—    Я — вас?.. — каким-то странным молящим голосом произнесла Констанция.

—    Да, вы, графиня, — как-то равнодушно и даже буднично ответил король, — вы и
только вы, ведь во всем моем королевстве нет ни одной женщины, которую я так страстно
желал бы.

—    Ваше величество, не говорите так, не надо.

— Я чувствую, графиня, я знаю, моя душа разрывается на части, будто ее терзает
страшный зверь.

—    Ваше величество. — прошептала Констанция.

—    Да, да, как будто этот страшный дикий зверь пробрался в мою душу и терзает меня
изнутри, впиваясь в мое сердце своими острыми когтями. Я постоянно думаю о вас,
Констанция, вижу вас во сне. Стоит мне только закрыть глаза, как ваше лицо появляется
рядом, я пытаюсь прикоснуться к щекам, но тут же осознаю, что это всего лишь сон, всего
лишь страшное видение.

Констанция грустно улыбнулась.

—    Я сказал что-то смешное, графиня? — обиженно осведомился король Витторио.

—    Нет-нет, ваше величество, — поспешила успокоить короля графиня.

— У меня никогда не было любовниц, никогда, решительно сказал король, будто бы
произнося словаприговора.

—    И теперь не будет. Нет, не буду я вашей любовницей! — бросила прямо в лицо
королю Констанция.

Король будто бы что-то преодолел в себе, будто бы разрубил нить, которая-удерживала
его и двинулся к Констанции. Его тяжелые шаги гулко отдавались под тяжелым сводом,
даже пламя в светильнике затрепетало. Констанция прижалась к стене, ощущая холод
мраморных плит.

—    Да, я король, король Пьемонта, зовут меня Витторио. Но даже несмотря на то, что я
король, у меня манеры простого крестьянина.

Мужчина приблизился к женщине почти вплотную, между ними был только
светильник, и Констанция прикрывалась им как оружием. Ее грудь прерывисто
вздымалась, тонкая жилка на шее трепетала, а огромная жемчужина фамильного
медальона становилась то розовой, то золотистой. Король как загипнотизированный
смотрел на эту жемчужину, которая находилась как раз в ложбинке между высоких
грудей. Жемчужина подрагивала, и король жадно облизал пересохшие губы.

—    Вы, графиня, единственная женщина, вообще единственный человек в королевстве,
который не боится меня. Король приподнял руку, пытаясь прикоснуться к сверкающей
жемчужине. Констанция от испуга дрогнула и выронила светильник. Он опрокинулся,
масло пролилось и тут же вспыхнули язычки пламени. Они заплясали прямо у ног
женщины, прямо у подола ее сверкающего шелкового платья.

А король смотрел в испуганные глаза Констанции, даже не обратив внимания на то, что
у его ног разгорается пламя.

—    Мне надо было поехать в Мадрид, ваше величество.

—    Вам?

—    Да-да, мне, или Арману не надо было туда ехать, ведь он там ничего не делает, — с
мольбой взглянула Констанция на короля.

Тот улыбнулся в ответ краешком губ, как бы понимая, о чем сейчас думает женщина.

— Это мог сделать любой, любой из ваших придворных, вы могли послать маркиза
Лоренцетти или барона Леграна. Да вообще, любого, ваше величество.

— Нет, нет, — прошептал король, — вы, графиня, замечательная женщина и во всем
королевстве нет равной вам.

Только сейчас Констанция заметила, что пламя подбирается к подолу ее платья. Она
отшатнулась от стены и склонилась на колени, думая, как бы погасить пламя. Король тоже
опустился. Мужчина и женщина стояли друг против друга на коленях, а между ними
вздымались золотистые языки пламени.