—    Похороны, смерть. Филипп. Этель. Лилиан. По щекам Констанции бежали
слезы. Она обернулась и только сейчас увидела, что в дверном проеме стоит графиня и по
ее лицу тоже текут слезы.

—    Дитя мое, это жизнь. Наверное, все-таки кто-то проклял наш род, род Аламберов. И
беды и несчастья вновь преследуют нас.

—    Нет! — закричала Констанция, падая на землю. Старик разговаривал сам с собой,
думая, что его никто не слышит и говорил очень громко:

—    А вот Виктор Реньяр убежал. И ни господин судья Молербо, ни солдаты не смогли
его найти. Исчез вместе со своим сыном. А всех бандитов солдаты схватили и увезли. Так
что теперь в округе стало непривычно тихо. И слава богу, — старик вновь склонился, взял
в руки щепку и принялся рыться в золе.

Шел мелкий осенний дождь, прибивая к земле опавшие листья. Две женщины —
молодая девушка и старуха — в неподобающе ярких одеждах шли по кладбищу. Перед
воротами виднелась сверкающая черным лаком карета с гербом графов Аламбер на дверце.

Констанция остановилась у трех свежих могил, которые замыкали череду надгробий.
На камнях были выбиты лишь имена и годы. Все они принадлежали семейству Абинье.

А совсем невдалеке тянулся другой ряд надгробий, принадлежавший Реньярам.

Констанция опустилась на колени перед тремя холмиками, не зная, какая из трех могил
принадлежит Филиппу. Она стояла на коленях очень долго, вспоминая краткие минуты
счастья, выпавшие на ее долю. Она все еще не могла поверить в то, что призошло, тем
более после своего чудесного превращения.Жизнь, показавшаяся ей на какое-то
мгновение сказкой, вновь обернулась трагедией — и теперь уже неисправимой.

—    Бабушка, я его очень любила, — прошептала Констанция.

—    Ничего не говори, милая, я и так все понимаю. Мне тоже пришлось потерять
близких мне и дорогих людей и поэтому я понимаю тебя как никто другой. Ведь я уже
было похоронила даже тебя, Констанция.

—    Но он не вернется! — воскликнула девушка.

—    Ты еще очень молода, Констанция, и впереди у тебя длинная жизнь.

—    Но в ней не будет счастья, бабушка.

— Никто не знает, что нас ждет впереди, это известно только богу. А он милостив и,
возможно, пошлет тебе счастье.

—    Но это будет уже совсем другая жизнь, абсолютно не похожая на мою прежнюю.

—    Скорее всего, Констанция, ты права и тебе предстоит прожить новую жизнь.
Пойдем, — графиня Алам-бер, поддерживая внучку под руку, повела ее к выходу с
кладбища.

Уже в воротах Констанция обернулась, как бы желая навсегда запомнить этот пейзаж:
мелкий осенний дождь, голые деревья, серыйкамень надгробия и три желтых песчаных
холмика. И Констанция, закрыв лицо руками, горько разрыдалась.

Старая графиня передала ее в руки лакея и тот бережно усадил девушку в карету. А
сама графиня, завидя в двери церкви священника, пошла к нему и передала в его руки
тугой кожаный кошелек.

—    Святой отец, — обратилась графиня к священнику, — я думаю, этого золота хватит,
чтобы поставить три надгробия на могилы Абинье.

Священник кивнул, пообещав выполнить просьбу графини Аламбер.

Старая женщина, поцеловав руку священника, направилась к карете.

Священник еще долго стоял в двери церкви, глядя на сверкающую лаком черную
карету, увозящую Констанцию Аламбер к новой жизни.

ГЛАВА 5

Констанция была неутешна. Но что поделаешь, прошлого не вернешь, как бы этого ни
хотелось.