ТРИ КНИГИ О ЖИВОПИСИ

Но в чем бы ты ни упражнялся, всегда имей перед глазами от
борный и незаурядный образец, который ты должен, рассматривая
его, воспроизводить; воспроизведя же его, ты должен, полагаю я, со
четать точность с быстротой. Никогда не берись за карандаш или
за кисть, пока ты как следует не обдумал, что тебе предстоит сделать
и ‘как это должно быть выполнено, ибо, поистине, проще исправлять
ошибки в уме, чем соскабливать их с картины. Притом после Toiro,
как мы привыкнем ничего не делать без предварительного плана, мы
добьемся скорости письма большей, чем Асклепиодор, древний жи
вописец, который, как говорят, писал быстрее всех других. Ведь та
лант, приводимый в движение и воодушевляемый упражнением, при
обретает меткость и свободу в работе, а рука, управляемая опреде
ленным замыслом таланта, быстрее всего за ним поспевает. А если
и быгвают ленивые художники, то ленивы они потому, что они мед
лительно и боязливо пытаются делать такие вещи, которых они пред
варительно не познали и не уяснили себе в уме. И так, объятые мра
ком собственных ошибок, они, как слепец своим посохом, будут на
щупывать (своей кистью то одну, то другую дорогу. Вот почему рука
никогда не должна касаться работы, если ею не управляет хорошо
обученное дарование.

Однако, так как высшим достижением живописца является исто
рия, которая должна отличаться обилием и отбором всевозможных
вещей, необходимо заботиться о том, чтобы уметь написать не толь
ко человека, но также лошадей, собак и всех прочих животных и во
обще все то, чтю достойно быть видимым. Это необходимо для того,
чтобы история наша была как можно более богатой, что, признаюсь
тебе, — дело величайшей важности. И хотя и у древних не всякому
художнику было дано считаться в чем-нибудь одном, я уже не го
ворю выдающимся, а хотя бы посредственным, все же я утверж
даю, что мы должны изо всех сил добиваться того, чтобы мы по не
радению своему не упускали тех вещей, приобретение которых при
носит похвалу, а упущение — порицание. Афинский живописец
Никий прекрасно изображал женщин; Гераклида хвалили за изобра
жение кораблей; С ер анион не умел изображать людей, а всё осталь
ное изображал хорошо; Дионисий не умел изображать ничего, кроме
людей; Александр, тот самый, который расписал портик Помпея,
лучше всех изображал животных, особенно собак; Аврелий, который
всегда был влюблен, изображал только богинь, придавая им черты
тех, кого он любил; Фидий больше заботился о том, чтобы показать
величие богов, нежели о том, чтобы воснроиводить красоту людей;
Евфранор любил выражать достоинство властителей и в этом превзо
шел всех прочих. Так каждому были отпущены неодинаковые спо
собности, и природа дала каждому дарованию особое приданое, ко
торым, однако, мы не должны довольствоваться настолько, чтобы
в нерадении своем не пытаться достигнуть еще большего, нежели то,
чего мы можем добиться своими трудами. Дары природы нужно

Г 61 ]