—    Да нет, никто не видел, как я срывал лист, — Филипп скомкал лист и швырнул его в
очаг.

Жарко занялось пламя, слизывая буквы, бумага скорчилась, превратившись в кучу
пепла.

—    Когда будет готов твой пирог? — будничным голосом поинтересовался Филипп.

—    Сейчас поставлю, — сказала Лилиан, — вот только пусть пламя уймется. Через час
уже можно будет ужинать.

—    Тогда позовешь меня, я хочу немного передохнуть.

Филипп снял плащ и направился в свою комнату. Он долго стоял у окна, глядя на
далекие холмы, куда ему предстояло завтра отправиться на рассвете. Ведь он уже около
года не был в тех местах, подсознательно избегая возвращаться туда, где раньше бывал с
отцом. Слишком яркими и болезненными были эти воспоминания. Филипп боялся
увидеть, что в этих местах что — то изменилось, он боялся поранить душу.

Наконец, за окном окончательно стемнело и холмы стали неразличимыми. Не небе
зажглись яркие звезды. Издалека прозвучал голос Лилиан:

—    Филипп, ужин готов, спускайся! Филипп, так и не отдохнув, пошел ужинать. На
столе в подсвечнике горело две свечи. Их неяркий свет едва рассеивал темноту, освещая
лишь золотистый пирог на большом медном блюде.

—    Надо отнести кусочек матери — сказал Филипп. Лилиан согласно кивнула.

—    Хоть она ничего и не ест, ей все равно будет приятно. Лилиан, быстро отрезав кусок
пирога, понесла его наверх.

Филипп слышал приглушенные голоса матери и сестры, слышал, как Лилиан
уговаривает ее хотя бы попробовать, слышал ответ матери:

—    Вот завтра я обязательно поем, ведь Филипп обещал принести форель.

Заскрипели ступеньки, и возле стола вновь появилась Лилиан. Ее лицо было

задумчивым, а в глазах стояли слезы.

— Она тает буквально на глазах, я даже не знаю, что нам делать, — прошептала
девушка.

Успокойся, все будет хорошо, я тебе обещаю.

—    Она постоянно думает и говорит об отце так, словно он жив Я остановилась перед
дверью и слышала, как мать разговаривает с отцом. Представляешь, Филипп, прошло
столько лет, а она все еще обращается к нему, ждет ответа, обижается, если он не хочет
выполнить какую-то ее просьбу.

Филипп с аппетитом начал есть и, чтобы хоть чем-то подбодрить сестру, принялся
нахваливать пирог. А пирог и в самом деле был очень вкусным, и Филипп очень удивился,
как это сестра смогла приготовить такое угощение. Пирог был

Сочный и очень ароматный.

Съев один кусок, Филипп посмотрел на сестру. Та улыбнулась.

—    Вот теперь, Филипп, я вижу, что ты в самом деле восхищен пирогом, не врешь и не
льстишь мне.

Она отрезала еще большой кусок и подвинула его к брату.

Филипп, удивляясь самому себе, съел этот большой кусок пирога, собрав с тарелки
вилкой все крошки. Он запил пирог вином и, ничего не говоря сестре, вышел во двор.

Добравшись до конюшни, Филипп проверил, все ли там в порядке, глянул на звездное
небо и с радостью подумал, что завтра, скорее всего, будет хорошая солнечная погода.

Он стоял на крыльце, слыша как убирает со стола посуду Лилиан, смотрел на звезды.
Он смотрел на звездное небо и думал о том, как одинок человек на земле, как мало у него
друзей и как много врагов. Конечно, Филипп подозревал, что

Где-то существует другая жизнь, не такая тяжелая, как у него, и куда более
разнообразная. Но он понимал и то, что ему выпала своя судьба, и он должен прожить
свою жизнь, а не чужую, он не вправе покинуть свой дом, отправившись куда-нибудь в
дальние края искать счастья. Ведь его счастье где-то здесь рядом, близко, надо лишь