Мадам Ламартин, заметив маркиза Лагранжа, отступила в тень арки так, чтобы нельзя
было рассмотреть ее лица.

Наконец, экипаж маркиза отъехал, и Анри остался стоять на крыльце рядом с Жаком.
Мадлен сделала шаг из темноты в тусклый свет фонаря. Ее глаза вспыхнули, отразив в
себе язычки пламени.

Она смотрела прямо на виконта Лабрюйера и тот не мог отделаться от ощущения, что
это не женщина, а хищный зверь смотрит на него, изготовившись к прыжку.

—    Что будем делать, хозяин? — спросил Жак. Анри остановил его взмахом руки.

—    Подожди.

Мадлен не двигалась с места и если бы Анри не видел ее еще при свете дня, он мог бы
поклясться — перед ним призрак, а не сама мадам Ламартин. Дождевые капли бежали по
лицу женщины, и Анри казалось, это слезы. А может Мадлен и плакала, на дожде не
разберешь.

«Я же говорил ей, что нашим отношениям конец, что мы никогда больше не
встретимся». Но жалость поднималась со дна души Анри, да и чувство вины давало себя
знать. Он был виноват перед всеми — перед Констанцией, перед маркизом Лагранжем,
перед Мадлен, перед Колеттой. И виконт Лабрюйер чувствовал, если он хоть частично не
искупит свою вину, ему не будет покоя.

Он крепко сжал зубы. У него не было привычки поступаться своими принципами. Но
взгляд Мадлен молил: дай только знак, и я брошусь тебе навстречу!

Анри опустил голову.

— Что будем делать, хозяин? — прохрипел из влажной темноты Жак. — Мадам
Ламартин совсем замерзнет.

—    Да знаю и без тебя, — зло прошептал Анри.

—    Может, я принесу ей горячего вина, хозяин?

—    Нет, ты позовешь ее.

—    Пригласить в дом?

^{—    Да}.

Сказав это, Анри вошел в дом и зло хлопнул дверью. А Жак, радуясь такому решению
хозяина, бросился под дождь к мадам Ламартин.

—    Прошу вас, мадам, виконт приглашает вас войти. Он просит прощения, что не мог
раньше принять вас, — уже от себя врал Жак, глядя на дрожащие плечи озябшей под
проливным дождем женщины.

Ни слова не говоря, Мадлен двинулась к дому. Жаку казалось, что она идет слишком
уж медленно, что она не торопится попасть в тепло, укрыться от холодных дождевых
капель.

Он вбежал на крыльцо и распахнул перед мадам Ламартин дверь.

—    Входите, входите, мадам.

—    Спасибо, Жак.

И слуга даже не успел подбежать к гостье, как отяжелевший от влаги плащ упал на пол.

В глубине передней стоял Анри. Он замер, увидев измученную ожиданием женщину.
Виконт Лабрюйер никогда не был злым, лишенным сострадания человеком. Он прекрасно
понимал, какие страдания причиняет женщине, но имел право поступать подобным
образом, ведь всегда он предупреждал их, что его любовь недолговечна и никогда до
этого сердце Анри не сжималось от боли при виде женщины, пытавшейся вернуть
прежнюю любовь.

Виконт вспомнил, каких усилий ему стоило склонить Мадлен на свою сторону,
заставить ее забыть своего мужа.

Губы Мадлен Ламартин дрогнули и Анри подумал:«Лишь бы она не заплакала!»

Но это была улыбка.

—    Ты позвал меня!