Филипп недоуменно пожал плечами. Ведь одежда отца — это было самое дорогое для
его матери. Он абсолютно не мог взять в толк, почему она поступила так, а не иначе,
почему она согласна расстаться с самыми дорогими для нее вещами.

—    Возможно, одежда моего мужа будет тебе великовата, Марсель, но ничего не
поделаешь, Робер был крупным и видным мужчиной.

—    Да и я не промах, — пошутил Марсель.

И сейчас Филипп вновь почувствовал, что мать, наконец, вновь стала сама собой и
власть в доме опять перешла к ней. Он хоть и был единственным мужчиной, но спорить с
матерью не решился.»Наверное, ей действительно виднее и она знает, как надо
поступать», — подумал Филипп.

А Этель помогала одеться брату.

— Я и подумать не могла, что мой брат станет когда-нибудь скандально известным,
что его будут разыскивать солдаты, будут за ним охотиться, а за его

Голову будут предлагать вознаграждение.

—    Ты что, стыдишься меня, Этель? — негромко спросил Марсель.

— Нет, брат, я тебя слишком хорошо знаю и понимаю, что все, что написано в этом
объявлении — выдумка и вранье.

— Вот тут ты, Этель, ошибаешься, это не совсем так. Я действительно участвовал в
заговоре, но он провалился, и я вынужден скрываться.

— Ты можешь оставаться у нас, пока не окрепнешь. Еды у нас хватит, а мои дети
никогда тебя не выдадут, Марсель, они умеют держать язык за зубами.

—    Вот этого, сестра, я как раз боялся меньше всего. Я знаю, чья кровь течет в моих
жилах. Ведь ни в нашем роду, ни в роду твоего мужа никогда не водились предатели.

Филипп расправил плечи. Ему явно польстил комплимент дядюшки Марселя.

—    Сколько лет мы не виделись, сестра? Этель задумалась, глядя в огонь.

—    Да, давненько, брат, раньше мы никогда так надолго не расставались.

—    Так сколько же, все-таки? — вновь задал вопрос Марсель.

—    Года четыре уже прошло.

—    Пролетели как одно мгновение, — сказал Марсель Бланше, застегивая пуговицы.

Только сейчас Лилиан и Филипп смогли рассмотреть своего родственника. Это был

довольно крепкий мужчина, его лицо было решительным и смелым. Он чем-то очень
походил на свою сестру. Но чем? Ни Филипп, ни Лилиан сразу не могли

Определить. Волосы Марселя Бланше были растрепаны. Его мощный подбородок
скрывала темная борода, а усы были лихо закручены. И весь облик Марселя Бланше
говорил о том, что он не привык останавливаться перед трудностями и пасовать перед
препятствиями, которые судьба щедро отпустила на его долю.

Прошло несколько дней. Марсель Бланше окреп, его рана затянулась. Он даже

Спускался из дальней угловой комнаты в столовую, и они все вчетвером обедали.

—    Так, где тебя носило, — Марсель? — спрашивала Этель своего младшего брата.

—    О, сестра, об этом долго рассказывать и сейчас мне не хочется вспоминать все
тяготы и невзгоды, выпавшие на мою долю.

—    Расскажи, Марсель, — просил Филипп и в его глазах появлялся блеск, ведь ему
страстно хотелось узнать о приключениях, выпавших на долю его дяди.

—    Где я только не был! Проще назвать места и земли, куда не ступала моя нога, чем
перечислить все те города и селения, где мне довелось побывать.

Он поднимал голову и задумывался. На его лице происходили странные вещи. Брови
сами ползли вверх, на лбу появлялись морщины, глаза то злобно сверкали, то вдруг в них
появлялся какой-то мягкий блеск и они делались влажными. А губы то вдруг становились
жесткими, то растягивались в мимолетной улыбке.

—    Расскажи, расскажи. Марсель, — просила Лилиан, — ведь я же никуда не выезжала
из этих мест и ничего не видела.

—    Знаешь, Лилиан, люди живут везде.