Майкл Марксу 39
лак, вопрошал:
«Неужели я настолько глуп?» И кто-то, казалось, четко отвечал: «Нет, ты не
глуп. Но будь упорен». Что я и делал.
Тогда
меня поддержал один очень приятный человек — весьма сведущий и преуспевший, но
уже почти отошедший от дел брокер из фирмы «Shearson» по имени Амос Хостеттер. Ему нравились мои отчеты, и мы часто
общались друг с другом. Амок закрепил во мне многое из того, чему я научился у Эдда.
Я впитывал одни и те же принципы из двух источников.
Тогда вы все
еще готовили рекомендации для своей фирмы?
Да.
И как, удачно?
Мои рекомендации улучшились, поскольку я сам стал
терпеливее. Между тем я оказался совсем без денег и без тех, у кого их можно
было бы занять. Но я продолжал упорно верить в то, что каким-то образом еще вырулю
на верный путь. Зарабатывая всего 12 500 долл. в год, я сумел отложить 700
долл. Поскольку этого не хватало даже на открытие счета, я открыл совместный
счет с приятелем, который добавил свои 700 долл.
Но торговлей по
совместному счету управляли только вы?
Да, мой приятель совсем не разбирался в рынках. Это
было в июле 1972 года, когда действовала политика регулирования цен. Считалось,
что она распространялась и на фьючерсные рынки.
Вы имеете в
виду никсоновское замораживание цен?
Да. Насколько я помню, цены на фанеру были
декларативно заморожены на уровне 110 долл. за 1000 кв. футов. Рынок фанеры был
одним из тех, которые я отслеживал для своей фирмы. Когда цены подобрались к
отметке 110 долл., я составил медвежий бюллетень, утверждавший, что, несмотря
на нехватку наличной фанеры, вызванной невозможностью повышения цены выше 110
долл., начиная с этого уровня можно было безбоязненно играть на понижение.
Как правительство удерживало цены на установленных
границах? Что мешало спросу и предложению диктовать более высокие цены?