—    Да ну, граф, к черту такие перспективы, я еще хочу вернуться домой.

—    А кто у тебя остался дома? — тихо спросил граф де Бодуэн.

—    О, граф, у меня большая семья и домик под Турином: жена, четверо детей, два парня
и две девочки.

—    А сколько старшему?

— Старшему уже семнадцать, граф. Красивый парень, правда, я не видел его уже
девять месяцев.

—    А младшему?

—    Не младшему, а младшей, граф, Люции, только лишь семь. Но она такая красивая и
веселая, что я люблю ее больше всех. Мне даже снится, как она подбегает ко мне, теребит
за усы и спрашивает:» Отец, а ты возьмешь меня на ярмарку?«

—    На ярмарку? — изумился граф де Бодуэн.

—    Да-да, в последний раз я привез ей красивое платье и теперь она только и мечтает о
том, чтобы я вновь поехал на ярмарку и купил ей еще что-нибудь.

—    Да, — задумчиво глядя на воду, произнес граф де Бодуэн.

Солдаты молча курили. Вдруг послышался свист ядер, и все ущелье наполнилось
ужасным грохотом.

—    Ну вот, началась атака, — уже другим, жестким голосом сказал граф де Бодуэн,
привставая на ноги, — с Богом, друзья! Жан, отвернувшись посмотрел на светлеющее
небо и истово перекрестился:

—    Боже, помоги нам, — прошептал седоусый солдат, и его суровое лицо вдруг стало
каким — то жалким и трогательным, а под седыми усами появилась робкая детская
улыбка.

—    Вперед, друзья! — воскликнул граф де Бодуэн, отталкиваясь от берега.Лодки
бросало из стороны в сторону, от берега к берегу и казалось, они вот-вот расшибутся о
скалы. Клочья пены, тысячи брызг, холодная вода, грохот взрывов, яростные крики
атакующих и отбивающих атаку, выстрелы — все это слилось воедино.Граф де Бодуэн
что есть силы налегал на весла, отталкивался от мокрых камней, громко кричал:

— Сюда, сюда, подгребайте правее, держитесь середины реки, не то разобьемся.
Сейчас поворот!

Обе лодки, скрытые густыми клубами тумана, перемешанного с дымом, выплыли на
более спокойное место. Они и сами не ожидали, как перед ними появились черные
мокрые сваи. Арман уцепился за одну из них. Лодку быстро развернуло, солдаты подали
веревку, и Арман успел — таки привязать лодку к свае моста.

—    А что теперь, граф? — спросил Жан, перекрикивая грохот выстрелов.

Арман поднял голову. Над ними в клочьях тумана и дыма был мост, на котором
грохотал бой.

Слышались дикие крики:

— Вперед! Вперед, они атакуют! — ревели офицеры. — Повешу, повешу, если кто
отступит! Гремели выстрелы.

—    Они атакуют, — прошептал граф де Бодуэн и принялся карабкаться по свае вверх.
Наконец, это ему удалось, правда, был момент, когда граф де Бодуэн едва не сорвался на
острые камни у самых свай моста. Еслибы это случилось, то он наверняка бы разбился, и
его мертвое тело унес бы стремительный поток.

Но он сумел вскарабкаться и сбросив веревку, закричал:

—    Подавай порох, подавай! Жан, обвязав бочку, закричал:

—    Тяни, тяни, граф!

Он встал в полный рост, поднял ее на вытянутых руках, пытаясь хоть немного помочь
бесстрашному графу де Бодуэну.

Но вдруг Жан качнулся и отпустил бочку, взмахнул руками и, успев прошептать одно
лишь слово» Люция «, рухнул в темную воду.

—    Черт подери! — прохрипел граф де Бодуэн, поднимая бочку вверх.