Констанции сделалось неуютно и она почувствовала, как вновь смертельная тоска
охватывает ее душу.

«Боже, как мне все это надоело! Может, подняться к сыну? Нет не надо, не стоит его
будить, не стоит его беспокоить, ведь и так в последнее время он капризничает, а сон его
некрепок». Она взяла со стола светильник, долго смотрела на колеблющийся огонек, а
потом медленно двинулась через анфилады комнат, отворяя одну дверь за другой, в свою
спальню.

«Как здесь пусто! Какое здесь царит смертельное уныние! И почему ничто не радует
мою душу?»

Она сама задавала себе вопросы и тут же отвечала на них. Вдруг она услышала какой-
то странный шорох, похожий на тяжелый вздох. Женщина замерла, светильник Дрогнул в
ее руке. Но затем Констанция преодолела свой страх и уже более решительно двинулась
вперед.

Ее длинная тень двинулась по старым обоям, по раскачивающимся тяжелым шторам.
Перед входом в свою комнату Констанция замерла, как бы предчувствуя что-то недоброе,
какую-то скрытую угрозу. Она помедлила перед дверью, не решаясь положить ладонь на
холодную, начищенную до блеска ручку.

«Ерунда, это все нервы. Нервы расшалились», — успокоила себя женщина, нажимая
на ручку и переступая порог.

Свет вырвал из темноты знакомые вещи: кресло, диван, клавесин, картины в тяжелых
резных рамах, на которых тускло поблескивала позолота. С этих картин на Констанцию
смотрели незнакомые ей люди — это были предки графов де Бодуэнов. Мрачные лица,
неприятные женщины с какими-то тяжелыми взглядами.

«Эти предки де Бодуэнов очень похожи на графиню, она такая же желчная, сварливая и
вечно чем-то недовольна. Ей все не так, она всех готова осуждать, о любом сплетничать.
Вообще, она несноснаясварливая женщина». Вдруг Констанция напряглась. Ей показалось,
что в соседней комнате кто-то есть. Она немного опустила светильник, дрожащий в ее
руке, прислушалась.

«Да нет же, нет, мне показалось, это ветер где-то стучит в ставни, а может, тяжелая
штора раскачивается сквозняком и шуршит. Нет-нет, там никого не может быть». Но
сердце сжимал какой-то странный холодок. И вдруг из-за колонны, отбрасывая длинную
тень, вышел мужчина в тяжелых охотничьих сапогах и черном камзоле. Сверкали
золоченые пуговицы, сверкали глаза, отражая зыбкий светсветильника. — Это я, — вдруг
произнес мужчина, и Констанция вздрогнула, едва не выронив светильник.

Она отпрянула в сторону, прижалась к стене, но тут же спохватилась. Она низко
склонила в поклоне голову, ведь перед ней всего в нескольких шагах стоял сам король
Пьемонта Витторио. Констанция как ни старалась, не смогла рассмотреть выражение лица
короля. Единственное, что она видела — это сверкающие глаза.

—    Вы вынудили меня, графиня, прокрасться сюда.

—    Я?! — изумленно прошептала Констанция.

—    Да-да, вы, графиня, заставляете меня вести себя так, будто я мелкий воришка. Но
ведь я король!

—    Ваше величество. — Констанция, произнеся начало фразы, не знала, что скажет.

—    Говорите, говорите, графиня, — король улыбнулся. Констанция заметила, как
сверкнули его зубы.

—    Ваше величество, вы здесь, в моем доме в столь поздний час?

—    Не беспокойтесь, графиня, меня никто не видел, я пробрался в ваш дом тайно.

—    Слуги? Старая графиня? — испуг появился на лице Констанции, ее грудь тяжело
вздымалась, а дыхание было тяжелым и прерывистым.

— Неужели вы, графиня, не видите, неужели вы не знаете, что со мной происходит?!

—    А что я должна видеть и что должна знать?

—    Не прикидывайтесь и не притворяйтесь, графиня, вы меня губите.