—    Кровь высохнет, не надо об этом беспокоиться.

—    Ты сука, — прошептал король.

—    Да, да, ты прав, я королевская шлюха!

—    Но ты этого хотела.

—    Все вы этого хотели! — нервно вскрикнула Констанция.

Король размахнулся и ударил Констанцию по лицу. Голова женщины запрокинулась,
король схватил ее за плечи и принялся трясти.

—    Сука! Сука! Ненавижу!

— Ты врешь! Врешь и сам это знаешь! Я королевская шлюха, твоя шлюха, можешь
делать со мной все, что хочешь. Можешь приходить ко мне днем, вечером, ночью, утром.
Можешь сидеть на мне, лежать, стоять, можешь растерзать меня на части. Можешь излить
на меня всю свою злость и ненависть, но я не изменюсь, ябуду шлюхой. Но ты никогда не
добьешься моей любви! Это была схватка двух сильных характеров, не желающих
уступать друг другу. Констанция яростно сопротивлялась.

— Нет, ты будешь моей! — кричал король. — Моей и только моей, ты будешь меня
любить!

—    Никогда, — шептала Констанция.

—    Замолчи, я не хочу слышать!

—    Как прикажете, ваше величество, я могу молчать, ведь я ваша шлюха.

—    Замолчи! — кричал король Витторио и хлестал Констанцию по щекам.

Но женщина не плакала, ее глаза оставались сухими, а на разбитых в кровь губах
появлялась презрительная улыбка.

—    Я знаю, все изменится, — король начинал гладить Констанцию по волосам, как
маленького ребенка, — я тебя люблю, я хочу, чтобы ты родила мне сына.

—    А я не хочу. И если я не хочу, то этого и не будет.

— Будет, будет, ты ошибаешься, Констанция, ты родишь мне сына, я сделаю его
принцем, и он будет наследником короны, он станет королем Пьемонта.

—    Никогда! Никогда мой ребенок не станет королем Пьемонта, я этого не хочу.

—    Будет по-моему! — кричал король Витторио понимая, что уговорить Констанцию не
сможет, он знал, что силой ничего не добьется, но чувствовал, что не добьется и лаской.

Констанция была холодна и непримирима. Король поднялся и нервно прошел по
спальне.

— Ах, так! Тогда я уезжаю из Риволи, а ты живи здесь, как хочешь, делай, что хочешь,
моя нога больше не ступит в этот дворец никогда!

—    Воля ваша, — отвечала Констанция, поправляя разорванное платье.

—    Ты сгинешь здесь! Я прикажу выслать тебя в деревню, и ты будешь жить там!

—    Как хотите, как вам будет угодно. Но даже там я не полюблю тебя.

—    А вот это мы посмотрим! Ты как и тогда прибежишь ко мне, прибежишь и будешь
счастлива, отдаваясь мне.

—    Никогда! — коротко сказала Констанция, кутаясь в шаль.

—    Я уезжаю, через час меня здесь не будет! — король подбежал к двери и громко
закричал. — Карету мне, карету, я уезжаю в Турин! Он даже не знал, услышал ли его кто

— нибудь из слуг, а затем вновь подбежал к Констанции и, схватив за плечи, развернул к
себе лицом.

—    Посмотри мне в глаза, посмотри, я тебя люблю и хочу, чтобы ты это знала!

—    А я не хочу даже об этом слышать, — Констанция смотрела в сторону мимо короля.

—    Смотри мне в глаза, — король схватил Констанцию и, держа ее голову в ладонях,
попытался заглянуть ей в зеленоватые глаза, но встретил такой злой взгляд, что тут же
отпрянул, будто прикоснулся к раскаленному металлу. — До чего же ты зла! И почему ты
меня так ненавидишь?

—    А потому, что ты лишил меня всего. С твоего молчаливого согласия все желали
моего падения.