Он добрался до невысокого строения и постучал
в обитую железом дверь.
— Констанция!
— Кто там? — послышался
испуганный голос девушки.
— Это я, Анри! Я принес
тебе поесть.
— Ты один?
— Да, отец в доме. Они все
напились, я пришел один.
Констанция некоторое время колебалась, ведь
от Виктора можнобыло ожидать любой
подлости. Он мог подучить сына, под угрозой побоев заставить его постучать в
дверь, а
сам Виктор тем временемтаился бы за углом, чтобы наброситься на девушку и взять
ее
силой.
Она припала к двери.
— Анри, ты не обманываешь
меня?
— Нет, что ты, Констанция,
я тебя люблю.
— Поклянись!
Анри, путаясь, произнес слова клятвы и эта
детская непосредственность смягчила
сердце девушки. Заскрежетал засов, идверь отворилась. Анри вошел. Здесь хоть и
было
холодно, но наголову не лил дождь.
— Вот, возьми, — Анри
протянул кусок мяса, хлеб и яблоко.
— Спасибо тебе. А теперь
уходи!
— Нет, я боюсь
возвращаться, отец пьяный.
— Анри, поднимись наверх, о
тебе никто не вспомнит.
— Нет, Констанция, я лучше
побуду с тобой.
— Ну что ж, если так
хочешь, то оставайся. Констанция с жадностью набросилась на
еду. Она глотала ее, почти не жуя, ей всеказалось мало.
— Хочешь, я тебе еще
принесу? — вдруг сказал Анри.
— Нет, Виктор может
заметить, как ты таскаешь со стола еду, инакажет тебя.
— Да там никто ничего не
видит.
— Нет, лучше побудь со
мной.
Анри уселся на куче соломы и поджал под себя
ноги. Констанцияустроилась
неподалеку от двери. Наконец-то она была не одна иможно было хоть с кем-то
поговорить.
Конечно, из Анри собеседникбыл никудышный, он больше отмалчивался или отвечал
односложно, но все-таки это была живая душа. К тому же, мальчик
любилКонстанцию,
жалел ее, и девушка это прекрасно знала.
— Ты был на кладбище? —
спросила она.
— Был, Гильома закопали, — совершенно
спокойно сообщил мальчик так, словно бы
говорил о чем-то будничном и заурядном.
— Кто-нибудь плакал? —
спросила Констанция.
— Да нет, что ты, зачем
плакать, ведь мы мужчины.
— Иногда и мужчины плачут,
— заметила Констанция.
— Но мы, Реньяры, не такие, — с гордостью
сказал Анри, и сердце Констанции
дрогнуло.
Она заметила в повадках мальчика почти
неуловимые, на первый взгляд, черты
Виктора. Он точно так же немного косил и так же независимо держал голову,
отвечая на
вопросы.
Где-то совсем рядом заржала лошадь.
Констанция дернулась кзасову, чтобы его
задвинуть, но что-то ее остановило. Она прислушалась. Ржание повторилось. Затем
она
услышала осторожные, шлепающие по грязи шаги.
В ставню негромко постучали так, словно
кто-то боялся, что егоуслышат в доме.
— Кто там? — Констанция
бросилась к окну, напрочь забыв озасове.
Анри испуганно забился в угол. Он был уверен,
что это отец, ибоялся расправы за
ослушание.
Но тут мальчик услышал незнакомый ему голос: