вам благодарен. Ведь если бы тех моих хозяев
в тюрьму посадили, так и мне было бы от
суда не отвертеться.
Констанция милостиво положила руку на плечо
бедного старика.
— Успокойся, Жан-Кристоф. Тебе больше ничего
не угрожает. В моем доме ты
можешь чувствовать себя в безопасности. Во всяком случае, до тех пор, пока я
жива.
Привратник по-собачьи преданно посмотрел на
Констанцию и, схватив ее руку,
принялся целовать.
— Благодарю вас, ваша
милость, вы так добры ко мне.
Неизвестно, сколько еще он мог бы выражать
свою благодарность, однако в этот
момент снова раздался стук в дверь, еще более настойчивый и громкий.
Привратник, который, казалось, только-только
начал приходить в себя, снова обмер.
Лицо его побледнело так, словно за дверью, на улице, стояла сама смерть.
— Что же это такое,
госпожа? — пробормотал он. — Ведь вечер уже. Ведь вы никого
не приглашали к себе сегодня, верно?
Волнение Жана-Кристофа передалось и
Констанции. Дыхание ее участилось, грудь
стала вздыматься все выше и выше. Ничего не ответив на вопрос привратника, она
махнула рукой.
— Узнай, кто там.
Жан-Кристоф, едва слышно бормоча что-то,
поковылял к двери. Констанция осталась
стоять в освещенном неровным светом свечей длинном узком коридоре.
На сей раз на пороге показался маленький
человечек в не очень новом, но целом и
чистом, камзоле. На голове его была шляпа такого же фасона, какой носил
привратник
самой Констанции де Бодуэн.
Судя по всему, это был чей-то слуга.
Констанция успела заметить, что несмотря на
стоявшую на улице зябкую прохладу и отсутствие на позднем госте плаща, он
совсем не
выглядел замерзшим. Причина этого стала понятна Констанции, как только
человечек
заговорил. Голос у него был немного возбужденный, а широкие размашистые жесты
выдавали в нем уроженца Гасконии.
— Добрый вечер, добрый
вечер, ваша милость.
Он сразу же направился к Констанции, заметив
в конце коридора ее фигуру.
— Простите мне столь
поздний визит, однако, как вы понимаете, по собственной воле я
бы никогда не решился нарушить ваше уединение.
Констанция стояла с гордо поднятой головой.
— Потрудитесь объяснить,
кто вы такой.
На мгновение у нее мелькнула мысль, что это
слуга кого-нибудь из ее соседей по
Вандомской площади, которые, возможно, захотели осчастливить ее своим визитом.
Человечек снова замахал руками.
— Я сейчас все объясню вам,
ваша милость. Меня зовут Шаваньян. Я служу хозяевам
дома, который находится по соседству с вашим. Вы наверное знакомы с ними.
Констанции было известно, кто живет в
соседнем особняке, однако она не была
знакома с его хозяевами. Желая услышать рассказ слуги о том, кому он служит,
Констанция отрицательно покачала головой.
— Нет, я не знаю, кто ваши
хозяева и не знакома с ними.
Но это ничуть не смутило Шаваньяна. Продолжая
активно жестикулировать, он
воскликнул:
— Сейчас, сейчас я вам все
расскажу. Моего хозяина зовут месье Бодар Сен-Жам.
Странно, что вы еще не слышали о нем, ваша милость. Ведь он служит казначеем
морского ведомства.
«Опять морское ведомство. Кажется, я совсем
недавно уже что-то слышала о нем. Ах,
да, вспомнила. Эти старухи на балу говорили, что маркиз де ла Файетт получил
должность помощника морского министра. Наверное, они знакомы с этим Сен-Жамом».