— Я в обиде, — проговорил виконт,
— никто не желает скрасить мое одиночество и
никто не желает быть искренним.
— Вы забыли, — послышался
голос старой графини, — что есть еще и я, — она
засмеялась дряблым старушечьим смехом, — и единственное, что мне остается,
чтобы
спасти положение, так это сказать: я бы не отказалась провести ночь с таким
красавцем,
как виконт. Положение было спасено, все рассмеялись. А Анри, приподняв бокал,
кивнул
своей бабушке:
— Вы, мадам, спасли мою
репутацию. Теперь никто не сможет утверждать в Париже,
что за столом не нашлось женщины, согласившейся провести со мной ночь. Я обязан
вам
по гроб жизни.
— Можешь клясться, все
равно я умру раньше тебя и мне не придется удостовериться в
том, что ты обманул меня.
Виконт поднялся из-за стола и склонился к Мадлен.
— Позвольте поцеловать вашу
руку. Вы, мадам, были так милы весь этот вечер, что я
восхищен вами.
Смущенная Мадлен подала руку для поцелуя, и
виконт немного дольше, чем того
требовали приличия, задержал в своей ладони ее руку. Женщина почувствовала, как
ее
тело прошибает озноб, как похолодели кончики пальцев. Ей хотелось отдернуть
руку, но
все смотрели на нее и на Анри.
— Вы смущены? — спросил
виконт.
— Ничуть, — качнула головой
Мадлен.
— Вы были храбры, когда мы
донимали вас дурацкими вопросами, и я благодарен вам
за откровенность.
— Да-да, — Констанция тоже поднялась, —
простите, мадам Ламартин, мою
навязчивость, но мы же в своем кругу и можем иногда пооткровенничать. Лучше
знать
правду о других, а хотеть — не значит еще сделать.
— В самом деле, мне было
непросто, — призналась Мадлен.
Маркиз Лагранж обратился к старой графине.
— Вы, мадам, спасли всех нас, иначе бы от
подобных разговоров, если их
воспринимать всерьез, мы сошли бы с ума.
— Я выжившая из ума
старуха, — засмеялась графиня, поправляя на своей груди
сверкающее бриллиантами колье, — и одна из всех вас нашла правильный ответ. Ну
что ж,
Анри, давай, пойдем, — она взяла за руку своего внука.
Тот захохотал и поцеловал бабушку в щеку.
— Вы никогда не унываете и
к сожалению, мы не могли встретиться с вами во времена
вашей молодости.
— О, Анри, тогда при дворе были немного иные
нравы. Правда, и на мою долю кое-что
перепало, — старая женщина подмигнула молодому мужчине.
— Да, я представляю, —
Констанция, обогнув стол, подошла к мадам Лабрюйер, — вы
блистали при дворе, и у вас было множество поклонников.
— Не только поклонников, — надтреснутым
голосом произнесла графиня, — но и
любовников.
— А вот об этом, бабушка, не обязательно было
говорить, — произнес виконт, — этим
самым вы подрываете мою репутацию. Ведь что может подумать мадам Ламартин о
таком
не искушенном в делах любви человеке как я, если у него такая родственница.
— А в самом деле, мадам Ламартин, — графиня
приблизилась к Мадлен, — вы,
наверное, расскажете о нашем обществе своему мужу всякие ужасные вещи.
— Что вы, мадам, мне
никогда еще не приходилось бывать в столь изысканном
обществе, где могут говорить о не принятых в свете вещах с такой легкостью.
— Ну что ж, дорогие мои, —
графиня Лабрюйер, опираясь на руку своего внука,
двинулась к выходу, — наверное, уже пора спать. Во всяком случае, я с моей
бессонницей