. .. .лучезарный пламенник солнца,

Черную ночь навлекая на многоплодящую землю.

(Ил. VIII, 485)

А то, что ночь зловещая и находится в связи с Аидом, ясно, как и го,
что Аид связан с Тартаром. Таким образом, можно предположить, что
Гомер, услышав о Тартессе, назвал Тартаром самую отдаленную из областей
подземного царства от имени Тартесса и присоединил мифический элемент,
оставаясь верным своей поэтической манере. Точно так же, зная, что ким
мерийцы обитали в северных и мрачных областях около Боспора, поэт по
местил их вблизи Аида, хотя, может быть, он сделал это в силу некоторой
неприязни, общей всем ионийцам, к этому племени: действительно, в го
меровские времена или немного раньше, как говорят, произошло вторжение
киммерийцев в страну вплоть до Эолиды и Ионии. Далее, поэт создал
Планкты³⁶ по образцу Кианейских скал, всегда заимствуя свои мифы из
каких-либо исторических фактов. Например, он рассказывает мифическую
историю об опасных скалах, какими, говорят, были Кианейские (отчего их
называют «Симплегадами»), поэтому он и приписал Иасону плавание через
эти скалы. И пролив у Столпов, и пролив у Сицилии подсказали ему миф
о Планктах. Относительно менее правильного сообщения по намекам из
вымышленного рассказа о Тартаре можно вывести заключение, что Гомер
имел в виду области около Тартесса.

13. Что же касается более правильного высказывания, то о нем можно
заключить из следующего. Во-первых, походы Геракла и финикийцев (они
доходили до Иберии), внушили Гомеру представление о некотором богат
стве и беззаботной жизни иберийского населения. Действительно, эта на
родность настолько сильно подчинилась финикийцам, что даже и теперь
еще финикийцы живут в большинстве городов Турдетании и в соседних
местностях. С другой стороны, поход Одиссея, как мне кажется (так как он
действительно происходил в Иберии и Гомер узнал о нем из расспросов),
дал Гомеру повод перенести и Одиссею (как он уже ранее перенес Илиаду)
из среды исторических фактов в область поэзии и столь обычного у поэтов
мифического вымысла. Не только местности в Италии и Сицилии и неко
торые другие обнаруживают следы подобных событий, но и в Иберии
показывают город под названием Одиссеи, святилище Афины и тысячи
других следов странствования Одиссея и других героев после Троянской
войны. Эти странствования принесли мучения в равной степени как побе-
но жденным троянцам, так и победителям (ведь и последние одержали только
кадмову победу³⁷). И так как дома троянцев лежали в развалинах, а до
бычи досталось каждому греческому воину только немного, то оставшимся
в живых троянцам, как и грекам, по избавлении от военных опасностей
пришлось обратиться к морскому разбою; троянцы занялись этим, потому
что их^город был разрушен до основания, греки же — из стыда, так как
каждый думал:    '

_д    ...    стыд нам и медлить так долго

Ьдали от родных и затем снова к ним праздно в дома возвратиться.

(Ил. II, 298)

— 146 —