—    Вот видишь, и они, весь народ обзывает меня королевской шлюхой.

—    Да будь они неладны все! Для меня ты самая дорогая и любимая.

Послышались выстрелы. Король подошел к окну и, отдернув штору, выглянул.

—    Что там? — осведомилась Констанция.

—    Солдаты стреляют в крестьян, которые рвутся во дворец.

— Они, наверное, хотят меня растерзать, — сказала женщина, и на ее лице появилось
странное выражение, такое, будто ей даже эта мысль была приятна.

—    Не думай об этом, это чернь, взбесившаяся и обезумевшая чернь.

—    Нет, они, Витторио, правы, я королевская шлюха и все, что произошло, произошло
из-за меня.

—    Да нет, просто так было угодно Богу, Констанция. А у дворца разбушевавшийся
народ продолжал скандировать:

—    Повесить! Сжечь эту мерзость! К тому же она смертельно больна!

—    Повесить ее вот здесь, на дереве! — кричал молодой парень.

Эта графиня де Бодуэн ведьма, к тому же она француженка!

— Француженка! Француженка! — подхватило сразу несколько десятков голосов. —
Повесить! Повесить!

Король, как затравленный зверь, огляделся по сторонам. Наконец, он увидел сложенное
в дальнем углу оружие. Он подбежал, схватил ружье и, распахнув окно, даже не целясь,
выстрелил в толпу.

Кто-то вскрикнул и послышался стон. Люди бросились врассыпную, но буквально
через несколько минут они скандировали в другом месте:

—    французская шлюха! Повесить! Распять! Утопить! Сжечь!

—    Мерзавцы! Мерзавцы! Где солдаты?

—    Они правы, Витторио, они правы, действительно, я всего лишь шлюха.

—    Замолчи, иначе я застрелю тебя!

—    Если ты это сделаешь, я буду счастлива.

—    Замолчи! — король подбежал к двери и ударом ноги распахнул ее. — Карета
готова? — крикнул он в темный коридор, по которому сновали слуги, вынося картины,
скульптуры, серебро.

—    Да, ваше величество, — сказал появившийся как будто из-под земли дворецкий.

Король вбежал в спальню, закутал Констанцию в одеяло и бережно неся на руках,

спустился к карете. Он уложил ее на сиденье, сам сел рядом.

—    Трогай! — приказал он кучеру.

Тот натянул поводья и шестерка лошадей с трудом пробиваясь среди крестьянских
повозок, коров, лошадей, отступающих солдат, двинулась по дороге.

А вокруг кричали:

— Шлюха! Шлюха! Она во всем виновата, она одурачила короля, околодовала его!
Сжечь! Сжечь!

Толпа беженцев бросилась к карете короля и кто-то открыл дверь.

—    Вот она! — закричали все, увидев белое одеяло, в которое была закутана
Констанция.

Но в это время прогремел выстрел и смельчак, взмахнув руками, упал на землю.

—    Если еще кто-нибудь приблизится, застрелю! — рявкнул король.

Толпа крестьян бросилась врассыпную.

—    Вот так! — сказал Витторио, закрывая дверь и задергивая шторы. — Кучер, гони! —
выглянув в окошко, бросил король.

—    Ваше величество, дорога запружена, там люди.

—    Гони, я тебе сказал!

И кучер, приподнявшись на козлах, стал щелкать кнутом и истошно кричать:

— Дорогу королю! С дороги! Два офицера верхом, с факелами в руках, помчались
впереди кареты, расшвыривая людей направо и налево.