Девушка знала, что никто сейчас ее не видит и поэтому ее улыбка стала безмятежной.
Она уже не отбрасывала со лба растрепавшиеся от скачки волосы, не поправляла платье.
Она всецело предалась чувству полета. Ветер пронизывал ее одежды, обдавая
разгоряченное тело прохладой.

— Скорее! Скорее! — торопила она коня, глядя не вниз, а на голубоватые холмы, за
которыми скрывался ручей.

Она даже не стала ехать по дороге, а свернула прямо на поле и помчалась по
золотистой стерне. Испуганные птицы вспархивали из-под копыт стремительно
несущегося коня, и это веселило Констанцию.

Она свистела как заправский охотник, а лошадь от этого пронзительного свиста
прижимала уши к голове и ускоряла бег.

Поле кончилось внезапно, желтая стерня сменилась густой пожухлой травой. Тут
Констанции пришлось немного придержать коня, ведь в густой траве могли оказаться
камни, ямы, норы.

Уже впереди был слышен шум водопада и над кустами вставала радуга от сверкающих
на солнце брызг. Констанция осадила коня и спешилась. Конь послушно шел за своей
хозяйкой, а та брела по мокрой от росы траве, все ближе подходя к ручью. Она не
спешила, словно оттягивая момент радостной встречи. Изредка она склонялась, срывая
понравившийся ей красивый полевой цветок, подносила его к лицу и жадно вдыхала
аромат. Ее глаза сияли, а на губах была безмятежная улыбка. Она была похожа на ребенка,
который наконец-то избавился хитростью от опеки

Родителей и сейчас предоставлен сам себе. Подол ее платья был насквозь мокрым от
росы, но Констанция даже не обращала на это внимания. Она босиком шла к ручью, ведь
там у нее существовали любимые места, известные только ей одной.

Никто из посторонних не рисковал заходить на земли Реньяров, а братьям возле
водопада нечего было делать. Их сердца оставались абсолютно глухими к красоте и
великолепию природы.

Констанция остановилась возле бурлящей воды и осторожно пяткой попробовала воду.
Та была пронзительно холодной. Казалось, что это не вода, а лед струится между камней.
Констанция посмотрела на большой плоский камень, возвышающийся над другими
камнями.

Его поверхность была сухой и абсолютно гладкой. Лишь несколько крапинок капель
блестели на нем.

—    Наверное, он уже прогрелся и мне на нем будет хорошо.

Констанция ступила в воду, подобрав подол платья, и начала пробираться по скользким
камням к большому валуну. Его гладкая поверхность и в самом деле уже прогрелась
лучами утреннего солнца, и Констанция, усевшись на нем, стала смотреть в воду.

Ее конь подошел к ручью, наклонился и понюхал воду. Затем он принялся жадно пить.
Утолив жажду, животное зафыркало и застучало копытом о камень.

—    Иди, иди отсюда, — закричала на него Констанция, — иначе ты распугаешь всю
рыбу!

Конь словно бы поняв, что хочет от него хозяйка, кивнул и отошел на лужайку к
сочной траве.

Сперва Констанция не могла разглядеть среди стремительно несущихся струй силуэтов
рыб. Но немного посидев на камне и постоянно глядя в одну точку, она наконец
различила среди сверкающих камней стремительные тени снующих рыб. В

Какой-то момент ей показалось, что это не вода течет у ее ног, а она сама стремительно
несется на валуне.

Но вскоре такое занятие Констанции наскучило. Она легла на камень животом и
опустила руку в воду. Она ждала, пока какая-нибудь из рыб замрет у нее под рукой, а
потом осторожно прикасалась пальцами к ее голове. Испуганная рыба