Глава из хроники Гийома Тирского
"История деяний в заморских землях"
(Книга XIX)

 

1. ...Государю Амори (1) при вступлении на престол было 27 лет и правил он 11 лет и 5 месяцев.
2. Это был человек большой опытности в государственных делах, весьма мудрый и осмотрительный. Его речь была несколько затрудненной, не настолько, однако, чтобы это можно было считать недостатком, но достаточно, чтобы лишить его изящества и легкости изъяснения. Он чувствовал себя гораздо лучше, давая совет, чем произнося пышную или украшенную речь. В обычном праве, которым управлялось государство, он был весьма искусен и никем не был превзойден в этом отношении; проницательностью ума и справедливостью своих приговоров он выделялся среди всех знатных людей королевства. В опасных и трудных обстоятельствах, с которыми он часто сталкивался в своей мужественной и беспрерывной борьбе за расширение королевства, он всегда был полон сил, предусмотрителен, всегда сохранял бесстрашие и королевскую твердость. Был он не слишком образован, гораздо меньше брата (2); но благодаря живому уму и хорошей памяти, любознательности (привычке постоянно задавать вопросы) и ревностному чтению в минуты отдыха от государственных дел, он был все же достаточно хорошо осведомленным в том, что обычно входило в обязанности короля. Он задавал замысловатые вопросы и сам испытывал удовольствие при разрешении их. Любил слушать исторические рассказы, предпочитая их всякому другому роду чтения, сохранял их в памяти и пересказывал потом легко и весьма точно. Он был поглощен серьезными делами, и никогда ни театром, ни игрой в кости. Его главным развлечением было направлять полет соколов и ястребов в преследовании добычи. Усталость он переносил терпеливо. И хотя был тучным и слишком толстым, не испытывал особенных неудобств от жары или холода. Десятину платил церкви сполна и без всякого затруднения, проявляя себя в этом отношении человеком благочестивым. Обедню слушал ежедневно с благоговением, разве что болезнь или какие-нибудь другие крайние обстоятельства мешали ему в этом. Брань и упреки, часто высказываемые против него втайне, а чаще публично, даже самыми ничтожными и презренными людьми, он переносил весьма терпеливо и так искусно скрывал свои чувства, что казалось будто он и не слыхал того, что услышал. В пище и питье был умерен и не выносил излишеств в том и другом. К своим наместникам выказывал такое доверие, что во время их управления не требовал от них никакого отчета и не выслушивал наговоров на их неверность; одни упрекали его в этом, другие почитали за добродетель и доказательство истинного доверия.
Но все эти дарования и качества характера умалял между тем один заметный недостаток, который как бы затуманивал только что описанные достоинства. Он был молчалив сверх всякого приличия и ему не хватало учтивости в обхождении. Дар любезного обращения, которым государь более всего привлекает к себе сердца подчиненных, был ему совершенно чужд. Редко случалось, чтобы он заговаривал с кем бы то ни было, если не был к тому вынужден необходимостью или если кто-то не докучал ему, обращаясь к нему первым. Этот недостаток был в нем особенно заметен, потому что брат его, напротив, был щедро награжден даром приятной речи и благожелательной приветливостью. Говорят, был он еще слишком чувствен и, да простит ему милостиво Господь, часто склонял к нарушению верности чужих жен. Кроме того, он сильно угнетал свободу церкви и истощил ее имущество частыми и несправедливыми поборами, так что в его управление она опустела, и вынуж дал ее обременять себе непосильными долгами. Его страсть к деньгам была больше, чем то приличествует королевскому достоинству Он часто допускал соблазнять себя дарами, еще чаще удерживал их, вопреки строгим требованиям справедливости и права.В дружеской беседе со мной он пытался, впрочем, извинить свою корысть, говоря: «Каждый князь, и особенно король, всегда должен заботиться о том, чтобы не растратить своих денег, по двум основным причинам: во-первых потому, что имущество подданных всегда в сохранности, когда правитель не испытывает нужды; во-вторых он должен иметь в своем распоряжении средства, которые могут доставить необходимое его королевству, если оно вдруг впадет в крайность. В таком случае предусмотрительный король должен быть особенно щедрым и совсем не экономить в своих расходах, чтобы всякий мог видеть, что не для себя, а для пользы государства берег он богатство». Даже его недоброжелатели не станут отрицать, что он выполнял эту свою обязанность в этих обстоятельствах. Ибо в момент большой опасности он не щадил ни расходов, ни собственных сил и трудов. Но богатство его подданных не было в полной безопасности, потому что он слишком часто пользовался любым незначительным предлогом для посягательства на их наследство.
3. Он был так пропорционально сложен, что был выше людей среднего роста и ниже чересчур высоких. Его красивое лицо и манера держаться обличали достоинство князя даже тем, кто его не знал. Глаза, полные блеска, были средней величины. Нос, как у брата, орлиный; волосы светлые и слегка закинутые назад. Превосходная и густая борода покрывала его щеки и подбородок. Однако смех его был так неумерен, что когда он смеялся, все его тело тряслось. Он охотно беседовал с мудрыми и благоразумными людьми, повидавшими чужие страны и знавшими чужеземные обычаи.
Я помню, как он однажды, страдая в Тире от затяжной, хотя и не опасной лихорадки, призвал меня, чтобы в часы отдыха и в промежутки между приступами дружески поговорить со мной о многом, и я ответил на ряд его вопросов, насколько позволяло время. Беседа наша (3) очень ободряла его. Среди заданных мне вопросов был один, который глубоко взволновал меня, во-первых, потому, что был он необычен и касался того, что едва ли подобает ставить под вопрос: чему нас учила всеобщая вера и во что должны мы твердо верить; и во-вторых, потому, что душа моя была тяжело ранена тем, что православный князь и сын православного питает сомнение в деле столь несомненном и колеблется в глубине своего сознания. В самом деле, он спросил, можно ли найти, кроме учения Спасителя и святых, последователей Христа (учения, в котором он не сомневается), другие способы доказательства доводами ясными и неоспоримыми необходимость грядущего воскресения? Потрясенный новизной вопроса, я ответил:
«Довольно учения нашего Господа и Спасителя, в котором вполне ясно, на многих страницах Евангелия, указано на грядущее воскресение плоти; он заверяет, что придет как судья, чтобы судить живых и мертвых и мир огнем; избранным он дарует царство, приуготованное от сотворения мира, нечестивых же предаст вечному огню, который уготован дьяволу и ангелам его. Да и благочестивых уверений святых апостолов и отцов Ветхого Завета достаточно». На это он сказал: «Во все это я верую твердо, но ищу объяснения, которое могло бы доказать необходимость грядущего воскресения и другой жизни тем, кто это отрицает и не приемлет учения Христа». Я ему: «Возьмите на себя роль человека, мыслящего таким образом, и мы попробуем найти что-либо относительно этого». «Охотно»,— ответил он. Тогда я спросил: «Веришь ли, что Бог справедлив?» Он: «Ничего нет более истинного, признаю это». Я: «Справедливо ли воздать добром за добро и злом за зло?» Он: «Истинно». Я: «Но ведь в этой жизни так не бывает, ибо некоторые добрые люди в этом мире терпят одни лишь несчастья и неудачи, а некоторые злые, напротив, наслаждаются неизменным благополучием, как показывают примеры каждодневной жизни. «Верно»,— ответил он. Тогда я продолжал: «Значит это (4) произойдет в другой жизни, ибо не может Бог не быть справедливым в своих воздаяниях; следовательно будет другая жизнь и воскресение этой плоти, и тогда тот, кто заслужил добро или зло в этой жизни, должен будет получить награду или возмездие». Тут он сказал: «Я вполне удовлетворен, ты удалил из сердца моего всякое сомнение». Такие и подобные беседы очень укрепляли его.

Примечания

1 Амори I, пятый король Иерусалима, правил с 1163 по 1174 г.
2 Т. е. Балдуина III, правившего с 1143 по 1162 г.
3 См. беседу Карла Великого с Алкуином на подобную тему, по сравнению с которой здесь заметен некоторый скептицизм, характерный для светских кругов XII в.
4 Т.е.воздаяние.

   

Текст взят с сайта "Восточная литература"
http://vostlit.narod.ru/

Перевод Т. И. Кузнецовой
Текст воспроизведен по изданию:
Средневековая латинская литература IV-IX вв. М. 1970