В. П. ЗУБОВ

перед тлаэами непревзойденные образцы греков — учителеи и на
ставников римлян. Подобная аргументация оставила бы Альберти
совершенно равнодушным: при его «эллинофобстве» для него была
неубедительной апелляция к исчезнувшим греческим образцам, тем
более, что с его точки зрения (ср. YI, 3, стр. 179—181) развитие
древнего зодчества достигло своего кульминационного пункта имен
но в Риме. Разумеется, двусмысленность, недоговоренность или иска-
женность витрувиевюкого текста давали достаточно простора фанта
зии и толкали мысль к новым исканиям: «витрувианство» переводов
(И иллюстраций фра Джоконд о, Чезариано, Барбаро и других пе
рерастало рамки простых переводов, превращая их в оригинальные
произведения, отражающие стиль и запросы эпохи. Тем не менее,
различие тенденций — совершенно явно и выражено с полной отчет
ливостью в словах Альберти^: «Из сооружений древних я научился
гораздо большему, чем от писателей» \

Нет необходимости прослеживать здесь все совпадения и разно
гласия с Витрувием. Они отмечены в комментарии. Важно лишь ука
зать, что, иронически полемизируя с Витрувием по поводу круга
знаний, необходимых.архитектору, Альберти выдвигает, по существу,
ту же идею универсальности архитектуры. Отрицая необходимость
Знания юриспруденции, юн сам черпает у древних юристов; отри
цая необходимость музыки, проводит детальную аналогию между
музыкой и зодчеством; он совершенно умалчивает о необходимости
истории и в то же время полными пригоршнями берет цитаты у исто
риков древней Греции и Рима.

Интерес к римским историкам в значительной мере был вызван
интересом Альберти к памятникам императорского Рима, наиболее
хорошо сохранившимся. Архитектурные замечания, относящиеся
к легендарному периоду римских царей, отрывочны и случайны;
таков_ч рассказ о фундаментах храма, заложенных Тарквинием, или
рассказ io Сервии Туллии, поселившем патрициев в особом квартале.
Морально-назидательный характер носит старинное предание о Ка
питолийском храме, «даже в пору расцвета города покрытом соло
мой», или о Валерии Попликоле и его доме на Эсквилинеком холме.
Совершенно развлекательный характер имеет упоминание о месте
погребения Нумы. Сталь же беглы упоминания о Марцелле, зате
нившем форум полотнами, или о Катуле, позолотившем бронзовые
черепицы Капитолия. В сущности, из доимператорского периода
упомянуты лишь: театр Помпея, Circus Maximus, двойной портик
Октавия и храм Венеры, украшенный Цезарем. Зато для периода
императоров количество памятников значительно возрастает. Кали
гула, Нерон и Гелиогабал постоянно служат для Альберти олицетво
рением безудержной расточительности, от которой он хотел бы пре
достеречь своих современников. Он рассказывает о мраморной ко*

¹ III, 16, стр. 104, абз. 5.

[ 244 ]