Подземный ход внезапно оборвался. Груда камней отделяет ариежских спелеологов от внешнего мира. Из щелей между камнями брезжит солнечный свет, в легком сквозняке колеблется пламя факелов, бросая причудливые тени на покрытые плесенью своды. Через несколько минут камни разобраны, и солнечный свет врывается внутрь подземелья.
...На полу лежат два скелета. Их руки сжимают алебарды. Медные конические шлемы, истлевшие лохмотья одежды, остатки снаряжения — пряжки от поясов, оловянные бляшки с непонятными символами: пятиугольник, голубь, пчела. Защитники подземелья, видимо, были убиты сразу: в глазнице одного торчит наконечник стрелы, грудную клетку другого насквозь пронзило трухлявое древко... Кто эти мертвые стражи подземелья, как они попали сюда и сколько веков сжимают в руках уже не нужное оружие?
В августе 1964 года, когда началось открытие Монсегюра, исследователи вряд ли могли ответить на этот вопрос.
...Пик Монсегюр хорошо видно с дороги уже с расстояния пятидесяти километров, если ехать из Тараскона в Фуа.
«Проклятое место на святой горе», — говорят народные предания о пятиугольном Монсегюре. Для тех, кого влекут сюда тайны древних камней, юго-запад Франции — страна чудес, изобилующая гордыми руинами, легендами и сказаниями о «рыцаре чести» Парсифале, волшебном замке Монсалват, легендарном кубке Святого Грааля. Туристам из Европы это окситанское местечко знакомо как одно из самых «мистических и загадочных» во всей Франции, сравнимое разве что с немецким Брокеном. Каким же трагическим событиям обязан Монсегюр своей славой?
ПОЯВЛЕНИЕ СОВЕРШЕННЫХ
В XII—XIII веках Лангедок — независимое государство, простирающееся от Аквитании до Прованса, от Керси до Пиренеев, имеющее владения на востоке до Триполи. Повелители Лангедока — династия графов Раймундов — настолько могущественны, что их порой называют «королями Юга», в отличие от «королей Севера», царствующей во Франции династии Плантагенетов. Во всех отношениях лангедокская цивилизация отличается от севера, и север бледнеет перед нею. В столице Лангедока Тулузе скрещиваются идеи, философии, учения и религии, пришедшие со всего Средиземноморья.
«Южнофранцузская — проще говоря, провансальская — нация не только проделала во времена средневековья «ценное развитие», но даже стояла во главе европейского развития. Она выработала, первая из всех новейших наций, литературный язык. Ее поэзия для всех романских народов, и даже для немцев и англичан, служила тогда недостижимым образцом... в промышленности и торговле она нисколько не уступала итальянцам. Она не только развила «одну фазу средневекового бытия» в самом «блистательном виде», но воскресила даже среди глубочайшего средневековья отблеск древнего эллинства», — писал в свое время Энгельс, оценивая значение провансальской культуры.
Но наиболее отличается Юг от Севера в области религии — все жители Лангедока примкнули к новой вере. Ее последователей называют катарами (по-гречески «чистыми», «совершенными») или альбигойцами (по центру движения, городу Альби) ( 1) .
«Нет одного бога, есть два, которые оспаривают господство над миром. Бог Добра и Бог Зла. По духу, составляющему его величие, человек принадлежит к первому, по бренному телу он подчиняется второму...»
Эта странная по тем временам философия таинственными путями проникла с далекого Востока во Францию, но она подобна югу, где, как на арене, четко противопоставляются солнце и тень...
Социальные барьеры в Лангедоке менее непроницаемы. В шумных и цветущих городах Юга, торгующих с Арабским Востоком, сеньоры разделяют власть с выбранными в муниципалитеты горожанами. Женщины свободны и уважаемы, в их честь слагаются баллады, песни, расцветает знаменитая поэзия трубадуров. Высокое развитие школьного и университетского образования, расцвет медицины, математики, астрономии, философии, распространение арабского языка и знакомство с греческими и римскими авторами, поэзия трубадуров и литература на национальном провансальском языке «ок» — все это способствует складыванию на юге Франции своеобразной и высокой культуры, подобной которой нигде в Европе нельзя найти.
Исследователи альбигойской научной мысли утверждают, что властителем их дум был легендарный перс по имени Мани. «Этот персидский пророк, — объясняет французский историк Кармен Энеш, — пытался сплавить в одно целое христианские доктрины, религию Зороастры и буддизм. Возведя в принцип дуализм, он признавал извечное существование двух начал: Добра, символизируемого светом, и Зла, воплощенного в мраке и косной материи. Это религиозное течение — манихеизм — получило широкое распространение в Римской империи в начале III века новой эры, оно жестоко преследовалось ранней христианской церковью и просуществовало вплоть до X века».
А в X—XI веках почти вся Европа оказывается охваченной десятками новых ересей: появились катары, вальденсы, богомилы. Наибольшее влияние на них оказала доктрина манихеизма. В Южной Франции катары появляются в X веке.
В настоящее время историки располагают всего тремя источниками по альбигойской ереси, ускользнувшими как от зоркого ока пресвятой инквизиции, так и от архивов Ватикана. Эти несколько уцелевших источников скупо повествуют об истории катар, их мировоззрении, организации, таинственных обрядах.
|
