в горестной борьбе!
Дух нетленный, в сей земной юдоли
Нет стихии, родственной тебе!

Где они, богов сыны в Афинах?
Аттика не вспрянет ото сна,
В мраморе поверженном, в руинах
Смертная таится тишина;
День весенний сходит и поныне,
Только братьев он не застает
В той священной Илиса долине, —
И пустыня дням теряет счет.

В край Алкея и Анакреона
Низойти пути бы моему,
Там, среди героев Марафона,
В тесном я хочу уснуть дому!
Ах, последний этот плач умолкнет
О священной Греции моей,
Пусть же Парка ножницами щелкнет, —
Сердцем я уже среди теней.




ЮНОША ОТВЕЧАЕТ МУДРЫМ СОВЕТЧИКАМ

Отцвесть в тиши и пред красой небесной
Принудить сердце страстью не пылать?
Вас позабавив лебединой песней,
Еще живым могильный свод узнать?
О, сохрани младое буйство все же,
Жизнь! Ты — река, и твой поток течет,
В избытке сил биясь на тесном ложе,
Туда, где тишь родного моря ждет.

Лоза не любит берег охладелый
И Гесперид плоды бы не росли
В златом саду, когда б лучи, как стрелы,
Не били в сердце матери)земли.
Не вам смягчить, коль век мой нижет звенья,
Железных пут сжигающую власть!
Не вам отнять, негодным на боренья,
Мой пылкий мир, где я живу, борясь.

Нет, жизнь — не сон у врат иного мира,
И гнев огня смирять не обречен
Могучий горний дух, дитя эфира!
Сей пылкий бог не для ярма рожден.
Он в ток времен, в столетий водопады
С небес ныряет дерзко и светло,
Пловца влекут на краткий миг наяды,
Но все ясней в волнах его чело.

Есть счастье сильных — биться без оглядки
Не ради догм, давно разбитых в пух.
Кедр не растет в оранжерейной кадке,
Вам к услуженью не принудить дух
Не удержать коней огненногривых!
Оставь звезде ее небесный путь!
Я не смирюсь от ваших слов пугливых,
И под ярмо меня вам не согнуть.

Вам красоты не по душе святыни?
Так что же бой открыто не идет,
Когда на крест мечтателя и ныне
Синедрион сладкоречивый шлет?
В земном аду вы явно преуспели,
И, нашим пеньем заворожены,
Ужель гребцы свернут на ваши мели,
Плывя в страну надежды и весны?

Вотще! Вотще ждет от меня терпенья
Мой дряхлый век, как надоевший груз;
Тоскую я по небу вдохновенья,
В зеленый край, где зреет жизнь, стремлюсь;
Вы, мертвецы, останьтесь с мертвецами,
Среди могил земной удел кляня!
А здесь вовсю цветет и спорит с вами
Сама Природа в сердце у меня.




К ЭФИРУ

Никогда обо мне никто, ни люди, ни боги,
Так не пекся, как ты, Эфир! И разве впервые
Мать, объятья свои раскрыв, меня накормила?
Первый обнял меня ты, отче, нектаром насытил
И священный свой дух вдохнул в растущее сердце.
Не сполна от земли земные кормятся чада,
Но напитком твоим небесным полнятся, отче!
И как вечно свои дары льет рог изобилья,
Веет пылкий твой ветр сквозь поры трепетной
жизни.
Потому и ликуют земные чада, и к небу,
Неустанно борясь, стремятся в собственном росте.
Сладостный! Разве не твой мед пьют очи растений?
Тянет ли не к тебе промерзшие пальцы кустарник?
И свой твердый покров разрывает зарытое семя,
Животворным твоим теплом мечтая омыться.
Снег слетает с ветвей подобно груде лохмотьев,
Прыгают рыбы вверх над яркой гладью потока,
Ибо ждут и они, наскучавшись в своей колыбели,
Щедрой ласки твоей... Вот и благородные звери
В буйном беге почти летят, объяты любовью,
Той, что каждый их шаг к тебе стремит и вздымает.
Вот, подобный клинку распрямившейся в воздухе
стали,
Бремя грешной земли отвергает конь горделивый.
Словно в шутку, олень копытом трогает травы,
Прочь стремясь, а коли встретит ручей шаловливый,
Легче ветра над ним скользнет — и как не бывало!
Но любимцы Эфира — лишь вы, о вольные птицы!
Сладко жить вам и петь в отцовских вечных палатах:
Места хватит на всех... И не обозначены тропы
В этом доме, открытом всем, большим или малым.
Звонкой стайкой вьетесь вы надо мной и маните
сердце
Чудом вырваться к вам, подобен родине светлой
Ваш приветливый мир... И я на снежные Альпы
Смог подняться б, и с них излететь, влекомый
орлами,
Из неволи своей земной в обитель Эфира
Так, как древле взлетел с орлом к Олимпу счастливец.
Зло и слепо мечемся мы внизу; подобно заблудшим
Виноградным лозам, лишенным выхода к небу,
На земле мы ищем себе опору с возрастом, с ростом
Расползаемся мы по свету, отче, но тщетно,
Ибо гонит нас страсть к садам и кущам Эфира.
Лишь воля волн покоряет нас, лазурная нива
Насыщает, и с дерзким пока играет стихия
Килем, радуется душа священной силе Нерея.
Но тесны и моря, если рядом есть ширь океана.
Тех пушинок — валов колыбель...
О, кто бы направил
К золотым твоим берегам скитальческий парус!
И когда загляжусь я в туманные дали, тоскуя,
Вновь приснятся мне волны, обнявшие берег чужой,
То приди мне навстречу по кронам цветущих деревьев
С легким шумом, Эфир! И утешь страдающий дух мой,
Чтобы снова я жил, тих и счастлив, с цветами земли.




К ДИОТИМЕ

Солнце жизни! Цветком, огражденным от непогоды,
Нежная, в мире зимы замкнуто ты расцвела,
Любы думы тебе всё о воле под вешним светилом,
Полон щедрым теплом, грезится мир молодой.
Но уж в прошлом твои лучи, о светлое время,
Только слышен в ночи ветра разбойничий свист.




ДИОТИМЕ

О, приди и утешь, ты, кому стихии покорны.
Преданны музы небес, хаос подвластен времен,
Битвы гром заглуши миротворными звуками неба,
Так чтобы в смертных сердцах горький разрыв исцелить,
Чтобы природа людей, как встарь величаво)
спокойна,
Вновь из бродильни времен мощно, светло
вознеслась.
В сердце народа вернись, красота неизменно живая!
Сядь за праздничный стол, в храм лучезарный
вернись!
Ведь Диотима живет, словно нежные стебли зимою,
Духом богата своим, тянется к солнцу она.
Солнце ее, лучезарное время, в глубоком закате,
И в морозной ночи бури стенают теперь.




ДИОТИМЕ

Молчишь и терпишь, о благородная!
Гонима всеми, очи таишь, страшась
Дней лучезарных, ибо тщетны
Поиски милых тебе под солнцем.
Цари и братья жили подобные
Дубраве вольной, радостно славили
Страну отцов, любовь и негу,
Вечную ласку родного неба.




К ЕЕ ГЕНИЮ

Шли изобильно ей в дар плоды и цветы полевые,
Вечную молодость ей, благостный дух, ниспошли!
Облаком счастья укрой, —
да не знает афинянки сердце,
Как одиноко оно в этом столетье чужом.
Только в краю блаженных очнется она и обнимет
Светлых своих сестер, видевших Фидиев век.


Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение Отправить e-mail
Показать сообщения:   
Начать новую тему   Ответить на тему    Список форумов Terra Monsalvat ->       Остров Amour на озере La Belle Часовой пояс: GMT
Страница 1 из 1

 
Перейти:  
Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения
Вы не можете голосовать в опросах


  Global Folio          

Powered by phpbb.com © 2001, 2005 phpBB Group
              Яндекс.Метрика
     
 
Content © Terra Monsalvat
Theme based on Guild Wars Alliance by Daniel of gamexe.net