ТРИ КНИГИ о живописи

своей тяжелы и постоянно ниспадают к земле, хорошо изображать
на картине лики ветров, Зефира пли Австра, дующих из облаков,
отчего одежды и развеваются по ветру. Этим будет достигнуто то
преимущество, что тела, овеваемые с этой стороны ветром, будут
под одеждой обнаруживать добрую часть своей наготы, а одежды,
разбрасываемые ветрой с другой стороны, будут мягко разлетаться
по воздуху; однако живописец должен следить за тем, чтобы разве
вающаяся одежда нигде не складывалась против ветра. Таким' обра
зом, живописец должен соблюдать все то, что мы сказали о ( движе
нии живых существ и неодушевленных предметов. А также следи
прилежно за тем, что мы 'сообщили о композиции членов тела и
самих тел. Остается сказать об освещении.

Мы в 'Своих наметках достаточно показали, насколько освещение
способно изменять цвета, разъяснив, каким образом один и тот же
цвет, оставаясь на месте, изменяет свой вид в зависимости от получа
емых им света или тени. И (мы говорили, что для живописца белое и
черное выражают свет и тень и что все прочие цвета для живописца)—
как бы материя, к которой он прибавляет больше или меньше тени или
света. Итак, оставляя всё прочее в стороне, нам здесь остается ска
зать, каким образом живописец должен пользоваться своим белым
и черным. Говорят, что древние живописцы Полигнот и Тиманф
пользовались четырьмя основными цветами и удивлялись тому, что
Аглаюфон охотно писал одним единственным цветом, полагая, что,
при наличии огромного числа цветов, слишком мало тех немногих,
которые выбрали эти отменные живописцы, и считая, что таровато-
му художнику пристало пользоваться всем бесчисленным множеством
цветов. Конечно, и я утверждаю, что обилие и разнообразие цве^
тов весьма содействует прелести и качеству живописи, однако мне
хочется, чтобы и ученые признали, что высшее мастерство и искус
ство заключаются в умении пользоваться белым и черным и что
к умению пользоваться этими двумя цветами следует прилагать все
свое рвение и старание, ибо свет и тень заставляют вещи казаться
выпуклыми. Точно так же белое и черное заставляют написанные ве
щи казаться выпуклыми, и этим стяжается та слава, которую возда
вали афинскому живописцу Никию, говорят что Зевксис, древней
ший и известнейший живописец, почитался как (бы главой всех ос
тальных в познании свойств оветов и теней и что подобная слава была
уделом немногих. Я же не еючту даже средним живописцем того,
кто как следует не знает, какими свойствами обладают каждый свет
и каждая тень на любой поверхности. Я утверждаю, что как ученые,
так и неученые одинаково похвалят те лица, которые, словно из
ваянные, кажутся выступающими из картины, и будут порицать те
лица, в которых не видно другого искусства, как разве только в ри
сунке. Я хотел бы, чтобы хороший рисунок и хорошая композиция
имели также кюрошую расцветку. Поэтому первым делом надо
изучать все, что касается светов, и все, что касается теней, и обра

[ 53 ]