И тут Констанция перепугалась не на шутку. Лицо виконта, до этого еще сохранявшее
человеческие черты, исказилось. Ничего, кроме злобы, прочесть на нем было невозможно.
Мужчина двумя руками ухватился за край тяжеленной ванны, и его лицо налилось
краской. Скользя ногами на мокром паркете, виконт сумел-таки приподнять ванну. Вода
полилась через край, а Констанция уцепилась за край сиденья.

—    Сейчас ты узнаешь, как издеваться надо мной! Анри изо всех сил рванул вверх край
ванны и та перевернулась. Констанцию как будто выплеснуло вместе с водой прямо на
пол. Она лежала мокрая в луже шипели залитые водой дрова в камине, парной чад
исходил от них.

—    Мадемуазель, что-нибудь случилось? — в комнату вбежала Шарлотта и замерла,
изумленная увиденным.

Над Констанцией широко расставив ноги стоял Анри и со злостью смотрел на
мадемуазель Аламбер.

—    Уходи, — закашлявшись, только и смогла проговорить Констанция, — иначе я убью
тебя!

—    Прости, если был груб с тобой, но ты виновата сама во всем.

Виконт Лабрюйер склонил голову так, словно прощался с Констанцией    в    самой

обычной обстановке и обойдя стоявшую у него на дороге Шарлотту, покинул спальню.

—    Что случилось, мадемуазель? — темнокожая девушка помогла своей госпоже
подняться.

—    Да нет, все нормально, не беспокойся. Я неосторожно повернулась, и ванна упала на
пол.

Шарлотта с недоверием смотрела на Констанцию.

—    Вы уверены, мадемуазель?

—    Да, только вот жаль, виконт растерялся и решил уйти, бросив меня в луже воды.

—    Вы святая, мадемуазель, — воскликнула Шарлотта, пытаясь привести свою госпожу
в порядок.

—    Оставь, лучше займись полом! — уже теряя самообладание,    закричала

Констанция. — И вообще, убирайся отсюда! Как вы все мне надоели!

Не дожидаясь, пока Шарлотта сама покинет спальню, она вытолкнула ее в коридор и
захлопнула дверь. Только теперь она позволила себе разрыдаться. Констанция стояла на
мокром полу на коленях и пыталась собрать клочки растертого сапогом Анри письма.

—    Какая неблагодарность! — шептала Констанция. Но почему я должна так глупо
расплачиваться за сухие грехи?

Неужели мне так надоела спокойная жизнь и милые забавы, что я ссорюсь с лучшими
друзьями из-за негодяев. Ведь будь я мужчиной, разве стала бы я ссориться с Анри? Так
нет, ему мало дружбы, ему еще подавай мое тело, как будто мало вокруг других женщин,
готовых повиснуть у него на шее по первому зову! Нет, Анри, все-таки я правильно
поступила, указав тебе достойное место. Я обсохну, а ты вот на всю жизнь запятнал себя
неподобающим поведением. Одно дело бросать любовниц, а другое — поднять руку на
женщин. И если ты не одумаешься в ближайшие дни, не придешь извиниться передо мной,
то нашей дружбе конец. Ее не спасет

Ничто, и у меня на одного врага станет больше.

Констанция, поняв, что собрать письмо будет невозможно, а если бы она его и смогла
собрать, все равно прочесть его не удастся, зло скомкала мокрые клочки бумаги,
присоединила к ним конверт и бросила на чадящие дрова в камин. Затем зло сорвала с
себя ночную сорочку и даже не одевшись, распахнула дверь спальни.

Шарлотта ждала, когда ее позовут, прислонившись к стене.

—    Сухую простынь, а потом одежду, — бросила она служанке.

И темнокожая девушка с радостью бросилась выполнять приказание своей госпожи.

—    Ну что ж, — прошептала Констанция, — война виконту объявлена и теперь нужно
вести себя осторожнее.