—    Где она? — кричал он. — Где она, отвечайте! Но бандитыиспуганно
переглядывались и пожимали плечами, не зная, что ответить своему господину. Они даже
не поняли, о чем он их спрашивает.

Наконец поняв, что добиться толку от них сложно, Виктор схватил своего сына за
грудки, приподнял над землей и принялся трясти.

—    Кто? Кто? — дышал перегаром в лицо ребенку отец.

—    Это Филипп, — прохрипел Анри, смертельно напуганный такимповедением отца, —
Филипп Абинье.

Виктор разжал пальцы и мальчик упал на землю. Лицо Виктора исказила страшная
улыбка, не предвещавшая ничего хорошего. Он сейчас был похож на дикого
кровожадного зверя, почуявшего добычу.

—    Филипп Абинье, наконец-то я смогу убить тебя, и теперь мнебудет за что это
сделать. У меня есть законное право, ты украл то, что тебе не принадлежит, и даже судья
Молербо не скажет и слова против, — крикнул Виктор в темноту, прочерченную
сверкающим дождем, в темноту, посмевшую скрыть от него Констанцию и его заклятого
врага. И он погрозил кулаком.

От холода и страха, от нервного истощения и от всего того, чтодевушке довелось
пережить, Констанции стало плохо. Она едва держалась в седле, ее шатало из стороны в
сторону. И Филипп, увидев, как беспомощна его подруга, ехал рядом, поддерживая
Констанцию под РУКУ.

В конце концов они добрались до дома Абинье.

—    Марсель! Марсель! — увидев свет в окнах, закричал Филипп. — Скорее! Скорее иди
сюда!

Этель, которая вязала чулок, отбросила работу, а Марсель, схватив пистолет, выскочил
на улицу под проливной дождь.

—    Помоги, возьми ее, — прошептал Филипп, обращаясь к своему дяде.

Марсель бережно взял на руки полуживую Констанцию и осторожно внес в теплоту
дома. Девушка была бледна. Ее губы приоткрылись, и с них слетал едва слышный стон,
похожий на шелест ветра в траве.

—    Что с ней? — Этель склонилась над Констанцией. — Неси ее наверх, положи на мою
постель.

Лилиан суетливо принялась помогать матери, расправляя постель.

Наконец, Констанция была уложена, и Этель с нескрываемым удивлением посмотрела
на нее.

—    Так вот она какая, Констанция Реньяр!

Но в голосе Этель не было ни малейшей вражды, она говорила этоспокойно и немного
печально.

А губы Констанции вновь дрогнули, девушка пыталась улыбнуться, но вместо улыбки
с ее губ сорвался стон.

Если Этель смотрела на девушку спокойно, то Лилиан рассматривала ее с
нескрываемым интересом, поражаясь ее красоте.

—    Да, она очень красива, Филипп, — обратилась она к брату, а тот вместо ответа
только беспомощно развел руками, дескать, ну что ж поделаешь, сестра, если моя невеста
так хороша собой.

А Марсель даже причмокнул языком, рассматривая точеный профиль Констанции.

—    Да ты, племянник, смотрю, не промах и ведешь себя как настоящий мужчина. Даже
смог выкрасть свою любимую из стана врагов! Правда, ты вряд ли задумывался о
последствиях.

—    Но ведь ей грозила смерть! — с горечью произнес Филипп. — Они могли ее убить,
уничтожить, ведь они не люди, а звери!

—    Я знаю Реньяров давно, — сказала Этель, — они могли сделатьс ней все что угодно
только за то, что она осмелилась не подчиниться воле Виктора Реньяра.