Она достала руку из-за спины и протянула Александру аккуратный четырехугольный
конверт.

—    .. Я тоже написала вам.

Сгорая от нетерпения, они вырвали друг у друга послания и, Колетта, усевшись в
кресло, а шевалье на козетку, углубились в чтение.

Было такое впечатление, что они находятся вдалеке друг от друга, в разных концах
города, и шансов на встречу нет никаких. Их лица сияли радостью, а губы шевелились
беззвучно проговаривая слова.

Шарлотта не могла без улыбки смотреть на этих незадачливых любовников.

—    Вы так красиво пишете, шевалье, так изящно излагаете свои мысли.

—    Вы тоже пишете прекрасно, мадемуазель. Вы так умеете облекать свои чувства в
слова, что я даже теряюсь.

Александр Шенье и в самом деле выглядел растерянным.Смущенная Колетта
попыталась спрятать свое лицо от восторженного взгляда Александра Шенье. А тот,
увидев ее обнаженную спину, зажмурился, словно его ослепил яркий свет.

—    Ну, что же они? — шептала Шарлотта, — ведь времени не так много. Поцелуются
они хотя бы или нет? Ох, и разозлится мадемуазель Аламбер, когда я ей расскажу, что
здесь происходило и что напрасны были ее старания.

А Колетта и Александр даже не собирались приблизиться друг к другу. Они сидели так
далеко, что даже при желании невозможно было дотянуться друг до друга рукой.

Как завороженный сквозь узкую щель полуприкрытых век шевалье смотрел на
маленькую родинку под левой лопаткой девушки.

—    Как я скучал без вас, — замирая от восторга, проговорил Александр Шенье.

—    Я тоже скучала, — как эхо повторила Колетта.

—    Боже мой, — проворчала Шарлотта, — ну и занудные же они, эти неопытные
любовники. Ну совсем как дети. Им бы только в куклы играть. Ничего сегодня не
получится.

Эфиопка сокрушенно покачала головой. — Все зря.

Колетта решительно не знала, что делать. В такой же растерянности находился и
учитель. И тут взгляд девушки упал на сиротливо лежавшую на паркете арфу.

—    Вы принесли с собой инструмент, — воскликнула она.

—    Да, ведь я всегда приходил к вам с арфой и подумал, что так оно будет лучше и
сегодня.

—    Сыграйте мне что-нибудь, — попросила девушка.

—    Шевалье с готовностью схватил инструмент и замер в нерешительности.

—    Мадемуазель, вы играете лучше меня.

—    Вы мне льстите, шевалье.

—    Ничуть, вы талантливая ученица.

—    Я вам обязана своим умением.

Молодые люди держались за арфу с двух сторон. Возможно, они препирались бы еще
долго, если бы шевалье не разжал пальцы и не спрятал руки за спину.

—    Хорошо, — согласилась Колетта, — я буду играть, а вы будете петь.

И глядя в потолок, она стала перебирать струны, а шевалье высоким, почти детским
голосом запел.

Шарлотта отчаянно зевала, лишь изредка поглядывая в два маленьких отверстия,
понимая, что ничего интересного она не пропустит, даже улегшись спать.

Музыка внезапно оборвалась. Шарлотта, приободрившись, глянула в щелки.

—    Нет-нет, мадемуазель, вы взяли не ту ноту, нужно другую, — и шевалье голосом
показал высоту звука.

—    Вот эту?

^{—    Да}.

Теперь голос и струна прозвучали в унисон.