ФИЛИПП АРЬЕС "ЧЕЛОВЕК ПЕРЕД ЛИЦОМ СМЕРТИ" СМЕРТЬ КАК ПРОБЛЕМА ИСТОРИЧЕСКОЙ АНТРОПОЛОГИИ
 
На главную
 
 
 
 
 
 
 
Предыдущая все страницы
Следующая  
ФИЛИПП АРЬЕС
"ЧЕЛОВЕК ПЕРЕД ЛИЦОМ СМЕРТИ"
СМЕРТЬ КАК ПРОБЛЕМА ИСТОРИЧЕСКОЙ АНТРОПОЛОГИИ
стр. 267

коммерческие формы, экстравагантность которых заставляет вспомнить некоторые французские
проекты новых кладбищ рубежа XVIII-XIX вв.

Противники funeral directors в среде американской интеллигенции предлагают реформировать
похоронные обряды таким образом, чтобы упростить их и подавить все традиционные пережитки,
вдохновляясь английской моделью — самой радикальной версией перевернутой смерти.
Рекомендуется расширить практику кремирования, свести похоронную церемонию к memorial service,
когда друзья и близкие собираются вместе не у тела покойного, а совершенно отдельно, чтобы
восхвалить его заслуги, утешить семью, предаться каким-либо философским размышлениям, в случае
же необходимости — помолиться за душу усопшего.

Сегодня модель перевернутой смерти утверждается и в континентальной Европе, в том числе во
Франции, именно в своем американском пестром обличье. Во Франции при кладбищах появляются
«Athanees», похожие на обыкновенные дома и распознаваемые лишь по необычному гудению
кондиционеров. На северо-западе Европы торжествует модель английская: об этом говорит быстрый
прогресс премирования. В этой модели общество отводит смерти только одно-единственное место:
больничную палату. В американской модели таких мест два: больница и «дом мертвых».

Заключение

ПЯТЬ ВАРИАЦИЙ НА ЧЕТЫРЕ ТЕМЫ

Я отобрал и исследовал весьма различные по характеру источники: литературные, литургические,
эпиграфические, иконографические и т. д. Но использовал их не по отдельности, не один за другим, а
все одновременно, обращаясь к ним с определенным набором вопросов. Исходной гипотезой была та,
которую уже предложил ранее Эдгар Морен: существует связь между отношением человека к смерти и
его самосознанием, его индивидуальностью. Эта гипотеза и была той путеводной нитью, что вела меня
через огромную массу документов, наметив маршрут, которому я следовал от начала до конца. Именно
в связи с поставленными таким образом вопросами данные, скрытые в источниках, обрели форму и
смысл, логику и континуитет. То был ключ, позволивший расшифровать данные, которые в ином
случае оставались непонятными или изолированными, никак не связанными между собой.

Но в процессе исследования некоторые первоначальные постулаты были поколеблены и возникли
новые проблемы и перспективы анализа. Я начал работу, исходя из гипотезы о самосознании,
используя именно это понятие как ключ. Отсюда — названия трех первых частей книги: «Все умирать
будем», «Смерть своя», «Смерть твоя», подсказанные книгой Владимира Янкелевича о смерти. Но по
мере углубления в источники я добывал все новые системы «вопрошания» и объяснения текстов, столь
же важные, как и та, что послужила мне первоначальной путеводной нитью. Теперь, завершая свою
работу, подобно путешественнику, наконец достигшему стадии получения багажа, я оборачиваюсь на
проделанный путь и оглядываю разом целое тысячелетие. И это огромное пространство кажется мне
упорядоченным благодаря простым вариациям четырех психологических элементов. Один из них —
тот, что был направляющим во всем нашем исследовании: самосознание (1). Три других: защита
общества от дикой природы (2), вера в продолжение существования после смерти (3) и вера в
существование зла (4).

В заключение попытаемся показать, как последовательная смена описанных в книге моделей
(«прирученная смерть», «смерть своя», «смерть далекая и близкая», «смерть твоя», «смерть
перевернутая») объясняется вариациями этих параметров.

В первой модели («смерть прирученная») проявляются все четыре элемента.

Параметр 1. Как и жизнь, смерть не является актом только индивидуальным. Как и всякий большой
переход из одного жизненного состояния в другое, она отмечается определенной церемонией, всегда

Предыдущая Начало Следующая  
 
 

Новости