ФРАГМЕНТ АНОНИМНОЙ БИОГРАФИИ

искательство и лесть, то он нравился гораздо меньшему числу лю
дей, чем мог бы нравиться, если завел бы больше приятелей. Одна
ко, среди владетельных особ Италии и среди иноземных государей
были не один и не два признававшие и превозносившие его доблесть;
тем не менее он не злоупотреблял их милостью ни для какой мести,
хотя он подвергался с течением времени всё новым оскорблениям и
вполне мог за них отомстить. Кроме того, когда ему представился слу
чай и он мог, располагая своим собственным состоянием, воздать по
заслугам своим оскорбителям, он предпочел оказать им благодеяния
и всяческие снисхождения, чем их покарать; благодаря этому злодеи
почувствовали угрызения совести в том, что подвергали оскорблени
ям такого замечательного человека. Когда он дал своим родственни
кам прочесть первую, вторую и третью книги «О семье», то для него
было очень тягостно, что среда всех членов семейства Альберти,
имевших сколько угодно досуга для других занятий, не нашлось по
чти никого, кто бы удостоил прочесть хотя бы заглавия этих книг,
несмотря на то, что ими интересовались даже заграницей; не мог он
также и воздержаться от негодования, видя, как некоторые из его
родных открыто издевались над ©сем этим сочинением, ia заодно и
над замыслом автора, называя его нелепейшим. В досаде на это он
решил, было, если бы не вмешательство некоторых высоких особ,
предать сожжению все эти три законченные тогда книги.

Чувство долга, однако, одержало верх, и по истечении трех лет
со времени издания первых книг он преподнес неблагодарным чет
вертую книгу, говоря: «Теперь, если вы порядочные лю
ди, вы меня полюбите, а если непорядочные, соб
ственная ваша непорядочность внушит вам от
вращен и е».

Заинтересовавшись этими книгами, многие из его сограждан, ма
ло образованных, обратились в любознательнейших людей; их, как и
многих других, жадно стремившихся к знанию, он почитал за
братьев. С ними он охотно делился своими познаниями. Интересую
щихся он знакомил со своими замечательными и крупными изобрете
ниями. Услыхав о прибытии какото-нибудь ученого, он тотчас же
стремился завязать с ним близкое знакомство и у всякого обучался
всему, что ему не было известно.

У кузнецов, архитекторов, корабельщиков, даже у сапожников, он
разузнавал, нет ли у них каких-нибудь особых секретов, применяю
щихся исключительно в данном мастерстве, и тотчас же делился
Этим с любознательными согражданами. Он делал вид, что многого
не знает, чтобы использовать чужие навыки и опытность. Поэтому
он был неутомимым исследователем всего того, в чем проявлялись
природное дарование и искусство.

К деньгам и наживе он всегда относился с полнейшим пренебре
жением. Свои деньш и добро он давал на сохранение и пользование
друзьям; а с теми, кто, как он предполагал, любили его, он доходил

[ XXIII ]