Дикие утки, заметив хищника, тут же изменили направление. Но было уже поздно.
Сокол спланировал вниз, и Констанция даже прикрыла глаза, чувствуя, в какой точке эти
птицы сойдутся и что сейчас произойдет.

—    Готово! Готово! — закричал король Витторио, и дикая утка, кувыркаясь от сильного
удара сокола, полетела на землю. — Спускайте собак! — крикнул король Витторио и тут
же окрестности огласил радостный лай псов.

—    Боже, все равно это очень жестоко, — сама себе произнесла Констанция.

—    Успокойся, успокойся, дорогая, — попробовал утешить молодую жену граф де
Бодуэн.

—    Да что ты, Арман, меня успокаиваешь, я все и без тебя понимаю.

—    Но ведь это охота, дорогая, здесь так все и должно происходить.

—    Это не охота, дорогая, это забава.

— Конечно же забава, графиня, но сокол не может жить иначе, он обязан убивать. А
если он этого не будет делать, то погибнет с голоду.

А охотничьи псы уже притащили дикую утку и положили к ногам короля. Витторио
победоносно осмотрел своих придворных.

—    Замечательная охота, замечательный день! Но взгляд короля все равно оставался
каким — то затравленным. Глядя на своего монарха, придворные перешептывались. Барон
Легран посмотрел на маркиза Лоренцетти и прошептал:

—    Даже эта замечательная охота, согласитесь, маркиз, не может развеселить короля, он
все равно мрачен и всем на свете недоволен.

—    Да-да, барон, короля не отпускает тоска. Тяжело быть вот так вот, до безумия
влюбленным. Да было бы в кого!

— Нет-нет, маркиз, в нее можно влюбиться, посмотрите, как она хороша, какой
румянец горит на ее щеках, как сияют глаза!

—    Эх, барон, у меня в душе очень недобрые предчувствия насчет всей этой
затянувшейся любви.

—    А как вы думаете, маркиз, король сможет сломить эту непокорную гордячку
Констанцию?

—    Не знаю, но надеюсь, ему это удастся.

—    А вот я, — сказал барон, — на месте Констанции сдался бы, ведь так проще для всех,
ведь уже ни для кого не секрет, что король влюблен и не находит себе места.

— Конечно, все знают, знает сам король, знает граф де Бодуэн и его прекрасная жена.
Но каждый из них пытается показать свой характер.

—    Мне кажется, во всей этой катавасии победит король, — маркиз сорвал травинку и
принялся мять стебелек в руках.

А король Пьемонта Витторио посмотрел вначале на графа де Бодуэна, потом на
разрумянившуюся Констанцию и на его тонких губах появилась улыбка. Он поднял руку
и щелкнул пальцами. Сухой щелчок взатянувшемся молчании был похож на выстрел.
Слуга тут же заспешил к монарху с серебряным подносом, накотором стояли бокалы с
красным вином. Король взял бокал и, держа его за тонкую ножку, протянулграфине де
Бодуэн. Затем взял с подноса еще один бокал и знаком разрешил графу де Бодуэну
последовать его примеру.

—    Я хочу выпить за счастливых людей, — все с той же странной улыбкой произнес
король Витторио, глядя в зеленоватые глаза Констанции. — За счастливых людей!

—    Спасибо, ваше величество. Констанция прекрасно поняла, к кому относится это
замечание.

—    Да-да, ваше величество, мы очень счастливы, — сказал Арман.

—    Я это вижу, поэтому и предлагаю выпить за то, чтобы ваше счастье было долгим.

Констанция сделала маленький глоток, предчувствуя, что это только лишь начало

непростого разговора. А король выпил вино до половины и на этот раз уже посмотрел не в