» Нет, это ловушка, — подумал виконт, — я сделаю по-другому»— и он осторожно
прикрыл дверь.

Мадлен, ожидавшая, что виконт вот-вот зайдет к ней, опустила голову на руки и
расплакалась. Но тут же, не выдержав, сорвалась с места и выбежала в коридор. Виконт
удалялся.

Констанция посчитала нужным спрятаться за портьеру.

—    Погодите, виконт! — Мадлен не узнала своего голоса.

Тот обернулся.

—    Простите, мадам, если я поступил не правильно, закрыв дверь. Я всего лишь боялся
за ваше здоровье. Сквозняки в этом доме такие холодные!

—    Я должна поговорить с вами.

— Я к вашим услугам, — виконт распахул дверь своей спальни, — входите же, не
бойтесь.

Мадлен огляделась. Коридор был пуст, если не считать дворецкого, сидевшего за
столом перед зажженными канделябрами.

—    Я слушаю вас, мадам, — напомнил своей гостье виконт, которая потеряла дар речи и
лишь смотрела на молодого человека глазами, сверкавшими от обилия слез.

—    Вы должны оставить меня, виконт.

—    Я не могу этого сделать, мадам.

—    Но я прошу вас!

—    Я тоже прошу вас не говорить подобного.

Но неужели вы не видите, как я страдаю?

—    Я страдаю тоже.

Но я уже не в силах переносить страдания.

В вашей воле, мадам, прекратить их, только условности удерживают вас от этого.

—    Я ненавижу вас! — закричала Мадлен, но по ее глазам было нетрудно догадаться,
что эти слова далеки от истины.

—    Вы обманываете сами себя.

— Но я прошу вас, — взмолилась Мадлен, — не заставляйте меня произносить эти
страшные слова!

—    Какие?

— Не могу же я сказать, что я люблю вас, — и женщина, заплакав, выбежала из
спальни виконта.

Он слышал, как щелкнула задвижка двери ее спальни. Улыбнувшись, Анри вышел в
коридор. Констанция уже шла ему навстречу.

—    Ну что, Анри, ты обидел эту чудесную женщину?

—    Нет, я всего лишь хотел дать ей один чудесный совет.

—    А что сказала она?

—    Это секрет. Но думаю, тебе, Констанция, узнав его, не станет легче.

—    Мне станет легче, если ты выполнишь обещание.

—    Насчет письма?

—    Насчет письма тоже.

Когда виконт Лабрюйер и Констанция Аламбер вошли в гостиную, то увидели, что
Колетта, заждавшись возвращения своей покровительницы, уснула, сидя на козетке. Ее
голова свесилась на груди, и она мирно посапывала.

—    Чудесная картина, — залюбовался виконт, — она так же глупа, как и прекрасна.

—    Не так уж много, Анри, найдется умных женщин, а еще меньше — мужчин.

—    Но ведь мы с тобой умны, Констанция?

—    Не знаю. Временами, Анри, мне кажется, бог обделил меня рассудком.

—    Рассудок и ум — не одно и то же. Но именно рассудительности мне иногда не
хватает.