Но солдаты не обращали на крики никакого внимания. Они поглядывали на своего
офицера, а тот, махнув рукой, бросил:

—    Продолжайте обыск!

Он был абсолютно уверен, что мятежник, которого они ищут, находится где-то в доме,
ведь ему некуда податься в этих краях, кроме как к сестре.

Филипп стоял, опустив руки, и угрюмо смотрел на все происходящее.

Солдаты привычно занимались своим делом. В их действиях не было ни злости, ни
радости, они особенно не усердствовали, но пытались делать вид, что старательно
выполняют приказание офицера.

Филипп, повернув голову, покосился и посмотрел на карету, запряженную четверкой
лошадей, и увидел крючковатый профиль. Это был судья Молербо, который в свое время
вел дело об убийстве его отца Роберта Абинье. И Реньяры были оправданы. Неизвестно,
каким способом им удалось оправдаться: может быть, подкупом, может быть, посулами, а
может быть угрозами. Но это не меняло дело. Филипп Абинье все равно презирал судью
Молербо.

Тот мизинцем опустил штору, и она скрыла его.»Так вот кто это все затеял!» —
подумал Филипп. Наконец, все солдаты собрались во дворе. Офицер постучал пальцем.
Дверь кареты приоткрылась.

—    Господин судья, мы никого не нашли.

—    Плохо искали! — рявкнул судья Молербо и захлопнул дверь.

Офицер вновь открыл дверь кареты.

— А может быть, его кто-нибудь предупредил и он опять убежал? Этот Марсель
изрядная бестия и поймать его будет не так-то просто.

—    Да, я знаю, я уже целый месяц за ним охочусь, — он крючком согнул указательный
палец и поманил Филиппа к карете.

Тот стоял, переминаясь с ноги на ногу, пока ствол пистолета не подтолкнул его в спину.

Голос судьи разительно изменился, он стал елейным и даже немного заискивающим:

—    Садись, садись в карету, мы с тобой немного прокатимся.

Филипп посмотрел на мать, на сестру, не решаясь ступить на подножку кареты.

—    Оставьте моего сына в покое! Что он вам сделал? Он ничего не знает, ничего, он еще
очень молод!

—    Не беспокойтесь, мадам, — ласково сказал судья Молербо, — я не причиню зла
вашему ребенку, тем более, он и мне очень нравится. Садись!

Филиппа больно задело слово»ребенок», ведь он считал себя настоящим мужчиной.

Да он и был таким. Все хозяйство держалось на его плечах, и семья Абинье не
разорилась только благодаря стараниям Филиппа.

Он сел в карету, стараясь держаться независимо и гордо. Судья дал указание, кучер
натянул вожжи и карета, плавно покачиваясь на рессорах, выехала со двора. Отряд солдат
во главе с офицером сопровождал карету.

—    Верните, верните мне моего сына! — слышался крик мадам Абинье.

Но никто не обращал внимания на стенания пожилой женщины. Судья Молербо
недовольно поморщился. Он поправил свой аккуратно завитой парик и почесав ука —

Зательным пальцем нос, подмигнул Филиппу так, словно они были давними друзьями
и их связывала какая-то тайна.

—    Ты смелый и честный парень, мне очень нравится твое открытое лицо и думаю, ты
поможешь правосудию.

Филипп почувствовал, как по спине двумя струйками побежал холодный пот, но его
лицо осталось непроницаемым.

Он прекрасно знал, о чем сейчас попросит судья. Но разговор повернулся совершенно в
другое русло.

—    Говорят, Филипп, Реньяры никому не дают покоя. Я вспоминаю то дело и теперь,
честно тебе признаюсь, сожалею, что оправдал тех головорезов.