—    Мне у вас, Филипп, слишком хорошо, но я боюсь, что вам будет плохо.

—    Нет, Марсель, я хозяин в доме. И даже если мать и Лилиан будут против, я настою
на своем. Мне хочется, чтобы ты остался.И в этот момент на губах Марселя Бланше
появилась лукавая улыбка.

—    Филипп, — он вскочил со ступеньки лестницы и хлопнул племянника по плечу, —
скажи, пришелся по вкусу мой подарок?

Филипп от неожиданности вздрогнул и растерялся.

—    Откуда? Откуда ты знаешь, что я встречался с Констанцией?

—    Да это видно по твоему лицу, у тебя на лбу написано.

—    А мать? Лилиан? Что они думают?

— Они давным-давно обо всем догадались. Ведь ты не умеешь хранить тайны, ты
слишком прям и честен, на твоем лице как в зеркале отражаются все чувства.

—    Марсель, она была счастлива, ей очень понравился перстень!

—    Ну вот, хоть кому-то мое появление принесло радость.

—    Да, да, она радовалась как маленький ребенок, вертя в руках перстень. Но знаешь.
Марсель, вот в чем беда — он оказался ей велик. Он сваливался даже с указательного
пальца.

Марсель громко, не боясь, расхохотался.

—    Я могу сказать, Филипп, что у тебя хороший вкус.Если этот перстень ей оказался
велик, значит, это очень изящная девушка. А то, что он велик, не переживай. Придет
время, она располнеет и перстень будет ей в пору. Наверное, племянник, сегодня ты
признался ей в любви.

—    Нет, Марсель, я не смог.

—    Как не смог? Тебе не хватило смелости или ты не сумел подобрать слова?

— Я не знаю. Марсель, я все время хотел, думал об этом, шептал слова. Но. когда
увидел ее, слова куда-то запропастились, как будто ветер выдул их из головы.

—    Вот это, Филипп, ухе непорядок, нельзя из-за любви терять голову, и девушка
должна знать, что ты ее любишь, иначе и она не сможет признаться тебе в своих чувствах.

—    Мне кажется, она догадывается, что я люблю ее.

—    Откуда ты это знаешь?

Филипп вновь пожал плечами и, тряхнув головой, сказал:

—    Она сама поцеловала меня.

—    Вот это здорово! — и Марсель, взяв своего племянника за плечи, крепко
встряхнул. — Правда, лучше было бы, если бы ты первым поцеловал ее, но если девушка
поцеловала тебя — это очень хороший знак, значит, она очень тебя любит.

—    Правда? Правда, Марсель, ты думаешь, она любит меня по-настоящему?

—    Ну конечно же, только пока не говори об этом матери и сестре.

—    Я никому не скажу об этом, никому не признаюсь, кроме тебя.

—    Да тебе и признаваться не надо, стоит только взглянуть на тебя, как сразу же
становится ясно, что тебя поцеловала девушка, которая тебе очень небезразлична.

—    Ну хватит вам вести тайные переговоры! — на пороге появилась Этель, ее лицо
было озабоченным и строгим. — Помогите втащить сундуки, эти мерзавцы выволокли их
на улицу, как будто не могли посмотреть в доме.

— Пошли, — сказал Марсель, обнимая за плечи племянника.Лилиан складывала
подушки, собирала разбросанную одежду и полотенца.

—    Марсель, я так испугалась, — воскликнула девушка, — когда один из солдат зашел в
конюшню!

—    Лилиан, не стоит беспокоиться, я сделал себе очень глубокую нору. А солдаты
короля ленивы, они проявляют прыть только тогда, когда им что-то надо стащить или
когда видят такую привлекательную девушку, как ты. Правда, тогда их

Прыть направляется в другую сторону.

Лилиан вспыхнула.