это зрелище было приятным. Потеки сырости, пятна белой плесени, раскрошившаяся
кирпичная кладка.

» Но это и понятно, — уговаривала себя Констанция, — сколько денег и времени
приходилось тратить старому Гильому, чтобы поддерживать в порядке один
единственный дом! А здесь их тьма и один больше другого. Конечно же, не хватит ни
средств, ни рук, чтобы подновлять и красить «.

Больше всего из обстановки Констанции нравилась ее новая кровать. Она была
довольно старой, но выполненной резчиком с бесспорным вкусом. А балдахин — это
настоящее чудо! Он легкими волнами ниспадал от самого потолка и собирался
кружевными оборками внизу.

И Констанция, лишь забравшись в кровать, чтобы отдохнуть с дороги, вспомнила слова
своей бабушки о том, как она в детстве любила забираться под столы, чтобы чувствовать
себя там в безопасности. Слишком высокие потолки, расписанные под небесный свод, не
давали девушке ощущения спокойствия, а вот под бело-снежным вспененным балдахином
на Констанцию тут же нисходило спокойствие.

Шарлотта неотлучно находилась при своей новой госпоже. Для нее существовала
отдельная небольшая комнатка с потайной дверцей. Когда дверца была закрыта, казалось,
это всего лишь встроенный шкаф, ведь

Рядом с ней была другая, точно такая же, за которой висели ночныенаряды Констанции.
И стоило девушке дернуть шнур, как тот через хитрую систему блоков приводил в
движение колокольчик в комнате Шарлотты. В спальне даже не было слышно его звона. И
эфиопка тут же появлялась на зов своей госпожи.

Правда, Констанция, прожив несколько месяцев в Мато, немного терялась, чувствуя
рядом с собой неотлучное присутствие Шарлотты. Ведь живя у Реньяров, она привыкла
все делать сама, а тут нельзя даже самой раздеться, отходя ко сну.Но с другой стороны,
новые наряды Констанция вряд ли смогла бы надеть в одиночку. Многочисленные
шнуровки, крючочки, петельки — все это хитросплетение было подвластно только рукам
Шарлотты, проворным и ловким.

Опасения, а более правильно будет сказать, надежды графини Аламбер оправдались с
лихвой. К ним в дом вереницей потянулись старые знакомые в надежде хоть одним
глазком увидеть Констанцию.Но графиня Эмилия была тверда в своем решении сделать
из своейвнучки легенду и лишь потом показать ее обществу. Особенно возбуждала
любопытство посетителей служанка Констанции. Она существовала словно тень своей
госпожи, от которой невозможно добиться ни слова, сколько ни усердствовали наученные
своими хозяевами слуги визитеров. Им так и не удалось разговорить Шарлотту. Да она
мало и знала про Констанцию, ровно столько, сколько посчитала нужным сообщить
графиня Аламбер.

Исключение было сделано лишь для самых близких родственников семейства Аламбер.
Ими являлись баронесса Франсуаза Дюамель, кузина графини Эмилии, и ее
тринадцатилетняя дочь, взятая на время из пансиона, где получала образование. Колетта
Дюамель, так звали девочку, с первой же встречи запомнилась Констанции. Да и потом
она сыграла большую роль в ее жизни, заставив по-другому взглянуть на мир. Но тогда,
при первой встрече, Констанция еще не подозревала об этом и смотрела на свою
родственницу немного насмешливо. Ведь она сама была недавно такой же.Девушку
забавляла непосредственность Колетты. Девушке было смешно, что та приходится ей
тетей, хоть и младше на несколько лет. Но если Колетта была еще по-детски наивной и
непосредствавной, то Констанция уже многое успела пережить и поэтому имела право на
то, чтобы смотреть с превосходством.

Первые контакты с высшим обществом многому научили Констанцию и поэтому о них
следует рассказать отдельно.

ГЛАВА 6