—    Слова — это одно, а мои руки, мой ум могут совершать чудеса. Но если ты,
Констанция, так обеспокоена тем, чтобы я не терял времени, так помоги.

—    С Мадлен я ничем не смогу тебе помочь.

—    Но зато ты можешь помочь мне войти в эту комнату, — виконт сделал шаг и
попытался заглянуть в спальню Констанции. — О, у тебя чудесная постель и по-моему,
немного великовата для того, чтобы спать одной.

—    Ты неисправим, — вздохнула Констанция, — чего ты добиваешься в жизни?

—    Ну как же, я добиваюсь счастья.

—    И в чем оно заключено?

—    В тебе, в твоем теле. Я хочу обладать им. Констанция рассмеялась.

—    И больше ничего, Анри, тебе не нужно? Так мало.

— А ты о чем мечтаешь в жизни? — спросил Анри, понимая, что до осуществления
мечты ему еще очень далеко.

—    Я хочу, — улыбнулась Констанция, — чтобы ты, Анри, молчал о нашем разговоре и
никому даже словом не обмолвился о нем.

—    И только?

—    И еще мне нужно, чтобы ты готовился к отъезду в Париж.

—    Но я не собираюсь возвращаться в столицу.

— Нет, я придумаю какой-нибудь другой выход из положения, но обязательно
учитывающий твои огромные возможности, Анри.

—    Но хоть спокойной ночи я могу тебе пожелать, Констанция?

—    Этого сколько угодно. Сегодня ты этого мне желаешь уже вовторой раз.

—    Могу и в третий.

— Ну что ж, мне только остается сожалеть, что сегодня ночью тыостанешься в
одиночестве, Анри. И постарайся в своих сновидениях вспоминать меня почаще.

Констанция прикоснулась к губам Анри своим тонким пальцем и потом приложила его
к своим губам.

—    Молчи, Анри, и никому ни слова о том, что я тебе говорила.

Дверь захлопнулась. Виконт остался в коридоре один. Лишь в самом его конце за
столом, перед ярко горящим канделябром сидел лакей и боролся со сном.

«Скорее бы они угомонились! — думал слуга. — А на виконта вообще нет ночи, ходит
из одной комнаты в другую и никак ему не повезет. Уж скорее бы кто-нибудь из дам
поддался на его уговоры».

Анри стоял, думая, возвратиться ли ему к двери Мадлен и продолжить бесполезные
ухаживания или же сразу направиться к двери спальни маркизы Лагранх, ведь здесь
сопротивления его домогательствам не ожидалось.

Он некоторое время колебался, даже сделал пару шагов по направлению к спальне
Мадлен, но потом передумал окончательно и постучал к маркизе.

Та открыла почти сразу. Она даже уже успела раздеться. Бровиженщины поднялись
вверх в притворном изумлении.

—    Вы что-то забыли сказать мне, виконт?

—    Я хотел бы поговорить с вами об одном деле.

—    О чем же, виконт?

—    Интересно, хорошо ли вы знаете своего мужа?

—    И вы хотели бы, виконт, чтобы я вместе с вами заинтересовалась этим вопросом? —
улыбка была красноречивее всяких слов.

Дверь распахнулась шире, и виконт смело вошел в спальню маркизы. Защелка
повернулась, и виконт тут же обнял маркизу Лагранж.

—    Так вы хотели убедить меня в своей верности мужу?

—    У меня это получилось неубедительно, — усмехнулась маркиза. — Вы поняли, что
моя дверь не будет заперта.

—    Я вошел бы даже в запертую дверь.