Такой красивой и нарядно одетой женщины, как вы, я не встречал за все те годы,
которые мне пришлось прожить на этом свете. Констанция улыбнулась.

—    А как же ваша госпожа?

Шаваньян, который проникся к Констанции чем-то большим, нежели обычное
преклонение, доверительно произнес:

— Говоря по правде, госпожа де Сен-Жам — выскочка. Мой род, между прочим, куда
более знатного происхождения, чем тот, к которому принадлежит моя хозяйка. Однако ей
в жизни повезло больше, чем мне.

Констанция рассмеялась.

—    А как же пресловутая солидарность слуг и господ?

Шаваньян замялся.

—    Понимаете, ваша светлость, есть люди, которые вполне соответствуют тому
положению, которое занимают. Мы с вами общались совсем недолго, но я прекрасно вижу,
что передо мной женщина, полная величия, достоинства и красоты.

—    Неужели ничего этого нет у вашей хозяйки? — осторожно поинтересовалась
Констанция.

Ей понравилась та откровенность, с которой Шаваньян отзывался о госпоже де Сен-
Жам, и она боялась одним-двумя мимолетно брошенными словами отпугнуть этого
забавного человечка. Конечно, лучше иметь среди союзников людей влиятельных и
располагающих связями, однако никогда не следует забывать о таких, как Шаваньян.
Каждый человек, каким бы бедным и безродным он ни был, заслуживает того, чтобы к
нему относились хотя бы со снисхождением. В конце концов, самой Констанции
пришлось провести много лет среди таких людей, и она знала, что их бескорыстная
помощь — часто то единственное, на что можно рассчитывать в тяжелой ситуации.

По всей видимости, Шаваньян также почувствовал расположение к себе со стороны
этой благородной госпожи, потому что ни чуть не смущаясь ответил:

—    Я уже вам говорил и еще раз повторю: моя хозяйка — выскочка, напыщенная
курица, в руки которой попало огромное богатство, но которым она не умеет как следует
распорядиться. — Но ведь вы служите ей.

Шаваньян развел руками.

—    А что мне остается делать? Я бедный простолюдин, которому в наследство остались
лишь пара рук и протертые башмаки.

Констанция немного помолчала.

—    Интересно, вы со всеми так откровенны?

На лице маленького гасконца появилась краска смущения.

—    О нет, что вы, ваша милость. По-моему, о своей госпоже я впервые сказал правду.
Ведь все, кто посещает наш дом, замечают только богатство. Все остальное не имеет для
них значения. Ну, а вы.

Он опустил голову, не решаясь продолжить.

—    Что же вы? Говорите, — с дружелюбной улыбкой попросила Констанция. — Не
бойтесь, я никому не расскажу о том, как вы относитесь к госпоже де Сен-Жам.

—    Хотя наш дом выглядит богаче, чем тот, в котором живете вы, ваша светлость, я
вижу, что вы достаточно богаты. Может быть, даже богаче, чем моя хозяйка. Но вы
совсем не кичитесь этим и не считаете зазорным разговаривать с человеком низкого
звания. Я даже не отношу себя к третьему сословию. И, тем не менее, вы уделили мне не
мало своего времени. Я всегда буду помнить об этом. Если вам что-то понадобится,
можете смело рассчитывать на меня.

И, смешно взмахнув руками, маленький гасконец так же забавно присел, изображая
свое почтение.

— Благодарю вас, месье Шаваньян, — спокойно ответила Констанция. — Думаю, что
нам пора идти.