Когда в кафедральных церквах были основаны общины каноников, то каноники, как и сами епископы,
также обретали свое последнее пристанище в аббатствах в предместьях. Таким образом, на заре
Средневековья в христианских городах римской Г аллии было два центра религиозной жизни: собор,
где располагалась епископская администрация и многочисленный клир, и кладбищенская базилика с
могилами святых и толпами паломников. Этот дуализм вызывал соперничество.

Со временем размежевание между предместьем, где с незапамятных времен совершались погребения, и
городом, где хоронить запрещалось, исчезло. Вокруг кладбищенских базилик росли новые поселения:
мертвые, первыми занявшие эту землю, не помешали живым также разместиться по соседству с ними.
Страх и отвращение, которые мертвые внушали живым в античную эпоху, в этот период значительно
ослабли. Проникновение же мертвых внутрь городских стен, в сердце города, знаменует собой полное
забвение древнего запрета и замену его новым отношением — отношением безразличной близости.
Отныне и надолго мертвые перестали вызывать страх.

Легко увидеть, как утратил силу старинный запрет, на примере того, что произошло в Аррасе в 540 г.,
когда умер епископ св. Вааст. Он выбрал себе для погребения деревянную молельню на берегу реки
Креншон, в соответствии с правилом, гласившим, что «ни один усопший не может покоиться внутри
городских стен». Но в тот момент, когда нужно было выносить тело, носильщикам чудесным образом
не удалось его поднять, ибо оно стало вдруг слишком тяжелым, словно не желало двигаться с места.
Архипресвитер поторопился объявить о чуде и попросил святого дать повеление, «чтобы тебя отнесли
в место, которое мы с давних пор уже для тебя приготовили». И тотчас тело умершего стало легким, и
носильщики смогли без труда отнести его «к месту погребения, подобавшему служителю Божьему, в
церкви, справа от алтаря, где он сам совершал богослужения» [43]. Нетрудно понять, что стояло за этим
чудом: клир кафедральной церкви не собирался отказываться в пользу чужой общины ни от
почитаемых останков святого, ни от связанных с ними престижа и выгод для церкви. Однако для того,
чтобы так явно обойти древний запрет, нужно было, чтобы он уже достаточно ослабел и потерял силу в
сознании людей.

С момента, когда тело почитаемого святого обретало вечный покой в пределах городских стен, оно
начинало притягивать к себе новые захоронения и паломников. Различия между кафедральной
церковью и церковью кладбищенской стирались. Отныне нигде больше не было церквей, которые не
допускали бы у себя погребений и не были бы окружены кладбищем. Церковь и кладбище были с этих
пор связаны между собой отношениями взаимной принадлежности.

Это явление распространилось не только на новые приходские церкви епископских городов, но и на
сельские церкви. Варварские и меровингские кладбища археологи находят, как и следовало ожидать, в
стороне от деревень и вообще населенных мест. Но начиная с VII в. можно наблюдать изменения,
аналогичные тем, которые привели к появлению мертвых внутри города. Старые кладбища,
располагавшиеся прямо в поле, были заброшены, заросли травой и исчезли или же служили людям
отныне только в случае необходимости (например, при эпидемиях чумы). И в это же самое время стали
появляться кладбища при сельских церквах. Сегодня нередко случается так, что в стороне от старой
церкви, под ее стенами или внутри здания в ходе раскопок обнаруживают саркофаги, идентичные тем,
которые находят за околицей: или они были перенесены с более древнего меровингского некрополя и
использованы вторично, или же их продолжали изготовлять по прежнему образцу, но теперь для
захоронений в ограде церкви.

Такую смену мест погребения можно заметить в зоне раскопок в Сиво: вокруг церкви раскрыто
крупное кладбище, отделенное несколькими сотнями метров от меровингского некрополя,
находившегося прямо в поле. Подобное же отношение «церковь — кладбище» устанавливается и для
Шатенэ-су-Баньё (по документам XVIII в., ибо современная застройка препятствует проведению
раскопок). Галло-римский и меровингский некрополь здесь был полностью покинут лишь на исходе
Средневековья. Само кладбище, как и его название, сохранялось, хотя захоронения на нем
производились все реже (быть может, только при вспышках чумы). Это можно объяснить тем, что
кладбища, как будет показано ниже, исполняли и иные, не связанные с погребением умерших,
функции.

Этот отдаленный некрополь был заменен церковью и прилегающей к ней освященной территорией,
обнесенной оградой. В самой старой части церкви, в хоре, были найдены 15 саркофагов из
формованного гипса, несомненно, меровингского происхождения. Есть предположение, что они