—    А где твоя воспитанница?

—    Ты в конце концов заинтересовался ею?

—    Я интересуюсь тобой.

—    Я уже говорила — это бесполезно.

—    Только не для меня.

—    Но ведь ты знаешь меня не первый год.

—    Это и придает мне силы.

—    Ты так думаешь?

—    Чем больше прошло от начала, тем ближе к концу.

—    А я, Анри, не привыкла менять своих взглядов на мужчин.

—    Ты кого-то полюбила вновь?

—    Нет, но мне довелось пережить вчера страшное потрясение.

—    Кто напугал тебя, Констанция?

—    Мне предложили выйти замуж.

—    Это что-то новое.

—    Но ты, Анри, никогда не догадаешься, от кого исходило подобное предложение.

Виконт принялся перечислять всех знакомых ему дворян, кто бы мог отважиться на

такой безнадежный в своих последствиях поступок. Но каждый раз Констанция
отрицательно качала головой.

—    Нет, Анри, не угадал. Тебе ни за что не угадать. Наконец, Анри сдался.

—    Ну, признавайся сама, такого мужчины не существует в мире. Женщины могут быть
глупыми, могут быть прозорливыми, но большинство мужчин умны.

Не знаю, как насчет ума, — улыбнулась Констанция, — но наглости у него, наверное,
даже больше, чем самоуверенности.

—    Нелестного же ты мнения, Констанция, о своем будущем муже.

С таким же успехом и ты можешь называть меня своей невестой.

Так кому ты отказала?

Во-первых, Анри, я еще не отказала ему, я обещала ему подумать. Во-вторых, он граф,
к тому же занимает видный пост при дворе.

—    Констанция, давай по порядку. Я перечислил всех, кто занимает хоть какой-то пост
при дворе, исключая разве что королевских поваров. Но насколько мне известно, среди
них не числится ни одного графа.

—    Ты не спросил, Анри, при каком дворе.

—    О-о, за тебя сватается иностранец?

—    Да, граф де Бодуэн, постельничий короля Пьемонта.

—    Мне остается, Констанция, только поздравить тебя. Выгодная партия в том случае,
если бы ты была бедной девушкой, а с твоим богатством можно желать лишь свадьбы с
королем.

—    Так наш уговор, Анри, остается в силе?

—    Ты насчет своей подопечной?

—    О ком же еще.

—    Я бы посвятил ей вечер-другой. Но пойми, Констанция, я сейчас влюблен в другую
женщину.

Анри говорил с такой серьезностью, что Констанция Аламбер рассмеялась.

—    Анри, разговаривая со мной, ты можешь не делать такого страдальческого
выражения лица. Я прекрасно знаю цену всем твоим обещаниям, особенно любовным.

—    Я в самом деле люблю ее, — голос Анри звучал так трагически, что будь он актером,
зал рыдал бы. — Кстати, — виконт принял свой обычный скучающий облик, —

Кто-то, я не берусь утверждать, что это сделала ты, написал письмо Мадлен Ламартин,
где перечислены мои преступления.

—    Твои достоинства, Анри.